Российский президент — и это все очень хорошо запомнили! — недавно заявил, что все будет делать для возвращения “соотечественников” в Россию. Главная причина для таких решений – очень негативная демографическая обстановка в России, которая и далее, по прогнозам, будет ухудшаться. Но если российское руководство, по сути, впервые озвучило свое желание начать процесс cобирания если не земли русской, так хотя бы людских ресурсов, то руководство Казахстана чуть ли не со дня обретения независимости занялось кипучими прожектами по увеличению титульной нации за счет возвращения соплеменников из-за пределов Казахстана. Заодно, к сожалению, сдав, ну совсем ненужные кусочки территории (Казахстан ба-а-альшой, его на всех хватит!) китайцам… Но, это, так сказать, к слову. А что касается политики репатриации, то благодаря ей начиная с 1992 года в Казахстан возвратилось около 180 тысяч этнических казахов из Монголии, Афганистана, Ирана, Пакистана, Турции, Китая, России, Узбекистана и других стран СНГ (из материалов семинара “Миграция в Казахстане – настоящее и будущее”, Астана, 26-27 января 2000 г.). А начиналось все в 1991 году, когда с большой помпой был проведен первый Всемирный курултай казахов. На нем от лица руководства республики видные представители казахской этнокультурной элиты, в массе своей писатели и поэты, еще вчера как один певшие осанну советской власти, с пеной у рта зазывали соплеменников в отчие пенаты и расписывали делегатам курултая, а потом и всем остальным казахам все прелести жизни в свободном от ига советской империи Казахстане. Буквально через несколько месяцев Казахстан стал де-юре независимым, и казалось, что все те прожекты, и не только относительно репатриантов, вот-вот воплотятся в жизнь. Не тут-то было.
***
Государство, в силу объективных и субъективных причин само испытывающее системный экономический кризис, имеющее размытую государственную идеологию, построенную на лозунгах никак не сопрягающихся с действительностью, ничем хорошим переселенцев не встретило. В массе своей они влачат не
самое блестящее существование — по крайней мере, для многих действительность не превозошла их ожиданий. Это можно понять из сообщений прессы. Вот самый свежий пример — допустим, “Голос казаха” (октябрь/2000) пишет: “Государственная поддержка идеи переселения, несмотря на то, что стала важной идеологической задачей, с самого начала не была подкреплена практическими разработками… Каждый десятый переселенец первого потока (1992-1993 гг.) до сих пор не получил гражданства РК. Получается, что оралманов с рапростертыми объятиями никто в Казахстане не ждал. Они были предоставлены сами себе… Оралманы бедствуют… Многие из них (насколько не совестно это признавать) вернулись обратно, навечно развеяв призрачные грезы о далеком прекрасном Казахстане”.Правда, поначалу пресса, особенно казахскоязычная, была полна всевозможных сообщений о торжественных встречах возвращенцев, для обозначения которых в активную общественную лексику был введен даже новый термин — “оралман”. Тон в этой пропаганде о “счастливом воссоединении народа Алаша” задавал официозный “Егемен Казакстан”. Потом в казахскоязычной прессе стали все чаще появляться материалы о тяжелой доле, которую мыкают переселенцы, а также о нехороших чиновниках, которые словно забыли о существовании оралманов. Здесь несколько острых материалов выдавала газета “Жас Алаш”. А сегодня уже и русскоязычная пресса все чаще и чаще обращает внимание на эту проблему (скажем, “Экспресс К” от 03.11.2000). Лейтмотив этих публикаций все чаще таков: государство “кинуло” оралманов. И это,
несмотря на тот факт, что государство создало специальное Агентство РК по миграции и демографии, призванное прежде всего решать проблемы реэмигрантов. Однако мизерный бюджет этого ведомства относительно масштабности поставленных задач указывает на справедливость журналистских выводов.Все чаще и чаще и, что немаловажно, абсолютно откровенно говорится, что оралманы превращаются в “этнос-изгой”. Весьма символично, что об этом практически в унисон открыто пишут: авторитетный казахстанский ученый Константин Сыроежкин в респектабельном журнале “КонтинеТ” (№16/2000) и молодой журналист Жанар Сагади в студенческой, по сути, малотиражной газете “Голос казаха” (издание Института международных профессий). Оба автора (а также целый ряд других!) нелицеприятно указывают на то обстоятельство, что никто так и не удосужился просчитать последствия высказанных впопыхах призывов о возвращении на родину предков этнических казахов, обращенных десять лет тому назад к казахским диаспорам Монголии, Китая и т.д.
