“Говорят, истина лежит между двумя
противоположными мнениями.
Неверно! Между ними лежит проблема”.
Иоганн Вольфган Гете
Свобода (слова, духа, мысли) тем и хороша, что уже по определению исключает абсолютизм в рассуждениях и монопольное право на истину, кто бы ее ни изрекал. Аргументированность, научность и доказательность, а не сила авторитета, степень влиятельности и т.д. – больше ничего и не нужно для добывания истины. Формулировка очень простая, но как часто она доказывается с таким огромным трудом! Примеров тому масса, и один из самых показательных связан с тем, что “еретика” Галилея Ватикан реабилитировал лишь спустя несколько веков после его смерти. Тут беда-то в том, что она, истина, как акула, плохо переносит пресноводье и предпочитает соленую смерть. Ибо она – “это нечто такое, что каким-либо образом может кого-либо дискредитировать”, как справедливо рассуждает, на наш взгляд, американский публицист из породы акул пера Генри Луис Менкен.
Но поскольку она вовсе не одномерна (в каждой шутке есть доля правды), то ее доказуемость, особенно во времена основательных перетрясок, становится крайне сложной задачей. Тем более когда спорят между собой интеллектуалы примерно одной весовой категории. Вкусы, естественно, — индивидуальное право каждого, и о них, в общем-то, не спорят. Но, как правило, полемизируют. Именно вот такой полемичный дух в последние годы все чаще и достаточно активно присутствует в размышлениях нашей интеллектуальной, что называется, элиты. И не только элиты. Практически каждый рядовой воин, имеющий копье в виде острого языка или, на худой конец, волосатой руки, не прочь сразить противника наповал и тем самым добиться того, чтобы восторжествовала его правда. Одним словом, впечатление такое, что мы в данное время находимся в стране, где живут, а иногда и явно бесчинствуют (право барина) одни правдоборцы. Ну что ж, нам остается лишь каждому из них пожелать успехов и застраховать себя от вероятных ударов с помощью
безотказно действующего постулата в обличье “Истории, которая неизбежно нагрянет и рассудит вас”. А ведь она в некоторых случаях уже нагрянула и “рассуждает”. Только не всегда ясно, кого она судит, а кого, за “давностью лет” или за “неимением состава преступления”, прощает (реабилитирует) задним числом.Хочу с вами договориться, читатель, что мы с вами сегодня не будем выступать в роли суровых арбитров, а просто попытаемся прояснить картину. И кое-где, если на то есть воля Аллаха, может быть, нам удастся приоткрыть завесу той самой истины, из-за которой идет у нас в СМИ форменный мордобой. Интеллектуальный, конечно, который может происходить как публично, так и за кулисами.
Прежде всего – такой вот пример. Месяца два-три назад выступает по “Хабару” (а может и по бывшему “Хабару-2”) известный своими оригинальными (без капли иронии) философ Г.Есимов и доказывает следующий тезис. “Советы, утверждает он, были совершенно правы, когда расстреливали Шакарима, С.Сейфуллина, Б.Майлина, И.Джансугурова и т.д., ибо последние представляли реальную опасность для их существования”. Вот так – ни больше ни меньше. Есть доля правды? Есть, разумеется, но важнее здесь то, с какого угла посмотреть на вопрос. Ведь официальная точка зрения на него отличалась (отличается) от есимовской тем, что эти (и другие) жертвы репрессий сталинской поры рассматриваются “как “безвинно пострадавшие”, ибо многие из них были восстановлены в своих правах еще в советские годы. И, разумеется, с советских же позиций, то есть на правах честных коммунистов, с которыми жестоко обошлась карающая машина культа личности. Когда же нагрянула независимость, та же оценка продолжала действовать, что крайне возмутило нашего философа-правдолюбца: “Какой же абсурд? Ведь они в глазах того режима действительно были “врагами народа”. Так что нужно срочно менять формулировку – они были вовсе не честными коммунистами, а честнейшими антикоммунистами, ибо боролись против тоталитарного режима”. Таким образом, благодаря суверенному любомудру мы получили двойную реабилитацию наших жертв репрессий – советскую и эпохи независимости. А в случае с Сейфуллиным – даже тройную, потому как его первым чуть не расстреляли анненковцы, затем свои же расстреляли, потом реабилитировали, а в конце круга его восстановил в гражданских и иных правах уважаемый Гарифолла-ага.
