Даже беглого взгляда на 28 программ союзного строительства Москвы и Минска достаточно для осознания реальной интеграции двух государств. Теоретически такое должно было произойти в 2019 году, но Александр Лукашенко посчитал степень сближения Беларуси и России чрезмерной и не оставляющей ему пространства для маневра. Потребовались протесты 2020 года, посадка самолета с Романом Протасевичем, багдадский экспресс мигрантов из Минска в Евросоюз, чтобы белорусский лидер «дозрел» до предложений Кремля. И это произошло.
Когда европейские политики и чиновники обкладывали Беларусь санкциями, западные эксперты открыто предупреждали их, что они сами привязывают Минск к Москве. Трезвый непредвзятый анализ вступил в борьбу с инерцией политических институтов. Инерция победила.
Когда в 2019-ом году президент Лукашенко отказался от глубокой интеграции с Россией, то в Москве однозначно обиделись. Однако никаких публичных демаршей не последовало. Просто Кремль начал системно снимать Минск со всех видов дотаций, а его масс-медиа занялись работой по созданию негативного имиджа Александра Лукашенко. Сокращение ресурсных возможностей объективно заставило Батьку уменьшать расходы на социальную сферу, а тут и президентские выборы 2020-го подоспели.
Дальше все было разыграно как по нотам. Коллективный Запад капитально шатал режим Александра Лукашенко, но свергнуть его так и не смог. В результате переговорная позиция Москвы получилась идеальная и белорусский лидер не смог найти альтернативу реальному движению по пути создания союзного государства.
Часть российских наблюдателей высказывала опасения, что после передышки Батька найдет способ увернуться от выполнения принятых обязательств, ведь власть никакому преемнику он не отдал. Страховкой на этот случай стали экономические санкции со стороны Объединенной Европы и Великобритании, потому что сделали Беларусь критически зависимой от российской финансовой помощи. Без траншей из Москвы Александр Лукашенко не может выплачивать зарплату бюджетникам и силовикам, а движение по пути интеграции осуществляется пусть неторопливо, зато основательно.
За два последних года поменялся не только Батька и геополитическая среда вокруг него, но и белорусское общество. Милиция и спецслужбы весьма сильно придавили белорусских националистов, которые после присоединения Крыма к России в 2014 году стали пользоваться от властей режимом благоприятствования. Много беспокойного молодежного элемента со студенческой скамьи (после отчисления из вузов) забрали в армию. Часть откровенных западников убежала в Евросоюз. Мощный удар получила инфраструктура западного финансирования и поддержки оппозиции внутри Беларуси, ну а деньги – это артерия политической активности.
Особняком стоит тот факт, что Роман Протасевич пошел на сотрудничество с властями, публично рассказывая вещи, которые подрывают имидж и репутацию оппозиции. Светлана Тихановская оказалась слабым политическим деятелем и своими глупыми либо неуместными заявлениями больше навредила, чем помогла делу борьбы с режимом Лукашенко.
Соглашением Владимира Путина и Александра Лукашенко Москва вышла на новый этап стратегии разноуровневой интеграции. Россия и Беларусь – это самый высокий уровень интеграции на постсоветском пространстве. Двадцать восемь сфер, по которым достигнуто политическое решение и осталось утрясти техническое вопросы, с одной стороны представляют собой горизонт охвата различных областей интеграции, а с другой показывают, как сильно разошлись два постсоветских государства за тридцать лет самостоятельного плавания без СССР.
Высокая степень интеграции невозможна без создания единого правового и экономического пространства. Тот факт, что Россия и Беларусь фактически унифицируют налоговое и таможенное законодательство, денежно-кредитную политику, валютное регулирование и контроль, интегрируют платежные системы, является свидетельством реальной, а не декларативной интеграции. Ликвидация роуминга между российской и белорусской территорией в информационную эпоху снимает очень важный барьер, который обеспечивает единство на уровне структур повседневности.
Судя по реакции западных СМИ на 28 интеграционных карт, там все поняли правильно. Правда, в основном оценки однобокие. В том плане, что интеграцию России и Беларуси там признают, тогда как роль Евросоюза во всех этих процессах замалчивают. Мало кто из журналистов указывает, что каскад западных санкций против Минска, а перед этим попытка устроить майдан, сильно способствовали наполнению союзного государства реальным содержанием.
В опубликованных интеграционных картах нет сфер военного сотрудничества и безопасности. Между тем, там степень взаимодействия уже чрезвычайно глубокая. Поэтому весьма символично, что сразу после результативного саммита президенты Путин и Лукашенко дали старт масштабным военным учениям «Запад – 2021».
Когда весной этого года встал вопрос о полномасштабном военном конфликте между Россией и Украиной из-за Донбасса, то белорусские вооруженные силы были развернуты на границе с Незалежной в наступательных боевых порядках. Украинские журналисты бомбардировали министерство обороны Беларуси запросами о том, что такое означает, но армейцы хранили молчание. Да и о чем говорить, когда по фотографиям с американских и европейских спутников для людей в теме все ясно.
Наивысший уровень интеграции – это не статический процесс. Здесь можно провести аналогию с пятизвездочным отелем. Время идет, планка требований повышается и пятизвездочной гостинице нужно брать все новые рубежи, вроде бассейнов и спа-центров. Поэтому со временем будут ставиться вопросы и о единой валюте, и о общей внешнеполитической линии.
Более тесная интеграция на первом уровне станет задавать новые стандарты евразийской интеграции и тем участникам, которые находится в менее плотных слоях российской гравитации. Казахстан, например, присутствует в них как член Евразийского экономического союза и Организации договора коллективной безопасности. Симптомы нового времени можно отслеживать хотя бы в том, что языковая повестка внутри РК перестала быть внутренним делом Акорды.
Таджикистан формально связан с Москвой только по линии ОДКБ, но и военное сотрудничество из-за событий в Афганистане ко многому обязывает. Душанбе сегодня представляет собой третий пояс интеграции. В четвертом поясе находится Узбекистан, хотя там все договоренности строятся в двустороннем формате.
Намеки на Советский Союз в свете сентябрьского саммита Владимира Путина и Александра Лукашенко не вполне уместны. Как СССР не был копией Российской империи, так и новое разноуровневое интеграционное объединение не может стать переизданием советской модели. Жизнь давно показала, что эволюция сложных социальных систем неостановима. Поэтому будет что-то новое, а что именно и в каких проявлениях – покажет время. К тому же на разных этапах это будут отличаются друг от друга конструкции с разными наборами характеристик.
***
© ZONAkz, 2021г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.