Для любознательных
«Потому и скверно невежество, что человек
и не прекрасный, и не совершенный, и не
умный, тем не менее, вполне доволен собой».
Сократ
Когда-то в пятом, по-моему, классе нам рассказали, что Земля вращается вокруг своей оси, а потому день сменяется ночью, и можно хорошо отдохнуть. И мы, счастливые от этого открытия, решили, что в Природе все разумно, а потому нам совершенно не о чем беспокоиться: Земля подчинена не условным, как мы узнаем потом, а безусловным законам Вселенной и — так будет вечно. Понятно, что мы, тогдашние мальчишки и девчонки, даже не догадывались, что Земля, как и человек, не всегда следует вселенским законам, но иногда выкидывает такие фортеля, что залюбуешься.
Про эти фортеля еще в тридцатых годах прошлого века рассказал человечеству русский ученый Михаил Калинин. Умный был мужик, за что, видимо, и провел в Гулаге половину жизни и вышел оттуда глубоким стариком. Он первым догадался, что если мы находим нефть и уголь на полюсах Земли, а для их возникновения, как минимум, нужны тропическая растительность и созданная силой магнетизма энергия для пересоздания растительности именно в нефть и уголь, то это значит, что время от времени Земля меняла свое магнитное поле, а по-простому говоря, опрокидывала свою ось на 90 градусов, и полюса оказывались на экваторе, а некоторые из экваториальных зон становились полюсами. Мало того, дно океанов не всегда было именно дном, некоторые его территории поднимались на поверхность, дабы создать растительность, то есть планета находилась и находится в постоянной пульсации, а это как раз и есть, пусть и не кардинальный, но переход энергии из одного вида в другой, что замедляет старение и полный износ материи, сохраняя ее долгожительство, о чем я и писал в прошлой статье.
По подсчетам того же Калинина, последний такой поворот оси произошел, когда на Земле уже появился знакомый с первоосновой нравственности — со стыдом, одновременно тварный, но уже первокультурный человек. К месту заметить, современные антропологи утверждают, что прямой предшественник современного человека — неандерталец — был лишен одного из основных признаков Души — памяти, которую очень высоко ценил Сократ, а потому неандертальцем руководили лишь стихии Духа, которому, как мы установили, нет дела до Добра и Зла. Не имея памяти, то есть возможности планирования своей деятельности, неандертальцы не сумели организоваться — создать хотя бы примитивную форму общежития — и были стерты с лица Земли. Память же, которой обладает современный человек, сообщает нам в библейском рассказе о «всемирном потопе», что, по всей видимости, есть опоэтизированное воспоминание оставшихся в живых наших предков о тех катастрофических последствиях, которые возникают в связи с изменением магнитного поля планеты. А вы спрашиваете, почему одномоментно динозавры вымерли! Потому и вымерли!
Но что на самом деле происходит? Отчего Земля, будто ни с того ни с сего перестает подчиняться космическим правилам и, вместо размеренного вращения, начинает кувыркаться, как вольный гимнаст? Есть ли этому глубинное объяснение? Оказывается, есть.
До возникновения на Земле огромного количества биомассы наша маленькая обитель ничем не отличалась от «голых» планет, а значит, строго следовала законам движения и видоизменения Вселенной. Однако возрастание количества биомассы, которая сама вырабатывает колоссальное количество энергии и увеличивает массу Земли для поддержания собственной жизни, уже отрицательно влияет на космическую энергетику. Но этого мало, в отличие от «голых» планет, биомасса поглощает неизмеримо большее количество вселенской энергии, то есть обеспечивает переход количества в качество, стало быть, произвольно меняет земной и вселенский энергетический баланс, разрушает существовавшую до этого гармонию, хотя ни Бог, ни человек не могут считать эту гармонию абсолютной, так как мы уже знаем, что материя исчезает, перерабатываясь в энергию, а значит, гармония постоянно понемногу исчезает.