Понятно, что если говорить о самом начале процесса, то на тот момент ключевую роль сыграл эффект эйфории, сильно подогретой парадом суверенитетов, победно шагавшим тогда по городам и весям распадавшегося СССР. Но и сейчас правительство, имея даже специальное агентство, явно находится в состоянии прострации в вопросах, касающихся 180 тысяч оралманов. Ведь самая главная проблема заключается в том, что подоплека поставленной задачи не исследована, отсутствует сколь-нибудь комплексный научно-практический анализ непосредственно по
казахским диаспорам (ментальность, общекультурный уровень и пр.), а посему нет и ясной картины по поводу возможностей, скажем, тех же монгольских казахов к социальной и психологической адаптации к казахстанским реалиям. Вот и вынуждены чиновники, скажем, Алматинского областного филиала этого ведомства отсылать обивающих пороги госучреждений оралманов “куда подальше” или в различные общественные и международные благотворительные фонды.Получается, все те проблемы, в кольце которых оказались оралманы – вопросы приобретения гражданства, прописки, жилья, трудоустройства и, наконец, просто теплого к себе отношения, — теперь должны решать какие-то частные общественные фонды? Это ли не кафкианский абсурд — “если абсурд принят — значит, признан!”?! Однако, даже если какой-нибудь фонд и занимается вопросами гуманитарного характера, пусть даже в планетарном масштабе, это не значит, что государство может в этом смысле перепоручать свои обязательства кому бы то ни было, да еще таким вот, прямо скажем, неконструктивным образом. Тем более в наших условиях, когда еще рано говорить о формировании подлинно демократического государства, построенного на идеях гражданского общества. Если государство и должно быть в отношении какой-либо части общества всеобъемлюще патерналистским
, то прежде всего в отношении казахского населения, тем более того, которое прибывает, скажем, из Монголии.Между тем вокруг проблем оралманов все больше и больше нагнетается тяжелая атмосфера. Особенно в этом усердствуют казахскоязычные газеты. В частности, в таких солидных газетах, как “Жас Алаш”, “Туркiстан”, “Егемен Казакстан” и в ряде других, рангом помельче, в статьях, так или иначе касающихся оралманов, общим местом стали заявления такого порядка: мол, среди прибывающих в Казахстан этнических казахов много специалистов, много лиц, имеющих высшее образование, а они ходят без работы. Разумеется, есть и специалисты, и лица с высшим образованием. Больше того, в среде оралманов среднего поколения целую треть составляют люди, имеющие вузовские дипломы. Но,
как известно, диплом о высшем образовании отнюдь не показатель выдающейся квалификации. Тем паче диплом монгольского учебного заведения.Но самым главным аргументом, на котором базируется объяснение “феномена” невостребованности оралманов с высшим образованием, оказывается, является тот факт, что в Казахстане не выполняются нормы Закона “О языках” в части функционирования государственного языка. Именно поэтому-де и только поэтому (!) бедные оралманы вынуждены (а они воистину бедные! — Авт.) находиться на обочине жизни, поскольку вся магистральная общественно-политическая и экономическая жизнь страны управляется посредством языка межнационального общения, т.е. русского языка… Этот достаточно спорный тезис отдает голым политиканством. В отсутствие реальной программы, социальной адаптации репатриантов (предполагающее прежде всего решение вопросов принятия в гражданство, как-то: смягчение неизбежных социально-психологических конфликтов, компенсацию социальных издержек и т.п.) такого рода тезисы мало того что сеют семена межнациональной вражды, они еще уводят от существа проблемы.
Возьмем, например, специалистов гуманитарного направления. Казахская филология — это, пожалуй, самый большой сегмент этнокультурной части. Но, учитывая, что казахское общество в целом, заражено непотизмом, клановостью, трайбализмом, разве можно хотя бы на секунду поверить, что какой-нибудь новоявленный Ауэзов или Байтурсынов из какого-нибудь Баян-Ульгейского автономного района Монголии в силах сегодня достичь приличествующих их таланту и заслугам социального статуса? Не будем гадать. Лучше обратимся к конкретному примеру. Жамлика Шалулы, приехал в Казахстан из Монголии в 1991 году … За годы жизни в Монголии он перевел на монгольский язык множество казахских писателей и поэтов. Но главным
своим творческим успехом он считает перевод романа “Путь Абая” Мухтара Ауэзова. Как видный казахский литератор, он пользовался почетом у руководства Монгольской Народной Республики. Об этом говорит тот факт, что на его творческом вечере, который прошел летом этого года в Госмузее РК, присутствовал Чрезвычайный и Полномочный Посол Монголии в Казахстане Ю.Сандаг. Зато на том вечере отсутствовали первые лица Союза писателей Казахстана, акимата Алматинской области, на территории которой проживает Ж.Шалулы. Он живет в сотне километров от южной столицы в поселке Узун Агаш. И живет, по свидетельству очевидцев, гораздо хуже, чем он жил в Монголии. Его семья перебивается случайными заработками. Тем временем люди, чей вклад в казахскую литературу намного скромен, имеют квартиры в Алматы и в Астане, имеют какую-никакую службу в госучреждениях, в казахских СМИ, горюющих, кстати, о судьбе оралманов. Если так прозябают лучшие представители монгольских казахов, то что можно говорить о прочих?