Берегись однозначных ответов

— Как вы считаете, действительно ли движение «Лад» и «Русская община Казахстана» представляют интересы русских в Казахстане? Если да, то кто их выбирал (или назначал) и на каком основании они могут выдвигать требования к правительству от имени русских?

— Начну с ответа на вторую половину вопроса. Любые партии и движения возникали в мире не потому, что их создания требовали народные массы и эти же народные массы с помощью выборной системы создавали им легитимность, а потому, что определенные группы людей, в основном интеллигенция, не согласны с теми или иными системными неурядицами, которые бьют по темечку либо определенный слой людей, либо весь народ сразу. Следовательно, говорить о правомерности существования «Лада» или «Русской общины» не приходится — их правомерность обоснована часто недостаточным умственным кругозором правящих режимов, в частности политического режима в Казахстане. И совершенно иной вопрос: могут ли они выступать от имени всех русских, живущих здесь? Ответ однозначен: нет! Но надо помнить, что ни одна партия, ни одно движение в мире никогда и не претендовали на всеохватность. Даже сформированные системы не могут на это претендовать. Свои идеи они лишь внедряли в группы или в массы и с помощью этих идей вели группы и массы за собой. А то, что ни «Лад», ни «Русская община» у нас с массами не работают, то есть практически не воздействуют на сознание людей, вообще ставит под сомнение необходимость их существования, так как массы, а русских в Казахстане более 5 миллионов, попросту не знают, какие именно интересы отстаивают названные движения и почему.

Любая партия, любое движение обречены на провал, если, находясь в той или иной стране, они действуют не во имя объединения всего общества, не во имя создания человеческих условий жизни всему населению, как, скажем, «Союз правых сил» в России, озабоченный лишь хищниками, то они изначально противопоставляют себя остальному населению, а по-иному говоря, организуют «холодную войну», которая рано или поздно перерастет в горячую. Вот почему программы различных партий за рубежом мало чем отличаются друг от друга и преследуют цель защиты общих интересов. Национализм же, а любая групповщина или противопоставление одного этноса другим и есть национализм, в какие бы роскошные одежки он ни рядился и какие бы великие блага ни сулил, обязательно скатится к фашизму, то есть к братоубийству. И то, что сегодня русские интересы противопоставляются интересам казахским, хотя я не сказал бы, что казахи нынче процветают за счет русских, ничем, кроме глупости, не назовешь.

Давайте вспомним, как и для чего появились в Казахстане русские. К тридцатым годам XX века народ Казахстана, как и в некоторых других республиках СССР, находился на самой ранней стадии развития: собирательство (отгонное животноводство) как способ производства, родовая система в отношениях между людьми, почти полное отсутствие городской культуры. А это значит, невозможность создания ни промышленной базы, без которой в современном мире делать нечего, ни образовательной, ни культурообразующей, ни других цивилизационных баз. Отсюда — очень слабое, девственное, сознание населения, успокоившееся на достигнутом, хотя это достигнутое гроша ломаного не стоит в индустриальном мире и ведет ко все большему отставанию от этого мира, то есть к медленному умиранию или к быстрому уничтожению другими, более сильными народами с целью приобретения новых земель. Вот почему невозможно переоценить прозорливость казахских ханов, приведших свой народ под крыло, подчеркнем, довольно миролюбивой России, не истреблявшей, как Америка, не изнурявшей, как Англия или Франция, и не создававшей апартеида, как Китай или Южная Африка, но всегда опекавшей малые народы.

Вовсе не хочу сказать, что никаких сбоев и трещин в отношениях между этническими группами в России никогда не было. Страна далеко не всегда обладала идеологией, ставившей барьеры любой этнической нетерпимости или пресекавшей даже попытки этой нетерпимости. Скорее, такая идеология была исключением, а не правилом. Она возникала за всю историю России лишь трижды и каждый раз существовала весьма недолго. Но, к чести россиян, никакая, самая извращенная нетерпимостью идеология, кстати, чаще возникавшая не в сердце нации, а на периферии, не пленяла окончательно россиян, не создавала сколько-нибудь длительного межэтнического антагонизма, что лучше всего видно в сегодняшней Чечне, потому что солдат уже отделил мирянина от бандита. А когда межэтнический антагонизм все-таки проявлялся, то непременно был преодолеваем, и достаточно быстро!, самим народным духосознанием, не подчиненным ни политическим, ни религиозным, ни групповым интересам. Вот в какую атмосферу попал Казахстан.

