Последние подвижки, связанные с определением статуса Каспия и подписанием соглашения между Казахстаном и Азербайджаном, вновь обострили ситуацию в регионе. Иран, как известно, выступил против такого рода двусторонних договоров, Туркменистан колеблется, а Россия, Азербайджан и Казахстан, судя по всему, выступают с общих позиций.
В этой ситуации крайне важно мнение одного из ключевых союзников Баку в Прикаспии — Казахстана. Нашему корреспонденту удалось взять эксклюзивное интервью у дочери президента Казахстана, председателя совета директоров ЗАО «Агентство «Хабар», сопредседателя Евразийского телефорума Дариги НАЗАРБАЕВОЙ:
— Прежде всего мне хотелось бы сказать, что Каспийское море — это геополитическая территория, представляющая огромный интерес не только для пяти прибрежных государств, но и для очень многих стран, претендующих на влияние в этом стратегическом регионе.
Несмотря на то, что Ближний и Средний Восток (включая зону Персидского залива) сохраняют за собой доминирующую роль в мировом производстве нефти, в новом наступившем столетии страны Каспийского бассейна — за счет освоения прибрежных месторождений — способны выдвинуться в число крупнейших экспортёров «черного золота». С точки зрения геополитики это означает, что Каспийский регион может существенно изменить общую расстановку сил в глобальной системе международных отношений.
Сейчас, когда западные страны ведут активный поиск новых источников углеводородного сырья, Каспийский регион с его богатейшими минеральными ресурсами (уже разведанными и предполагаемыми) оказался в фокусе пристального внимания государств, играющих ключевую роль в мировой политике.
Игра вокруг большой каспийской нефти осложняется тем, что прибрежным странам уже много лет никак не удается определить юридический статус водоема. Это создает угрозу для безопасности всего региона, поскольку неопределенность морских границ уже привела к локальным конфликтам между некоторыми из прикаспийских государств.
— Казахстан, Азербайджан и Россия заявили о том, что у них общая позиция по Каспию. Президент Назарбаев даже некоторое время назад добавил, что, возможно, и Туркменистан присоединится к тройке, и четыре государства будут вместе убеждать Иран. Так насколько вероятно присоединить к тройке Туркменистан и сообща убедить Иран?
— Позиции Казахстана, Азербайджана и России сейчас действительно схожи. Астана, Баку и Москва придерживаются единого мнения: дно водоема и ресурсы нужно разделить по модифицированной срединной линии. Кроме того, президенты дали понять, что они едины и в деликатном вопросе сохранения условной границы на Каспии (линия Астара — Гасан-Кули), которая отделяла Советский Союз от Ирана. Речь идет о советско-иранских договорах от 1921 и 1940 гг.
Но, как вы знаете, Тегеран считает существующие границы несправедливыми и выступает за арифметически пропорциональный раздел моря — по 20% территории водоема для каждого из прибрежных государств (при нынешнем раскладе в морских владениях Ирана находится не более 13 процентов акватории моря).
Между тем для Казахстана пересмотр прежних границ неприемлем. Президент Назарбаев, комментируя позицию республики в отношении морских границ с Ираном, сказал, что «страны СНГ являются правопреемниками СССР и унаследовали границы бывшего Союза, а их пересмотр может привести к печальным последствиям».
Жёсткая позиция Ирана — это признают и дипломаты, и эксперты — во многом является главным тормозом переговорного процесса по Каспию.
Напомню также, что Иран выступил против создания Стратегического центра по проблемам Каспия (со штаб-квартирой в Баку), который бы осуществлял мониторинг бассейна моря и координацию природоохранной деятельности, судоходства и рыболовства. Очевидно, Тегеран не устраивает и то, что при отсутствии решения о юридическом статусе моря в российском, казахстанском и азербайджанском секторах Каспия уже ведутся геофизические исследования и разработка месторождений.
Что касается Туркменистана, то его позиция в последние годы менялась слишком часто. Поэтому говорить о том, что эта страна однозначно поддерживает Казахстан, Азербайджан и Россию, наверное, было бы преждевременно.
Во время своего визита в Казахстан (в июле этого года) президент Туркменистана заявил, что «у Ашгабата нет разногласий с Астаной по Каспию». Туркменский лидер сказал также, что он поддерживает принцип деления дна моря по срединной линии, добавив, что каждое из прибрежных государств должно иметь 47-мильную зону экономических интересов.
В то же время Туркменистан, который оспаривает принадлежность Азербайджану месторождений «Чираг» и «Азери», видимо, недоволен тем, что в переговорном процессе произошло сближение Азербайджана с Россией и Казахстаном, предлагающих вести разработку морских нефтяных месторождений параллельно с урегулированием правового статуса моря. Возможно, поэтому Ашгабат стал все чаще оглядываться на Тегеран, где, как и в Туркменистане, считают, что любые работы на спорных месторождениях необходимо заморозить до определения юридического статуса водоема.
Все это осложняет переговоры, которые пока более успешно продвигаются в треугольнике Казахстан — Россия — Азербайджан.
- Встреча глав пяти прикаспийских государств неоднократно переносилась. Есть сомнения, что в ближайшем будущем она вообще состоится…
— Мне кажется, не стоит излишне драматизировать отмену саммита лидеров прикаспийских государств, который планировалось провести в октябре в Туркменистане. Прогнозы относительно успеха этих переговоров были более чем сдержанные. Если вы помните, ещё в августе Россия предложила провести в Москве (перед саммитом в Туркменистане) встречу «прикаспийской четверки» с участием лидеров прибрежных стран, входивших когда-то в СССР (Казахстан, Россия, Азербайджан и Туркменистан). Это предложение тогда вызвало очень болезненную реакцию в Иране, а президент Туркменистана Ниязов заявил, что не поедет в Москву и будет участвовать только в «полноформатном» саммите.