Возникшие закидоны Земли, в свою очередь, стали вызывать ответную реакцию Космоса, вынужденного приводить в соответствие законам Вселенной вызываемую слепой деятельностью биомассы земную и вселенскую энергетическую разбалансированность, а в частности изменять магнетизм Земли и уничтожать, за малым исключением, всю биомассу, возникшую на ней. С появлением на Земле человека разумного (обладающего памятью) процесс космической разбалансировки многократно усилился. Наряду с выработкой энергетики самой биомассы человечества как материального начала, человек стал вырабатывать колоссальную энергию мысли, колоссальную энергию памяти и такую же колоссальную энергию творчества, чем значительно ускорил течение собственного времени, что мы постоянно и замечаем, наблюдая ускорение смен общественных формаций (тимократия, олигархия, демократия, диктатура… И — снова по кругу). Более того, он нарушил новыми энергиями и размеренное течение космического времени. Но и это не все. Обеспечивая свое цивилизационное, то есть вещистское, развитие, именно человек меняет не только сущность биомассы (селекция), перенаправляя при этом ее энергетику без учета последствий, но принялся создавать совершенно новые виды энергии — тяжелую и легкую индустрии, которые в корне поменяли экологическое состояние не только биомассы, но всей массы Земли, а по-другому говоря, если мы уже не приблизились, то стремительно приближаемся к критическому количеству болезненных явлений, которые неизбежно обернутся отрицательным качеством, то есть мировой катастрофой.
«Похоже, что так, — скажет недоверчивый читатель. — Однако, братишечка, жить-то надо, и эта жизнь диктует свое». Что ж, давайте посмотрим, что диктует жизнь и что напридумывал сам человек; поглядим, что есть действительно необходимость, а что — шизофрения.
Наш пещерный предок прекрасно знал: если он не убьет медведя или овцебыка, на худой конец, не сошьет себе из шкур одежды и не разведет в пещере огонь, ему не выжить. Не выжить ему без пищи, без чистой воды, без наблюдательности, которая предостережет от опасности. Что это — исключительно сумбурные хотения Духа или необходимость, продиктованная Душой, с ее любовью к жизни, к своим близким, к своему племени? Не думаю, что кто-то возразит, что это и впрямь необходимость, так как она исходит от разумной Души. Но однажды косматый племенной вождь возомнил, что он не может жить в одной пещере с остальными: он — вождь, а потому ему положена отдельная пещера, и вскоре отселился в эту отдельную пещеру, отвоеванную соплеменниками, прихватив с собою жен и привратников. Было ли это необходимым или взыграли заносчивые, эгоистические хотения Духа?
Но что нам дикие, замурзанные предки? Какое может быть сравнение, если мы стали цивилизованными: и моемся хотя бы раз в неделю, и галстучки носим, и от привратников почти отказались! Впрочем, не надо молоть чепухи — ни на йоту мы не изменились, ни от чего не отказались! Даже умытые, подстриженные и сбрызнутые одеколоном, мы все такие же, будто только что вышли из пещеры: в нас по-прежнему бурлят хаос духа и такой же хаос сознания, на нас по-прежнему не действуют слова убеждения и нужна хорошая трепка, чтобы в сердце появилась хоть капля стыда. Ну, не можем мы жить без диктатора, никак не можем!