Однако законы общественного развития свидетельствуют, что даже плавный переход из одной формации в другую никогда не бывает безболезненным, так как меняются носители общественных идеалов, а значит, ломаются привычные представления о ценностях, одни слои населения жестоко ущемляются другими, вырастает новый средний класс, который вынужден уничтожить средний класс, существовавший ранее. Все это происходит сегодня прямо на наших глазах, когда прежний средний класс — интеллигенция — полностью выбит из седла, а на его месте пытается утвердиться элементарный хищник, присваивающий созданное всем населением достояние и пудрящий этому населению мозги разговорами о демократических ценностях, будто эти словесные ценности могут компенсировать отнятые социальные блага. Как видим, налицо не просто болезненность, но болезненность на грани смерти. И в первую очередь выкашиваются старики и дети. Что же говорить о тридцатых годах, когда совершался небывалый в истории культурообразующий процесс пересоздания целого этноса. Зверские методы, с помощью которых проводились преобразования, тысячу раз осуждены, и я, руководствуясь гуманистическим чувством, присоединяюсь к этим осуждениям, но жестокий разум говорит мне, что, будь методы и более мягкими, результат был бы почти тот же самый, лишь по времени более растянут, а потому и не так заметен. И объясняется все затрудненностью слома традиционных представлений. Тот, кто умеет ломать в себе традиционность, то есть включает личностное творческое начало, изменяя себя самого, выживает, кто не умеет — будет уничтожен. И третьего не дано. Это — закон развития. И не людьми придуманный. То же самое происходило не только в Казахстане, но и в мире, причем множество раз. С лица земли были сметены сотни не захотевших расстаться с любимыми традициями племен. Но что племена! Высокоразвитые латиняне исчезли по той же причине.

И, к месту сказать, именно для смягчения процесса пересоздания казахского этноса, для помощи в невероятно трудном деле самосовершенствования и пришли сюда россияне: одни добровольно, другие были командированы, а третьих попросту сослали или сначала посадили в Карлаг, а по освобождении принудили остаться здесь. Все эти с позволения сказать мероприятия привели к тому, что в Казахстане оказалась одна из самых сильных по уму, таланту и квалификации российских диаспор. И не надо предавать забвению, а это пытаются делать такие великие имена, как Бараев, Шамис, Макаров, Брусиловский, Коржавин, Чижевский, Цион, Костенко, Поспелов, Шухов, Домбровский, Васильев, Премиров, Бычек, Пустовойт, Сорокин… Даже широко известных людей невозможно перечислить, что же говорить о тысячах и тысячах инженеров, агрономов, партработников, квалифицированных рабочих, которые в самозабвенном сотрудничестве с казахами творили действительно новый мир.

Но и системные подходы не помогут, они лишь оттянут агонию, создав иллюзию борьбы с коррупцией и несколько упорядочив процесс расхищения общенародной собственности. Причина же приближающейся агонии в том, что как в России, так и в Казахстане мудрецы, подающие власти реформационные советы, возомнили, будто они в состоянии переключить высокое сознание населения на более низкую фазу, то есть уважающего себя человека сумеют превратить в бессловесную тварь, радующуюся ежедневному куску хлеба и миске супа и за эти благодеяния ради господства хапуг готовую пожертвовать своим положением хозяина в стране, а положение это, пусть и с большими издержками, у наших людей было. И чтобы стереть память об этом, позволяется все: от самовольства чиновничества, творящего с рядовыми гражданами что им вздумается, до безмозглого птичьего языка, на котором поет и разговаривает сегодня эстрада. Да и только ли эстрада?! На таком же птичьем языке заговорили и некоторые интеллигенты, готовые до бесконечности развращать народ, лишь бы сохранить личную кормушку. Так вот, довожу до сведения новоявленных реформаторов и их подпевал, что реформы, уводящие народ в более низкую формацию (а капитализм низок именно своей бездуховностью, тварностью), уже пытались делать в мире. И всегда это кончалось исчезновением столь резво реформируемого народа, так как однажды обретенное высокое духосознание скорее доведет своего хозяина до полного творческого и физического истощения, чем снизит свой накал. Загляните в историю — убедитесь.

