Визит был совмещен с участием председателя КНР в работе Шанхайской организации сотрудничества и проходил в сложном внешнеполитическом контексте. Китай постепенно втягивается в масштабный конфликт с США из-за проблемы Тайваня. И в складывающейся ситуации Пекину необходимо провести ревизию потенциальных союзников и партнеров.
Казахстан в этом окружении может оказаться самым слабым звеном. На протяжении десятилетий прежняя элита активно распродавала страну «инвесторам» из западных стран – целые стратегические отрасли переданы под внешнее управление. А потому возможности Вашингтона и Лондона по подрыву экономической и внутриполитической стабильности в Казахстане очень велики. При этом Китай серьезно вкладывался в реализацию транспортно-логистических проектов в Казахстане и хотел бы иметь политические гарантии сохранности инвестиций.
Попытка государственного переворота в январе показала слабость Акорды. У внешних игроков появились закономерные сомнения в дееспособности казахстанских властей, а также вопросы относительно новых «правил игры» при реализации инвестиционных проектов.
Пекин пока продолжает оценивать внутриполитическую ситуацию в Казахстане после устранения «старой элиты». Ведь взаимодействуя именно с ней Пекин получил возможность выкупа значительных активов в казахстанской экономике. И пока непонятно, продолжит ли президент Токаев прежний компрадорский внешнеэкономический курс.
Китаю принципиально важны несколько моментов:
— Как работать с Токаевым и будет ли он придерживаться стиля работы «старой элиты»? В том числе, что будет с ранее данными обязательствами Казахстана по аренде земель сельхозназначения в обмен на сохранение стока трансграничных рек?
— Поддерживает ли Акорда проект Большой Евразии или лишь декларирует лояльность?
— Что будет предпринимать Акорда для купирования синофобии в стране?
До получения ответов на эти вопросы Пекин пока поставит «на паузу» реализацию новых экономических проектов в рамках сухопутного маршрута Экономического пояса Шелкового пути.
Можно отметить, что еще с 2021 года наблюдается существенное снижение уровня экономического взаимодействия КНР и Казахстана – особенно на фоне препятствий для казахстанского экспорта (блокировка грузовых фур на пунктах пропуска в 2021 году). Также постепенно начинают запускаться сухопутные транзитные пути в обход Казахстана. Не исключено, что Пекин принял решение пока не форсировать новые экономические проекты.
В рамках прошедших переговоров Акорда попыталась снять часть вопросов. Президенту Токаеву было необходимо продемонстрировать Пекину способность контролировать ситуацию в стране.
В условиях текущего мирового кризиса Китай выступает единственным серьезным внешним инвестором в Казахстан. Китайские инвестиции являются практически единственным ресурсом под анонсированную Акордой масштабную приватизацию госактивов. Но предоставление крупных инвестиций может идти только под определенные политические гарантии.
Кроме того, политические гарантии под инвестиции имеют смысл, если их дает дееспособная элита. А является ли таковой команда Токаева? Сможет ли Акорда удержать внутриполитическую ситуацию в условиях, когда модерированием активности казахстанской оппозиции напрямую занимаются Вашингтон и Лондон? Когда представительства этих стран на своих информационных площадках открыто провоцируют синофобию?
Так, например, с декабря 2020 года в Казахстане проходят митинги трудовых коллективов на китайских нефтедобывающих компаниях с требованием двукратного увеличения зарплат. При этом местные власти принимают сторону не китайских работодателей, а трудовых коллективов. Арбитражные решения по трудовым спорам принимаются не в пользу китайских собственников (чего не наблюдалось в предыдущие годы). Все это резко снижает рентабельность работы китайских компаний, что рассматривается в Пекине как недружественная политика.
Усиление атак на китайские активы в Казахстане станет сигналом для Пекина к переходу на новый уровень защиты своих интересов. Пекин может начать боле активную информационную работу по подготовке общественного мнения в Китае о необходимости пересмотра Тарбагатайского и Кульджинского неравноправных договоров между Цинской и Российской империями. Это может стать сигналом о подготовке Китая к выдвижению территориальных претензий к Казахстану.
Также индикатором подготовки Китая к усилению политического давления на Казахстан может стать выход из активов на казахстанской территории – продажа другим иностранным компаниям, переоформление на офшорные юрисдикции, передача активов в залог и тому подобные действия.
Возможна еще одна схема действий – Китай в последние годы приобрел целый ряд стран-союзников, которые могут выступить посредниками между Пекином и Нур-Султаном. Либо не будут восприниматься настолько токсично, как Китай. Например, такие страны как Турция, Катар, Пакистан. Китай может создать видимость перепродажи своих активов в Казахстане компаниям из стран-партнеров. Тем самым активы станут формально «некитайскими», но по факту будут подконтрольны Пекину.
Проблема выбора между Китаем и США будет постепенно обостряться для Акорды. При этом совместить эти направления в рамках пресловутой доктрины «многовекторности» не получится в силу растущей конфронтации ключевых игроков. С высокой вероятностью Вашингтон введет санкции против Пекина в случае дальнейшего обострения вокруг Тайваня, что прямо ударит как по интересам казахстанского бизнеса в Китае, так и по китайским инвестициям в Казахстане.
Во многом именно поэтому в данный момент интерес Китая в большей степени сместился в плоскость безопасности – в частности, еще в 2021 году МИД КНР настоятельно рекомендовал странам Центральной Азии, в том числе и Казахстану, не размещать на своей территории силы НАТО, выводившиеся из Афганистана.
По мере роста конфликтности с США подобные политические требования Китая будут возрастать.
***
© ZONAkz, 2022г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.