А если речь идет о специалистах политехнического направления, то в большинстве своем они заканчивали все-таки российские вузы, а не Оксфорды — соответственно, должны (по идее, по идее!) разбираться в чертежах с “рускоязычными” пометками. Спрашивается: при чем тут казахский язык?! Чем он может помочь технарю? К тому же, даже если человек обладает красным дипломом московского вуза, нельзя забывать те определенные специфические особенности, которые касались обучения национальных кадров братских стран и союзных республик. Ведь, что греха таить, уровень их подготовки был достаточно редко равен уровню обладателя точно такого же диплома какого-нибудь среднестатистического Иванова, закончившего перед вузом обычную среднюю школу в рабочем районе Свердловска или столичную школу в КазССР. Соответственно, интеллигенция, как гуманитарного, так и политехнического направления, прибывшая в общей массе оралманов, вряд ли может на равных конкурировать с местными кадрами. Если учесть, что рынок труда в Казахстане для лиц с высшим образованием ограничен и с
каждым годом отнюдь не расширяется, то плач о невостребованности специалистов из числа оралманов отдает фарисейством с подлым оттенком, поскольку раскалывает и без того неконсолидированное и рыхлое казахстанское общество.Тем временем никто ничего не говорит об остальной массе оралманов, которая, как уже говорилось выше, только на треть состоит из специалистов с высшим образованием (более чем сомнительного класса). А что же в таком случае представляет из себя остальная часть переселенцев? Чтобы наглядно увидеть ту пропасть, которая пролегает, скажем, между монгольским казахом и жителем Алматы, возьмем следующие отвлеченные примеры. Допустим, на страницах казахстанского приложения к популярным “Аргументам и фактам” (42/2000) некий гражданин РК Я.Номад высказывает свое возмущение казахстанскими учебниками. В своем письме он совершенно обоснованно критикует учебники нового, “суверенитетного”, поколения и приводит выдержки из учебника “Родное слово”:
— Ура! Мы поплыли!
— Папа, смотри, там аул. Там кони! Там кумыс и молоко! Мы приплыли!
Действительно – приплыли. Дальше некуда! По таким текстам можно обучить чему угодно (чревоугодничеству, дармоедвсту), но не рускому языку и любви к родному краю… На кого были рассчитаны эти книги, эти тексты? На наших с вами детей, которые начали читать в 4 года, а писать в 5? На наших детей, которые смотрят каналы “Nickeloden”, “National Geographic” и “Discovery”?..”. Как вы думаете, дети монгольских оралманов читают в четыре года хотя бы по-казахски, представляют ли они себе, что такое спутниковое телевидение, поймут ли они что-либо из образовательных передач на английском языке? Но даже если они станут учиться в русской школе, что у них за мозги будут после таких учебников? Есть ли у них хоть призрачный шанс освоиться в современном мире, в современном Казахстане без жутких потерь, пройдя через все унижения, что находятся на пути “второсортных казахов”? Другой отвлеченный пример: все мы знаем, что на дворе — компьютерный век. Во всем мире ощущается острая нехватка программистов. Молодые двадцатилетние-двадцатипятилетние компьютерщики в Алматы зарабатывают в общем и целом, не напрягаясь, от 300$ до 1 000$. Такие заработки не снились, скажем, не то чтобы оралманам, а вполне благополучным (с точки зрения оралмана!) казахскоязычным казахам, имеющим квартиру в Алматы и работу в каком-нибудь казахскоязычном издательстве или издании. Так вот, казахов в компьютерной среде можно пересчитать по пальцам. И совершенно понятно, что в их компании вы днем с огнем не сыщете оралмана. Было бы фантастикой, если когда-нибудь в этой среде появился бы сын оралмана. Скорее всего, это будет только правнук… И только он сможет заработать этак в году 2030-м свои “дежурные” 300$. Дело не в том, что казахи изначально уступают русским или еще каким-либо народам в интеллектуальных способностях. Вовсе нет. Как и все азиаты (монголоидная раса) казахи имеют характерные качества, которые позволяют им на равных конкурировать с европейцами, а в кое в чем и превосходить. Но в данном случае все дело в том, что большинство
переселенцев – это люди, принадлежащие совсем иному культурно-цивилизационному циклу. И ничего с этим не поделаешь. Этот момент, видимо, никак не занимал головы зазывавшей громогласными заявлениями заграничных казахов казахской этнокультурной элиты, которая, кстати, в массе своей, если говорить откровенно, тоже недалеко ушла в вышуказанном смысле от оралманов… Поэтому совершенно прав синолог К.Сыроежкин, когда пишет: “…предварять такого рода заявления должен трезвый анализ социально-экономических, политических, культурных, психологических и международных последствий массовой репатриации, понимание исторических причин образования этнических диаспор в конкретном государстве и характера их социально-экономического и культурного развития, степени влияния репатриантов на социально-политическую ситуацию в принявшей их стране”. Судя по стихийности процесса переселения, такого анализа не было и в помине.И теперь внушительная армия оралманов начинает потихоньку влиять на социальную (а политическая ситуация вырастает из социальной!) ситуацию в стране самоопределившейся нации казахов. В сторону ухудшения. Ибо ситуация такова: местные казахи сами не могут поддерживать в должном порядке инфраструктуру, оставшуюся от советских времен, а если говорить грубо — инфраструктуру, оставшуюся от русских, а тут прибавляется ни много ни мало 180 тысяч народа, который не создавал эту инфраструктуру и, что самое печальное, абсолютно не в состоянии ее воспроизводить. Но заметим, все хотят жить, как продвинутые компьютерщики.