Боюсь, что ни в «Ладе», ни в «Русской общине» понятия не имеют, что слово «русь» в переводе с варяжского — «распахнутая миру душа». Эта распахнутая миру душа в свое время спасла от расчленения на куски Украину и Грузию, а от истребления — народ Молдавии, и потому именно, что душа была распахнута, ей почти не пришлось заниматься завоеваниями, создавая свою невероятную по величине территорию — многие народы потянулись к ней добровольно. Стоит ли запахивать эту душу сегодня. Принесет ли нам это лавры? Или мы решили следовать изоляционистским постулатам Ельцина? Однако известно, что первый президент России сибарит и невежда. Говорю так, потому что писал то же самое и раньше, а тут чуть было не зауважал его, когда в последней своей речи он признался именно в невежестве.

Легко предложить национальную независимость — создать ее невероятно трудно. И прежде всего под национальную независимость следует подложить национальную идею, которую, вопреки представлениям лихих чиновников, придумать нельзя, как нельзя ее и скопировать. Национальная идея — это душа народа, а вызревает она в недрах народа в течение многих и многих десятилетий и затем лишь выявляется умными головами. Однако нужно помнить, что вызревание души идет, во-первых, при обязательном религиозном сознании, которое пронизывает все этнические группы, а во-вторых, при сознании философском, которое бы определило взаимоотношение человека со Вселенной, а также место и призвание этого человека в действительности. Взглянем на США. Есть там нация? Безусловно, есть! Но в основу ее религиозного представления положено отнюдь не Божественное начало. Ее религия — доллар. Но какова же тогда философия, определяющая сущность человека, его местоположение и назначение? Она так же примитивна, как и религия. В центре этой философии не одухотворенная личность, так как отсутствуют связи со Вселенной, которые обосновывают стратегию бытия, а полностью заземленный, живущий тактикой индивид анархического толка, которому позволено все: и грабеж, и насилие, и презрительное отношение к другому индивиду, если этот другой проявляет слабость, и разгул любых других тварных страстей. Именно поэтому Штаты и ведут себя в мире так разнузданно, именно поэтому они не истребляют, а насаждают язычество. И разговоры американских политиков о борьбе с терроризмом — всего лишь разговоры, потому что как внутри страны, так и за ее пределами терроризм этим политикам выгоден. Прежде всего потому, что он укрепляет власть как таковую (как же без нее, родненькой, бороться с терроризмом!), а во-вторых, развязывает этой власти руки в установлении полицейского режима, направленного против общества. И пусть там сколько угодно воркуют о демократии, я скажу: полицейщина, так как укрепляя и развивая тварность в обществе, ничем, кроме полицейщины, в рамках анархическую тварность удержать нельзя. Ту же смесь тварности и полицейщины под видом демократии Штаты несут в мир, укрепляя таким образом свой гегемонизм. Потому-то им и СССР нужно было свалить, что СССР противопоставлял тварности человечность — Божественное, а не языческое начало. И когда сегодня я слышу разговоры Явлинского или Кириенко о демократии прозападного толка, я знаю, что они тоже — хотят или не хотят — мечтают о полицейщине.

А теперь глянем на Чечню. Нации там никогда не было. Но спросим себя, можно ли было ее создать? В фундаменте религиозного сознания коренных чеченцев — ваххабизм, который провозглашает своими главными принципами: войну против всех неваххабитов — раз, признание человеческого достоинства исключительно в воине-ваххабите, но не в пахаре — два, и патриархальность нравов — три. Добавим, что отдельной философии нет, она полностью слита с религией, а так как религия утверждает, что рая достойны лишь воин и тот, кто помогает этому воину в его деле, то главной философской проповедью становится проповедь силы, а это на практике — то же самое язычество. Именно из этих положений чеченского духосознания вытекло то, что нам всем воочию показала действительность: оставленное лишь начальное образование, почти полное отсутствие медицинского обслуживания, анархическая экономика, военизированно-клановое управление. Отсюда же заложничество, прилюдные расстрелы и рабский труд как пленных, так и всех не входящих в военные объединения людей.

