![\"\"](\"telman.jpg\")
При обретении государственной независимости в Казахстане шли очень серьезные споры о том, каким путем следует пойти: к формированию национального государства или гражданского общества. Тогда среди казахских политиков и общественных деятелей идея открытого гражданского общества большим успехом не пользовалась. И те, кто все же поддерживал ее, объявлялись с молчаливого одобрения властей противниками довлеющей казахской идеи. Однако последующее развитие и особенно ход экономических реформ превратили вопрос построения национального казахского государства в анахронизм. Вместе с признанием этого факта и появлением большого слоя богатых и влиятельных молодых людей, взращенных на духовных и потребительских ценностях Запада, казахскоязычие и первоначальные казахские общественно-государственные идеалы оказались отодвинуты на задворки общественной жизни. Приведение к исполнительной власти большой группы так называемых “младотюрок” и проведение коренных реформ в системе финансирования и содержания казахстанских СМИ в 1998 году, казалось, определили окончательно выбор действующего истеблишмента в пользу гражданского общества. Однако последующие события в общественно-политической жизни страны – возникновение дееспособной оппозиции и постепенное ослабление верхушки исполнительной власти, критика проведенных здесь выборов и разоблачения казахстанских государственных деятелей за рубежом – вновь породили у правящей элиты спрос на оторванные от жизни казахские идеалы и подвигли ее к эксплуатации порожденных ими изоляционистко-ксенофобских настроений. По сути дела, казахстанская исполнительная власть за 10 лет прошла тот путь, который Зимбабве под руководством Р.Мугабе одолела за 21 год, — от срывания аплодисментов у западной публики за смелые общественно-политические реформы в пользу построения демократического общества с расово-национальной терпимостью и гармонией к переориентации всевозрастающего недовольства большинства коренных жителей своим положением с властного Олимпа на некоренное население и ценности, которые оно собой олицетворяет, как на виновника всех их неприятностей. Больше всех в этой ситуации достается тем лицам из числа коренного населения, кто выступает против зловещего раскручивания национальных страстей и за открытое, честное обсуждение имеющихся проблем на основе верховенства закона.
Впрочем, в более широком смысле, эта ситуация сложнее, чем кажется на первый взгляд. Происходящие в последнее время события в общественно-политической жизни страны имеют место на фоне этнической поляризации, которая, свою очередь, проявляется как результат активной внешней миграции и архаизации казахстанского общества. Невмешательство и пассивность государства по отношению к последним процессам способствуют формированию и закреплению необратимых перемен в окружающей нас общественной среде. Агрессивно-вульгарная архаизация, проявляющая себя в наших условиях как агент и катализатор процесса обострения противоречий между этническими общинами, вырастает в самую большую преграду на пути продвижения ценностей открытого гражданского общества в Казахстане. Для проведения в жизнь этой идеологии активно используются средства массовой информации, главным образом – казахскоязычные, как печатные, так и электронные. Сказать, что для этого используются лишь те структуры, которые так или иначе финансируются государством, будет не совсем верно. В частности, активно включились в пропаганду архаичных, а зачастую просто национал-реваншистских идеологических установок и дискредитацию демократических ценностей казахские службы телерадиокомпании КТК, радиостанции “Свобода”, британской телерадиокорпорации Би-Би-Си, а также газета “Казакстан”, возникшая как казахскоязычный вариант ныне опальной “Республики”. А как такая практика согласуется с совершенно однозначной позицией руководств этих структур, направленной на неприятие силовых действий властей Казахстана в отношении своих противников и критиков, — уму непостижимо.
Как бы то ни было, в сфере деятельности СМИ РК преимущество сейчас на стороне тех сил, которые продвигают архаичные ценности (насколько они жизнеспособны – другой разговор). Русскоязычные СМИ заняты междоусобными войнами и кампаниями по дискредитации тех или иных политиков или бизнесменов, ведомств или бизнес-структур. В отношении процесса архаизации их позиция выражается в том, что они или ведут себя пассивно (пока обвинения так называемых архаистов не коснется лично их), или даже начинают оправдываться.
Поэтому у нас сейчас в сфере СМИ формируется ситуация, близкая к той, что сложилась, к примеру, в Узбекистане. Только тамошний журналистский страх оказаться обвиненным в “антигосударственности” у нас заменяется страхом оказаться обвиненным в “антиказахскости”. К примеру, на прошлой неделе один из руководителей КТК в доказательство своей лояльности к “казахскости” привел такой факт из своей личной жизни, которая никого не должна касаться.
В свете такой новой реальности резко сужаются возможности продвижения общегражданских ценностей в СМИ. Ибо, по сути, любой шаг в этом направлении вполне может быть истолкован как антиказахский. И такой вывод вовсе не натяжка. Ибо такова сейчас атмосфера. И ее чувствует каждый журналист. Таков сейчас главный фактор общественного контекста, в рамках которого ему приходится работать.
Процессы, которые однажды Мурат Ауэзов метко назвал “децивилизационными”, набирают силу. Для их раскручивания в первую очередь используется недовольство казахских творческих кругов (журналистов, филологов, писателей), усугубляемое тем, что именно административно-предпринимательская элита страны держала все это время их в черном теле и довела до ручки. Степень озлобленности в этой среде гораздо выше степени недовольства своим положением среди населения Казахстана в целом. Потому что именно казахская творческая интеллигенция понесла наиболее ощутимые потери за годы государственной независимости. Прежде, по сформировавшейся во времена И.Сталина практике, ее носили на руках. А за последние 10 лет она, наоборот, скатилась на самый низ общественной жизни. И теперь в этой среде накоплен колоссальный резерв отрицательных эмоций. Используя их по своему усмотрению, исполнительная власть решает сразу две задачи: с одной стороны, отводит от себя генерируемое казахскими интеллигентами недовольство, а с другой – нагнетая националистические и ксенофобские страсти, создает себе защитный вал от критики и давления внутренних оппозиционных сил и международной общественности, объявляя все это происками враждебных казахам внешних сил и призывая казахских деятелей к борьбе с ними.