Итак, можно резюмировать, что с задачей обеспечения необходимых для адаптации и интеграции оралманов в казахстанское общество условий государство откровенно не справилось. Вряд ли в будущем, тем более ближайшем, у государства появятся необходимые для выполнения этой задачи средства и возможности. Судя по всему, из года в год их остается все меньше и меньше. В таком случае, может, стоит вообще остановить этот процесс? Ведь если часть китайских казахов изо всех сил стремится на историческую родину, то с ними и нужно работать в специальном порядке. А монгольских казахов, скажем, не трогать вообще. Кстати, надо сказать, что больше всего оралманов возвращаются обратно, т.е. покидают историческую родину и едут туда, где они родились, именно оралманы из Монголии… В конце концов большинству людей хорошо там, где, как говорят казахи, “упала на землю первая твоя капля крови”. Т.е. – место рождения. Малая родина.
Когда журналисты указывают, что казахстанское правительство не справилось с задачей переселения, понятно, что в этом смешно обвинять, скажем, всех скопом. Допустим, министра МВД или министра сельского хозяйства. Но у нас есть Агентство по стратегическому планированию — именно их специалисты должны были в первую очередь предусмотреть все моменты… В этих условиях логичным
было бы пойти на урезание соответствующих программ. В среде самих оралманов зреют такие мысли. Вот, к примеру, как оценивает ситуацию Зардыхан Кинаят, репатриант из Монголии: “В нынешних условиях, когда страна стала другой, закон оказался пересмотрен; когда изменились социальная среда, общая ситуация, условия жизни и быта, нельзя рассматривать проблему нации, диаспоры и миграции с позиции лозунгового подхода, как это было в 90-е годы. Тут, как мне представляется, уже нужна новая концепция, эффективная программа. Надо решить, стоит ли и дальше оставлять в повестке дня задачу переселения казахов вообще на историческую родину или же создавать по возможности условия только тем, кто во что бы то ни стало хочет вернуться сюда, а остальным помогать сохраняться как часть нашего этноса там, где они живут” (журнал репатриантов “Агайын”, №1, 2000 г., стр. 11.).P.S. В связи с вышесказанным уместно будет вспомнить строки из Обращения к согражданам-славянам, которое в 1993 году было обнародовано общественным движением “Лад”. Оно было основано на призыве: “Братья славяне!Не уезжайте!”, и там были такие строки: “Думать, что переселенцев в других местах ждут с распростертыми объятиями — это заблуждение и наивность. И не следует предаваться утопиям, что нас где-то ожидает лучшая жизнь. Мир диких рыночных отношений – вещь суровая и жестокая, и тот, кто предается иллюзиям на этот счет, проигрывает по-крупному. Бедные, не имеющие в кармане пачки долларов, увы, нигде и никому не нужны. И, как это ни прискорбно, даже на земле наших предков – в нынешней России”. Но, похоже, обстановка в России с приходом Путина меняется, коли сам президент декларирует совершенно иные цели, нежели те, что звучали из уст русских казахстанцев семь лет тому назад.
Кстати, если следовать полностью логике путинского приглашения “соотечественников” в Россию, то ведь и казахам не заказан путь в Российскую Федерацию! Что же касается непосредственно казахстанского руководства, то правительство устами вице-премьера Данияла Ахметова прошедшим летом заявило, что квота на переселенцев увеличивается до… 500 000 этнических казахов!!! Это почти в три раза больше того, что набралось за последние 8 лет. Соответственно, во столько раз в процентном отношении увеличатся и проблемы. А само государство, ловко научившееся не выполнять своих обещаний и разводить руками: “Моя твоя не понимай…”, вновь “кинет” оралманов. Традиция, однако…