Однако чеченский изоляционизм возник не на пустом месте — он последствие изоляционизма ельцинского, последствие того политического разгильдяйства, которое, по выводе армии, оставило в автономии технику, вооружение, боеприпасы, то есть материальную основу для утверждения изоляционизма. Что это было сделано не случайно, что верхушке страны была необходима маленькая гражданская войнишка, на которой можно крупно нажиться, как наживаются на любой войне, причем прямо пропорционально пролитой народной крови, в этом сомневаются разве что исключительно российские парламентарии, которые не захотели даже парламентских слушаний устроить по этому вопросу, демократы несчастные. А ведь отсутствие парламентских слушаний еще до начала или хотя бы по окончании первой чеченской войны привело к новым колоссальным расхищениям и — к войне второй, за которой может последовать при такой политике и третья, и четвертая. Зачем мелочиться, если барыши текут в широкие хамские карманы? Россия — страна богатая: все оплатит, а бабы нарожают новых сыновей, которых при надобности можно опять пустить на так необходимое пушечное мясо. И правы те чеченцы, которые говорят сегодня, что Россия, и только Россия, главная виновница этой войны. Суммируя все названное, приходишь к выводу, что чеченский народ можно только пожалеть — он попал между двумя жерновами. Что получится по выходе из этой мельницы, сказать не берусь.

— Ни ум, ни талант, ни порядочность, а именно эти качества любой народ желает видеть у представителей власти, от национальной принадлежности не зависят. Мы живем в Казахстане, а потому казахскому этносу при формировании органов власти должно быть отдано предпочтение — это мировая традиция. Но — всего лишь традиция. А потому, думаю, никто не станет возражать, если завтра явится всезнайка-инопланетянин и устроит на этой земле всеобщее благоденствие. При чем же тут квоты? Квоты хороши тогда, когда из миллиона выдающихся людей мы выбираем десяток самых выдающихся, да еще и принадлежащих к разным этносам. А если выдающихся нет и, судя по выступлениям в СМИ всего спектра политических сил, не предвидятся, то остается лишь один признак, по которому стоит выбирать — честь, которая тоже от национальной принадлежности не зависит.

Любое современное общество по духовному признаку делится на три основных слоя: а) особи очеловеченные, то есть обретшие личностное самостояние – примерно 20 процентов; б) слой личностно не осознавших себя, тварных людей — 70 процентов; в) и примерно 10 процентов тех, кого марксизм называл деклассированными элементами и кого я именую язычниками — воры, бездельники, проститутки, всегда иждивенчески сидящие на шее пахаря и этого пахаря унижающие и обирающие. Спрашивается, из кого и во имя кого формируется власть? Нетрудно догадаться, из абсолютного большинства и для абсолютного большинства. Но ведь абсолютное большинство — тварно. Именно так. Однако это тварное большинство как раз и выбирает во власть себе подобных, так как подобные ему наиболее понятны и по подобию узнаваемы. Личностно же осознавшие себя граждане, то есть всегда образованные, обладающие аналитическим умом и неординарным талантом люди (интеллигенция), в неправительственном большинстве своем противостоят тварной власти, в меньшинстве — становятся ее обслугой: политологами, референтами, помощниками и т.д. Обычно это проправительственное меньшинство скрыто от глаз населения, так как лишено возможности представительствовать, но именно оно определяет курс власти и, будучи в зависимом от власти положении, этой власти подыгрывает. Если власть умна, что за все существование мира было большой редкостью (Эхнатон, Петр Великий, Бисмарк), она, во-первых, способствует масштабному пробуждению личностности, а во-вторых, требует личностной реализации от окружающей ее правительственной интеллигенции, так как понимает, что безличностные подходы к решению проблем — это лишь консервация направленного противоправительственного взрыва. Глупая власть замедляет свою катастрофу с помощью создания ограничительной юридической системы и полицейского аппарата для подавления недовольных. Демократическая власть, как правило, так же беспощадно глупа и консервативна и скрывает свою безличность и безличность общества сменяемостью — обновлением без обновления, что значит — психологической подтасовкой. Мало того, своей предсказуемостью она устраивает большинство, такое же консервативное, творчески и духовно неподвижное, как и сама власть.