Другой же философ, по известной многим фамилии С.Акатай, вовсе выступил против репрессированных писателей (правда, Шакарим Кудайбердыев в их число не входит), обосновывая это тем, что “те воспевали советский режим и сами же пали его жертвой
”.Профессор Т.Какишев, который, как кропотливый исследователь той эпохи казахской литературы, ныне пытается воссоздать реальную картину того времени и доказать честность и гражданскую позицию С.Сейфуллина. А его оппонент доказывает обратное: в своей книге “Тар жол, тайгак кешу” (“Тернистый путь”) писатель перечислил имена многих деятелей “Алаша”, что послужило сигналом к их последующему преследованию. Такие вот труднодоказуемые споры происходят в СМИ и покамест никак не желают дойти до логического завершения. Потому что “бодаются” факты — “бодаются” и наши интеллектуалы.
Думается, каждому, кому не лень полистать страницы наших газет (к примеру, “Казак эдебиетi”, “Егемен Казакстан”, Ана тiлi”, “Туркiстан” и др.) за последние месяцы, известна история с всемирно уже известным поэтом-дипломатом М.Шахановым и его нашумевшей книгой “Космоформа карающей памяти”, где автор показывает Чингисхана как “гениального злодея”. Произведение это, удостоившееся самых высших похвал многочисленных именитых людей (преимущественно зарубежных) и даже “прочитанное автором в качестве специального доклада” в штаб-квартире ЮНЕСКО, у себя же на родине оказалось под ураганом мощнейших атак со стороны соотечественников.
В чем же тут дело? А в том, что “за последние годы рядом наших ученых обнаружены доказательства кровного родства Чингисхана с нами, с казахами. А если учесть, что он – всемирно известная историческая личность (к тому же наш “родственник по материнской и его жены линии”), то этот “покоритель Вселенной” может считаться только нашей с вами гордостью. Ведь, продолжают сторонники сего мнения, он разрушал лишь те города и крепости, которые ему не подчинялись добровольно, а его потомки приняли в последующем исламскую веру и, по сути дела, основали казахское государство. Исламисты же в лице недавнего турецко-подданного нашего соотечественника М.Булутая тут же начали доказывать обратное: этот Темуджин был настоящим варваром, ибо жестоко карал мусульман за ритуальные жертвоприношения”, поскольку, видимо, тот был дикарем-скотоводом, ставившим скотину выше Властелина Вселенной (убереги меня, Аллах, очень умоляю! – Г.М.). И тут появилась еще одна историческая трактовка реалий той эпохи, что вообще запутала всю картину. А запутала потому, что вполне уместно поставила под сомнение версию, что жители древнего Отрара (т.е. тюрки вместе с ираноязычными вассалами Хорезмшаха Мухаммеда) воевали только против монголов. В действительности они могли сражаться со своими же родичами-тюрками, ибо Чингисхан их привез из Внутренней Азии вместе со своими соплеменниками. А казахи в серьезной науке считаются смесью монголо-тюрских племен. (Об этом можете прочитать, кстати, в интереснейшей статье А.Тажутова “Там наполовину наш народ!”). Взгляд на казахов из Азиатско-Тихоокеанского далека” (“Мегаполис”, № 42, 24.10.02.). Что же касается жестокости хана в отношении мусульман из-за “их жертвоприношений в честь Аллаха”, то он (Чингис) исповедовал тенгрианство и не совсем, видимо, признавал исламского Творца Вселенной. Он просто поклонялся другому богу
– Вечно Синему Небу и духам предков, как многие казахи и сейчас продолжают верить в то же самое Небо-Тенгри. И последнее: чем объяснить то, что наши рунические памятники мы поныне обнаруживаем неизменно на территории современной Монголии? Получается, если мы там оставили свои родные, тюркоязычные, стелы, то когда-то обитали в тамошних местах… И могли оттуда приехать вместе с железным Темуджином и… ударить по Отрару. Вот такая сумбурная картина ныне живет в головах нашей многоуважаемой мыслящей элиты. И страсти разгораются вновь и вновь.Временами такие трагифарсовые эпизоды доходят до самых диких (совсем не смешных) курьезов. Но тут мы имеем в наличности две большие разницы по-одесски: весьма приятное и крайне неприятное. Приятное состоит в том, что мы недели три назад по тому же “Хабару” видели интересную своей полемичностью, иногда и парадоксальную передачу “Ой-кокпар” (“Поединок мыслей”), в которой участвовали, с одной стороны, известный поэт и организатор всех более-менее популярных айтысов Ж.Ерманов и, с