Учитывая возникшую напряженность на дипломатическом уровне, можно предположить, что даже если бы в октябре саммит в Ашгабате и состоялся, его итоги вряд ли бы способствовали прорыву в решении каспийской проблемы.
Сейчас активные переговоры ведутся на уровне внешнеполитических ведомств и экспертных групп. Думаю, что большая встреча лидеров прикаспийских стран будет иметь смысл, когда произойдет реальное сближение позиций всех пяти прибрежных государств. Встречаться же только ради того, чтобы констатировать наличие уже известных разногласий, было бы непродуктивно.
Но в любом случае альтернативы переговорам по Каспию нет. В конечном счете от этого зависит безопасность всего региона. Поэтому убеждена, что саммит глав прикаспийских государств рано или поздно состоится.
- Не грозит ли неприятными инцидентами эскалация вооружений на Каспии?
— Позиция Казахстана относительно силовых методов решения спорных вопросов на Каспии хорошо известна. Наш президент Нурсултан Назарбаев неоднократно говорил, что Каспийское море должно быть демилитаризовано и любые споры, возникающие между прибрежными странами, необходимо решать только путем переговоров и с учетом принципов международного права. Насколько мне известно, в том же духе высказывался и президент России Путин, заявлявший, что необходимо сделать всё возможное, чтобы «Каспий был морем мира и спокойствия».
Поэтому в Казахстане с большой тревогой восприняли инцидент, имевший место в конце июля этого года, когда иранские военные катера вошли в территориальные воды Азербайджана и попытались приостановить исследовательские работы на нефтяном месторождении «Алов». К сожалению, эта конфликтная ситуация привела к возникновению напряженности в южной части моря и осложнениям не только в отношениях Азербайджана и Ирана, но и в турецко-иранских отношениях.
Для того, чтобы исключить возможность повторения подобных инцидентов, необходимо как можно быстрее решить проблему правового статуса моря. Для Казахстана, на прибрежных месторождениях которого (как и в Азербайджане) работают известные зарубежные энергетические компании, любые конфликты на море — тем более военные — могут обернуться потерей крупных инвестиций, поэтому руководство нашей республики заинтересовано в скорейшем подписании конвенции, которая позволит регулировать все вопросы деления моря и использования его ресурсов исключительно в правовом поле.
Разумеется, нельзя не учитывать вероятности затягивания переговоров по Каспию. Но даже при отсутствии единого документа, определяющего юридический статус моря, полагаю, что можно успешно находить общий язык без взаимного давления и угроз. Тем более, что есть позитивные примеры того, как проблемы спорных месторождений решались мирным путем на основе соблюдения взаимовыгодных интересов. Как вы, наверное, знаете, у России и Казахстана (как и у Азербайджана с Туркменистаном) были сложности в определении принадлежности ряда месторождений на Северном Каспии. Но Москва и Астана продемонстрировали предельно взвешенный подход к сложившейся ситуации и после конструктивных переговоров сумели успешно преодолеть возникшие разногласия.
— Иран неоднократно говорил, что не потерпит западного вмешательства в каспийские дела и готов для защиты своих интересов на все…
— Мне трудно комментировать возможную реакцию Ирана, хотя официальные лица этой страны действительно очень жестко высказывались по поводу планов некоторых стран (в частности США) усилить их влияние в Каспийском регионе. Остается надеяться, что возобладает разумный подход, а не эмоции. Тем более, что в отношениях между США и Ираном в последнее время все же наметились первые проблески потепления.
— Нельзя не коснуться последних событий вокруг Афганистана и сотрудничества среднеазиатских и кавказских государств с США (предоставление воздушного пространства и даже баз). Как это влияет на каспийское урегулирование, ведь ясно, что американское присутствие нервирует Иран…
— Мне кажется, что определенные сложности в переговорах по Каспию (со стороны Ирана) могут возникнуть в том случае, если США (которые в связи с военной операцией в Афганистане уже не могут безоговорочно доверять поставщикам нефти из Персидского залива) начнут активно наращивать свое присутствие в энергетических проектах на Каспии. Это может вызвать сильное противодействие со стороны Ирана. Стоит вспомнить, что до сих пор действуют американские штрафные санкции против компаний, которые инвестируют разработку нефтегазовых месторождений на территории Ирана. Это обстоятельство создает дополнительное напряжение не только в отношениях двух стран, но и мешает поиску новых экспортных маршрутов для транспортировки энергоносителей к мировым рынкам (европейские компании Agip и Total, например, давно предлагают Астане использовать для экспорта сырья направление «Западный Казахстан — Туркменистан — Иран»).
Можно предположить, что если энергетическая стратегия США в Каспийском регионе и дальше будет направлена на «отсечение» Ирана от крупных нефтегазовых проектов и переговоров по урегулированию статуса моря, это (почти наверняка) создаст новые проблемы для всех участников, вовлеченных в большую игру вокруг Каспия.
С другой стороны, есть и более серьезная опасность — возможное обострение политической ситуации в Центральной Азии. Нестабильность в регионе чревата высокими рисками для инвестиций в нефтегазовые проекты, поэтому для государств восточного побережья моря (Казахстан, Туркменистан) очень важно, чтобы боевые действия в Афганистане были локализованы и не перекинулись в соседние страны (Узбекистан и Кыргызстан).
«Эхо» Беседовал Н.Алиев