Предлагая сломать эту неподвижность и обеспечить общественное развитие, коммунисты в своих первых программах формулировали всестороннее формирование личности, причем личности массовой, «пробуждение чувства хозяина», как они это называли, и не только пропагандировали, но, при получении власти, осуществляли на практике свои идеи. Страна стала поголовно грамотной, пусть и недостаточно, но обеспеченной образовательной литературой и разветвленным аппаратом, помогающим изучению этой литературы — школы, ремесленные училища, техникумы, вузы, постоянно действующие семинары и т.д. Но и это еще не все: государство, правда, часто избирательно, хотя все равно можно было пробиться, обеспечивало возможности для реализации развившихся талантов, так как все это стремительно усиливало само государство. Но вот что любопытно: Сталин, постоянно и направленно способствуя увеличению количества личностей, безумно этих личностей боялся, потому что понимал, что только для твари нужны системные рамки, дабы не допускать ее беспредела; личность же сама в себе ограничивает беспредел, так как осознает, с чего и начинается личность, Божественное предназначение человека, а значит, в первую очередь его высокую нравственность. Однако именно личности тесны тварные рамки системы, она рвется к абсолютной свободе, лишь только нравственностью и сдерживаемой.

Но при таком положении любая система должна прийти к слому, по-иному же говоря — к уничтожению самой власти. Сталин не мог допустить слома, так как слишком любил самоуправствовать, а потому расталкивал личности по лагерям, но, будучи умным человеком и зная, что без реализации массовой личности сильное государство и его, сталинская, властная сила попросту невозможны, либо закрывал глаза на безрамочные личностные проявления, выдающихся людей, что в воспоминаниях трактуется как терпимость к мнению спецов, либо старался смирить их всяческими подачками и демагогией, либо расталкивал под присмотр гэбистов по «ящикам», где личностям разрешались любые неординарные проявления, но лишь внутри «ящика». К 1953 году, к моменту смерти Сталина, позыв к личностности всего населения страны приобрел такие глобальные масштабы, что страна действительно стала готова к великим свершениям. Тому доказательство — целина. Без личностного позыва самых широких слоев населения поддеть миллионы и миллионы гектаров земли, по существу в мгновение ока сориентировать и перестроить промышленность на эти цели и в считанные месяцы обустроить пустующие регионы было невозможно. Вот когда настал момент реформирования самой власти — ее перевод из директивного к координационному состоянию, к многократному снижению функций полицейского аппарата, к переориентации образования от квалификационности к общекультурности, то есть к открытию доступа ко всему мировому философскому багажу, а не исключительно к марксизму. Но власть из чувства самосохранения не пожелала никаких изменений — продолжала прежнее полицейское давление. Личностная устремленность общества стала искать бреши в рамках системы, расширять их, намечая контуры будущего полного слома; личность, недостаточно вызревшая, допросу саботировала указания власти, превращаясь при этом в деклассированную языческую массу; общественный талант, исключая катастрофически узкий круг людей, стремительно снизил свою мощность, а в результате мы пришли к тому, что имеем сегодня. Таким образом, страны постсоветского пространства, взяв курс на демократический капитализм, или на полицейскую тварность, практически ничего не поменяли в своих намерениях, они осуществляют ту же политику, какую осуществляли коммунисты в последние годы своего правления и, конечно же, получат то же, что получили коммунисты. Прошло время безголового самовластья. Прошло! Это, в конце концов, понять надо. Иначе мы действительно приведем планету к Армагеддону, что уже и предсказывается.