Печальнее всего – это то, что уже сейчас вовсю эксплуатируются самые низменные чувства. Возьмем для примера случай с тендерами на телерадиовещание. Этой кампании газета “Мегаполис” дала такую оценку: “На проходившей в октябре 2000 года в Америке конференции по миграции и правам человека с участием 1800 экспертов был сделан следующий вывод: “Согласно составленной госорганами статистике, Казахстан продолжает нести потери по причине выезда своих жителей… Более половины эмигрантов — этнические русские. Главная причина эмиграции — недовольство мерами по продвижению казахского языка и культуры”. (“Eurasianet”, 11.10.00). А вот мнение другой стороны: “Разве только пара-другая депутатов или Международное общество “Казак тiлi” обязаны думать о судьбе казахского языка? Где же вы, прямодушные и продвинутые, сознательные и грамотные граждане-казахи? Так и будете безропотно сносить позорное положение своего языка?..” (из опубликованного в газете “Ана тiлi” 21.02.02 г. открытого письма первого вице-президента Международного общества “Казак тiлi” О. Айтбайулы председателю Сената О.Абдикаримову и председателю Мажилиса Ж.Туякбаеву). С одной стороны – массовый исход, а с другой – призывы принять решительные и жесткие меры по укреплению роли казахского языка в государственной и общественной жизни. Так кому же на руку такая ситуация?
Она усугубляется еще и тем, что государственная власть на деле не относит к себе обязательства по Закону “О языках” и прочим нормативно-правовым актам, определяющим использование государственного языка, но при этом предъявляет все более и более жесткие требования по части его соблюдения к негосударственным и общественным структурам. Так, на прошлой неделе республиканская комиссия по предоставлению прав на телерадиовещание решила рекомендовать Минтраснкому приостановить сроком на 6 месяцев деятельность трех телерадиокомпаний из Темиртау: “43-го канала”, “ТВ-29” и “Темиртауского коммерческого канала”. Им предложено за этот срок доказать, что у них есть творческие коллективы и программы на государственном языке. Явно складывается впечатление, что не с того конца взялись за дело в рамках кампании по внедрению казахского языка в телерадиовещание. Ведь Темиртау – это сугубо русскоязычный промышленный город. Даже там наладить-то казахскоязычные телепередачи недолго, да только откуда взяться зрителям?!
А между тем в Мажилисе при рассмотрении проекта Закона “О дипломатической службе” само правительство РК, представленное в данном случае руководством министерства иностранных дел, добилось исключения из него 9-статьи, где было сказано: “человек, поступающий на дипломатическую службу, обязан знать государственный язык”. Таким образом, госслужащие из нашего внешнеполитического ведомства освободились от обязательств по казахскому языку. Телевизионщики из Темиртау не могут воспользоваться подобным же приемом, так как у них нет соответствующих полномочий и возможностей. А государственная власть не мытьем, так катаньем выводит себя из-под действия неудобного для себя нормативно-правового акта. И ее, похоже, совершенно не заботит то, что ее усилия по развязыванию своих рук привели к коллизии двух Законов – “О языках” и “О дипломатической службе”.
Более того, теперь ставится под сомнение положение Конституции РК о государственном языке. Так что теперь, чтобы устранить коллизию, придется пересмотреть не только Закон “О языках”, но также и Основной закон. Как видите, государственная власть ни перед чем не останавливается, когда речь идет о создании удобств для себя. Правительство и его структуры, на 90-95 процентов состоящие из лиц казахской национальности, – это вам не какой-то телерадиоканал в русскоязычном по преимуществу городе Темиртау”.
Как это видно из приведенного текста, газета “Мегаполис” тут выступает даже не против введения 50-процентного казахскоязычного минимума на радио и ТВ, а лишь за верховенство закона. Поскольку тот же Закон “О языках” в части внедрения госязыка фактически отменен для ряда государственных ведомств, тогда как внизу используют как орудие расправ. Другими словами, редакция этой газеты выступила решительно против неравноправия государственной власти и народа перед законом, против выборочного его применения, против поведения власти, фактически продвигающего принцип “Законы пишутся не для руководства, а для дураков”. То есть для простых людей. Это и подобные ему выступления вызвали 9 вал нападок в казахских СМИ. Государственное казахское радио призвало выдворить журналистов “Мегаполиса” из Казахстана. Оппозиционная газета “Казакстан” предложила сжечь их на костре. Власть молчит, хотя речь идет не только об антиконституционных призывах, но и о деяниях, подпадающих под действие статей из уголовного кодекса. Но и это не самое страшное. Самое страшное – это то, что газета Минюста “Зан газетi” в редакционной колонке под названием “По Казахстану бродит призрак космополитизма” называет призыв за равенство исполнительной власти и народа перед законом выступлением “против общественных, государственных и национальных интересов(!!!)”. По сути дела, это, конечно же, уже мракобесие. Так что уже сейчас это большой вопрос – куда идет государство. Напрашивается только одно сравнение – с Зимбабве на африканском континенте.