другой, тоже поэт, представитель нынешней интеллектуальной (элитной) нашей поэзии С.Аксункарулы. Речь на этой передаче шла о том, стоит ли в нынешних условиях дальше развивать такой древний жанр устного народного творчества, как айтыс (поэтический турнир акынов-импровизаторов), или не стоит этого делать? Сторонник первой точки зрения (т.е. нужно всячески его поддерживать и развивать с учетом новых реалий) Ж.Ерманов отлично, можно сказать, доказывал свой тезис: айтысы всегда были любимы народом, и сейчас они любимы; зрители на них получают высшее поэтическое удовольствие – восхищаются спонтанными и искрометными формами импровизированной поэзии; их можно использовать как своеобразное шоу, неизменно вызывающее зрительский (слушательский) интерес и т.д. Не менее великолепно парировал доводы Ж.Ерманова С.Аксункарулы: айтысы зародились в пору фольклора, когда из-за отсутствия письма ее компенсировала память акынов, способная моментально воспроизводить любую из сотен тысяч рифм; акыны тогда действительно могли “ошарашить” противника молниеносными и точными репликами; но сейчас, в эпоху компьютеров, айтысы уже устарели, и публика уже не та – она более восприимчива к письменной, более совершенной, поэзии; наспех сочиненные, потому и небрежно скомпонованные, стихи айтыскеров просто плохо читаются; и вообще они не имеют никакой перспективы.Ясное дело, каждая сторона привела массу аргументов в пользу своей точки зрения, и полемика закончилась как бы вничью: нужно сохранить айтысы, но адаптировать их к современным условиям. Интересная, нужно сказать, получилась передача, запоминающаяся.
Однако каково было наше удивление, когда мы стали невольными телесвидетелями мышайры (такого же примерно турнира, но между представителями письменной поэзии), организованной, если память нам не изменяет, в честь десятилетия независимости любимой для всех нас Отчизны! В мушайре участвовали многие талантливые поэты, но самым талантливым в тот вечер был признан наш старый телезнакомый С.Аксункарулы. И, как положено, пожали ему сердечно руку и вручили то, что тоже положено. И вдруг, забодай меня комар (зачем же мне было знакомиться с произведениями французской поэзии?!), я вдруг имплицитно, подсознательно что ли, уловил в его стихах до боли знакомые мне французские нотки. Даже не нотки, а целые строфы, только немного припудренные, чуточку видоизмененные. И понял: со сцены выступал со своим знаменитым стихотворением “Liberte” (“Свобода”) французский поэт Поль Элюар (Paul Eluard), только в вольном, так сказать, переложении на казахский язык. А затем
я увидел сие произведение уже наяву:“Sur mes cahers d`ecolier
Sur mon pupitre et les arbres
Sur le sable sur la neige
J`ecris ton nom
…Sur la sante revenue
Sur le risque disparu
Sur l`espoir sans souvenir
J`ecris ton nom
…Liberte
(Paul Eluard, “Poemes choisis”,
Paris, 1982, стр. 184)
Тем временем наш вдохновленный Поль Элюар в лице казахского поэта-интеллектуала тоже твердил вслед за ним:
“В моих тетрадях ученических,
На моей парте, на деревьях,
На песках, на снегах
Напишу твое имя,
Свобода!”
Правда, он “написал” имя свободы еще во многих местах: в телетайпах, газетах, наверное, и в интернете. И за это, видимо, был удостоен первой премии конкурса. Самое интересное, ни один из членов жюри не заметил, что перед ними выступал сам великий француз в своем казахском перевоплощении. А жаль, упустили такое великолепное зрелище: ведь это было действительно событие.
… Между тем в наших родных СМИ разворачиваются все новые демонстрации утонченного, так сказать, интеллектуального вкуса. Однако о вкусах принято не спорить. Лучше чуть-чуть пополемизировать…