Почему?

Джадт: Я бы спросил так: какие выводы сделала Америка и какие она должна была сделать? Если вы помните, после 11 сентября американцы задавали себе только один вопрос: как подобное вообще могло случиться? Все сосредоточились лишь на выяснении того, кто проглядел готовившееся нападение террористов и как сделать, чтобы не допустить подобных атак в будущем. И очень мало кто спросил себя и других: почему это случилось? Этот вопрос впоследствии просто растворился в шумном обсуждении мер по усилению \»домашней безопасности\», разговоров о создании антитеррористической коалиции, о борьбе с \»осью зла\». Между тем, не получив ответа на этот самый главный вопрос, не попытавшись разобраться в своих отношениях с внешним миром Америка не сможет остановить волну терроризма.

США были и остаются провинциальной страной. Везде за пределами Вашингтона и Нью-Йорка господствует типичная для американца вера в то, что угрозу терроризма можно убрать волевыми усилиями, что можно силой убрать Саддама Хусейна и других диктаторов, и тогда жизнь вернется в нормальное русло, и нация заживет как прежде — в спокойствии, довольствии, у комфортного семейного очага.

Джадт: Ей это очень трудно сделать. Я готов признать, что подавляющему большинству граждан США, включая публичных политиков чужда мысль о создании некоей американской империи. И они искренне не понимают, почему многие другие люди относятся к американцам как к империалистам, которые эксплуатируют их, угрожают им своей военной мощью, навязывают свои ценности. Когда американцам говоришь, что большая часть окружающего их мира относится к Америке не как к модели для подражания, а как к проблеме, то они делают удивленные глаза: \»Как такое следует понимать\»?

Джадт: Сразу после сентябрьской трагедии самолюбования здесь действительно поубавилось. Возможно, впервые за всю свою новейшую история страна ощутила такой чудовищный удар. Привыкшая гордиться своей демократией, своей передовой экономикой она ощутила себя жертвой неких дьявольских сил. Однако по мере того, как события сентября отдалялись, в стране проявились другая форма самосозерцания. Как старый человек любит говорить о своих болезнях, так и американцы стали слишком часто говорить сами и обращать внимание всего мира на свои страдания. В этом я также вижу своего рода нарциссизм.

Джадт: Да, к сожалению, это именно так. В последние месяцы я провел много времени в Западной Европе и совершенно точно могу сказать, что трещина между Америкой и Западной Европой, я уже не упоминаю другие части света, лишь углубилась. Возможно немалая часть вины лежит на нынешней американской администрации, которая демонстративно отказывается прислушиваться к воле мирового сообщества. К скольким международным договорам в последний год не присоединилась Америка! Всем памятен Киотский протокол и проект создания Международного уголовного суда, но это лишь верхушка айсберга. Не удивительно, что симпатия и солидарность, которые проявил весь мир с США в первые недели после трагедии, постепенно испарились.

Нынешнее американское правительство представляет собой необычную политическую смесь. Оно испытывает колоссальное влияние со стороны идеологии \»новых правых\». Ни одно из американских правительств не испытывало прежде такого давления. Рональд Рейган, например, подвергался воздействию со стороны правых, но он не слушал, например христианских идеологов. В нынешней команде вице-президент Дик Чейни, министр обороны Дональд Рамсфельд абсолютно идеологизированы, они проповедуют как ультра-консерватизм, так и христианский консерватизм, который делит мир исключительно на силы добра и зла. И Буш слушает этих людей, потому что считает, что его отец проиграл выборы лишь потому, что утратил поддержку крайне правой части республиканцев.

Но есть и еще одна, более частная проблема. Нынешний терроризм глубоко укоренился в исламском фундаментализме прежде всего потому, что продолжает оставаться нерешенным конфликт между Израилем и палестинцами. Мусульманский мир убежден, что с помощью Израиля США привносят в этот преимущественно арабский регион свою идеологию и свое господство. Пока конфликт на Ближнем Востоке не будет разрешен Америке никогда не удастся выиграть борьбу с терроризмом.

Джадт: Американское руководство не отдает себе отчета в том, что война в Ираке, равно как и в Афганистане, является лишь началом очень долгого процесса. Мало того, что сама военная кампания вызовет такой взрыв гнева в мусульманском мире, что это грозит серьезными потрясениями другим странам, соседям Ирака. Потом США придется годами, если не десятилетиями, строить в этой стране гражданские институты, восстанавливать экономику. При этом, вся деятельность американцев в Ираке будет восприниматься в мусульманском мире, исключительно, как вмешательство. В результате, угроза новых террористических нападений на Америку будет все время возрастать, потому что за оружие будут браться все новые исламские группы.

Джадт: К сожалению, да. Возможно они не буду являться отражением некоей глобальной стратегии. И не будут ставить целью заставить США изменить свою политику. Как и чудовищная акция 11 сентября, они будут направлены на то, чтобы причинить как можно больший ущерб, боль и страдания. Они будут призваны вновь показать этой стране, что ее в мире не любят. Размах этих акций будет скован лишь техническими возможностями заговорщиков. Но я предвижу, что рано или поздно в Америке будет произведено новое нападение такой же силы, как и то, что было совершено 11 сентября.

Джадт: Изменения есть, но парадоксальным образом они происходят сразу на двух противоположных направлениях. С одной стороны, связка Америки с внешним миром укрепилась. Без этого ее лидеры не смогли бы достичь ряда своих внешнеполитических целей. Сейчас из американских газет и ее телевидения видно, что окружающий мир представляет для населения США больший интерес, чем это было до 11 сентября. Но с другой стороны, Америка сделала шаг в сторону от мира. Стремясь сохранить свою безопасность, она возвела вокруг себя барьер в виде полицейских аэропортов, поставила заслон на пути нежелательных эмигрантов, ввела некую цензуру прессы и создала то, что я называю \»общиной за закрытой калиткой\». И мне представляется, что эта двойная комбинация — насильно войти в мир, чтобы предотвратить новые террористические акты и одновременно отступить от него — является очень опасной.