Я уже говорил, что ни одна диктатура не в силах обходиться без личностей, так как диктатор, будь он даже не семи, а ста семи пядей во лбу, не в состоянии уследить за всем, что происходит в государстве — у него на это попросту времени не хватит. Вот почему ему нужны личности, люди умные, образованные, умеющие принимать самостоятельные решения. Таким был Понтий Пилат при Тиберии, таким был Георгий Жуков при Сталине, таким был Фридрих Канарис при Гитлере — впрочем, перечислять можно до бесконечности, любая диктатура плодит личности, как дождик грибы. Эти личности в конечном счете и создают диктатуре привлекательность: диктатора видят немногие, общение с ним ограничено, с личностями же сталкиваются нос к носу массы людей, и, любуясь этими личностями, народ начинает думать: каков же диктатор, если ему служат подобные таланты! Конечно же, диктатор — гений. Загляните в воспоминания о Сталине, Гитлере или о Екатерине II. Какие же они милашки в этих воспоминаниях! Но если даже и не милашки, то, по крайней мере, люди, обладающие таким обволакивающим обаянием, что из него вырваться невозможно. И никто не думает, что обаяние это — лишь отраженный свет личностей, как луч, сконцентрировавшийся на диктаторе. Самим личностям этот свет слепит глаза, и они начинают невольно верить, что свет этот не их отражение, а принадлежность самого диктатора, хотя диктатор — чаще всего актер, разыгрывающий личностную концентрацию. Необходимость это или паранойя? Как ни парадоксально — необходимость! Потому что свет личностей, точно так же, как отраженный свет диктатора, зажигает свет в Душах масс, и массы, прислушиваясь к голосу Бога в своих душах, лишь глупо верят, что голос этот принадлежит диктатору. Но как бы там ни было, эти массы начинают творить чудеса, потому что их диктаторы — пусть и не духовные, но всегда умные, прозорливые и очень образованные люди: в личной библиотеке Сталина осталось 25 тысяч книг с его пометками; подсчитано, что рядовой читатель за жизнь прочитывает не более 5 тысяч книг. Мало того, диктаторы — всегда государственники, а потому очень заботятся о стране. За примерами народного пробуждения с помощью диктатуры далеко ходить не надо: советская сверхдержава была построена в считанные годы, причем, безграмотными почти, но одаренными величием Души людьми. Америке на то же самое понадобилось почти полтораста лет, да и то ничего не вышло бы, если бы не ленинский нэп, позаимствованный для Штатов Рузвельтом и выведший страну не только из глубочайшего кризиса, но и вознесший ее на вершину цивилизации, хотя, приди война на территорию Америки, ничего подобного не случилось бы, так как нэп создает не личности, а всего лишь предприимчивых лидеров. Вот почему Штаты покупают личности по всему свету. Свои вырастить не могут! Дух у лидеров есть, а Душа отсутствует.
Но зачем же Сталин, Гитлер, Муссолини с таким усердием личности уничтожали? Была ли в этом необходимость? Никакой! Просто диктаторы не к Душам своим прислушивались, а к стихийному Духу, который внушал им страх перед личностями, ту самую паранойю развивал.
Но вот Сталин умер. На первый взгляд в Союзе сохранилось все, что было при нем. Не было, правда, сталинской дубины, крутившей головы личностей. Личности в стране были уничтожены совершенно по-другому, их место заняла лишь воображающая свою личностность бюрократия. Хотя на самом деле бюрократия — это всего лишь лидирующая часть серой массы, не способная на творчество, способная лишь на подражательность, на копиистику чужого, не всегда лучшего, опыта. Нетворческий подход к руководству страной и погасил личностный свет, зажженнный когда-то — никуда не денешься от признания — Сталиным. Начались игры в свою рубашку, которая, как известно, ближе к телу: возникла пропаганда вещизма, ведь чиновник вне вещизма (марксовского базиса) и мыслить не может, а регионы, особенно национальные, в полном соответствии с этой пропагандой потянули одеяло на себя, пока не разорвали его в клочья. Образовалась куча немощных странок, которые сразу же полезли под чужую сильную пяту. Может быть, я преувеличиваю? Это была необходимость? Или стихия неразумного Духа? Ответь, читатель.
Понятно, что в осколках бывшего Союза очень быстро сообразили: необходимо зажигать в людях свет, дабы заставить этих людей сплотиться в озабоченности новым Отечеством, оберечь его и сделать процветающим. По-иному же говоря, начались поиски национальной идеи, той самой идеологии, которая и будит Душу человеческую и без которой, как говорил Федор Достоевский, народ превращается всего лишь в этнографический материал. Но духовное пространство, из чего и ткется национальная идея, — это не пушистые облачка над головой. Ее легко разорить и невероятно трудно созидать, потому что она складывается не из застольных традиций, а из культурного опыта, нарабатываемого столетиями — созданием народной религиозности, своей философии, которая должна объяснить национальную Душу и руководить этой Душой, как это происходит в Индии, где с незапамятных времен появляется один мыслитель за другим.
Но нашему серому чиновничеству — все трын-трава. Почесало, почесало оно в затылках, пытаясь выскрести национальную идею и, дотумкавшись, что это ему не по силам, принялось строить капитализм по тем воровским меркам, по каким он строился в дикой тогда Европе почти пятьсот лет назад. Забыли народившиеся господа, что время — не птичка, прервать его полет невозможно. За минувшие четыреста с лишним лет, и особенно за годы советской власти, народ, скажем, Казахстана прошел Душою путь в несколько тысячелетий, то есть стремительно преодолел расстояние, которое другие народы преодолевали замедленно, опираясь именно на национальные идеи.
Какой бы поганой не была советская власть, а по некоторым параметрам она действительно была поганой, как всякая политическая власть, где правит бюрократия, а не умный государь, зажавший ее в кулак, эта советская власть, однако же, открыла всем народам Союза глаза на мировой, а не только на национальный духовный опыт, что значит, расширила кругозор масс не до пределов видимого, а до запредельного, космического, узнавания; ведь мировой культурный уровень — это как раз и есть то, что познается сначала духовным и только потом научным разумом. И, что же, после таких свершений кто-то действительно сумеет повернуть время назад, надеясь, что это всего лишь поворот стрелки часов? Смелое, надо сказать, решение, вот только невыполнимое. Води, как Моисей, не сорок, а четыреста лет по пустыне народную память, ее все равно не перекроить. И смена поколений не поможет — память эта уже закреплена генетически, так как человек — частица вселенского генезиса. Кстати, и тот библейский образ о сорока годах в пустыне — всего лишь поэтическая метафора, оправдывающая действия жрецов иудаизма, так как, уйдя из Египта, евреи вовсе не переделались на новый лад, остались в своих диких интересах, зато при этом унесли именно из Египта немалый опыт для создания собственной идеологии, отраженной в Ветхом Завете. Пора бы уже усвоить постсоветским политиканам, что память — штука вечная, и как раз она сокрушает то устаревшее, что пытаются навязать растерянному разуму. Память закрепляется не только художественным творчеством или философией, она закрепляется архитектурой, то есть преобразованным камнем, но главным образом историей. Так что, стремясь видоизменить память, мы стараемся повернуть вспять историю, а этого сделать никому не дано.
Однако бюрократия потому и является серым лидером, что исповедует философию малых дел», или, что одно и то же, теорию тыка. «Вот заставим выучить всех казахский язык,- важно вещает бюрократ от национализма, — все станут мыслить по-казахски, а значит, постепенно и национальная идея возникнет». И не хочет видеть в своей мечтательной эйфории, будто сами казахи еще не уразумели, что мысли значительно легче выражать на любом из 6-ти мировых языков, потому что они куда богаче казахского. Вот и учит коренная нация отнюдь не казахский, которым большинство владеет лишь на бытовом уровне, а английский, чтобы не оказаться на задворках мировой культуры. Это происходит стихийно, но как раз это и продиктовано генетической памятью об историческом преодолении тысячелетий. Что, скажете — позывы глупого Духа или все-таки необходимость Души?
Если внимательно приглядеться к приведенным выше примерам, нетрудно заметить, что в каждом случае мы снова и снова имеем дело с этническим правом, первобытной клановой моралью, за которую руками и ногами упорно держится любой национализм, любая политическая власть, любая религиозная конфессия. Но сколько бы они ни цеплялись за отжившие идеологии, мир медленно, но неудержимо движется к Единству, о чем свидетельствует хотя бы создание двух мировых органов — Лиги наций и ООН, которые пусть пока с большими издержками, пусть не на духовном, а на политическом уровне, но все-таки пытались и пытаются налаживать межгосударственные отношения на ненасильственной основе, то есть приостановили и приостанавливают действия этнического права. И в конце концов оно будет побеждено.
(Продолжение следует)