Говорят, что зона – это вуз вверх ногами. А вузы у нас, все знают, на 90 процентов коммерческие. Коммерческая зона — так называют одну колонию Алматинской области родственники заключенных. У входа в нее сестры по несчастью или “сердобольные” сотрудники охотно раскроют тайны мира за колючей проволокой.
Деньги нужны не только на свободе, но и тогда, когда, казалось бы, их не на что потратить. Ни тебе баров, ни дискотек, ни казино. И все же за Жизнь в тюрьме тоже нужно платить. Причем, как и на воле, крутой сервиз стоит дороже, и в иностранной валюте, мелкие услуги – за родимые тенге. Диапазон цен хоть и рыночный, но не беспредельный – личная “забота” руководства колонии стоит в пределах тысячи долларов, подчиненных – тысячи тенге.
Итак, “безопасное существование” заключенного оценивается в 500 “зеленых” в год. Это значит, что конвоиры не станут распускать руки или провоцировать других заключенных на конфликт с заплатившим.
Зона – это еще своеобразное общежитие, в котором можно создать более-менее приятные условия для проживания. Например, содержаться не в стандартном бараке (сто человек), а с минимальным числом соседей — 20-30. Каждый год улучшенных бытовых условий стоит тысячу долларов. Как в супермаркете, для тюремных долгожителей предусмотрен сэйл.
Ничто так не отравляет тюремного бытия, как отсутствие привычного круга общения. Однако, если у близких есть деньги, духовное одиночество зэку не грозит. Схема чрезвычайно проста: договариваешься с начальством (500 долларов), родственники приобретают мобильный, покупают карточки, звонят осужденному, называют номер карточки. Счет заполнен – общайся на здоровье. В описываемой мною колонии на один барак приходится 5-6 сотовых телефонов. Проблем с содержанием нет, при обыске их принципиально не находят. Те, кто не может позволить себе роскошь мобильного общения, пользуются общественным телефоном с городским номером. Однако платить приходится как за междугородние звонки — 48 тенге за минуту.
Каждое свидание с родственниками оплачивается. Причем деньги проходят официально, через бухгалтерию. Длительное свидание (сутки) стоит 400 тенге, краткосрочное (четыре часа) – 500 тенге. В квартал разрешается четыре свидания, однако, если нужно, можно и чаще. “Договор” заключается с начальником оперативной части. К слову, на зоне два хозяина – начальник оперчасти и начальник колонии, которые подчиняются разным структурам: один – МВД, другой – Минюсту. По поводу свиданий, передач, мобильных обращаются к оперативнику, в остальном – к начальнику колонии.
Мелкие услуги с удовольствием и почти бесплатно выполнят охранники и конвоиры. Если положить около вышки пачку “Полета”, то можно вызвать на тет-а-тет осужденного. Часовой нарушения режима не заметит. Военные, охраняющие зону по периметру, также за сущую мелочь могут пронести в зону письмо, передачу.
Доступны здесь и другие блага, например, холодильник, телевизор, магнитофон. Правда, все эти бытовые приборы, попав за колючую проволоку, остаются там навсегда – как примеры меценатства. Родственники заключенного пишут на имя начальника колонии заявление о желании оказать спонсорскую помощь учреждению.
Не каждый на свободе имеет личный банковский счет, но каждый заключенный имеет счет, на который поступает его заработная плата. Кстати, ежемесячный доход зэка не превышает 5 тысяч тенге. При этом налог чуть ли не достигает суммы заработка – в среднем около 3 тысяч. На этот же счет родственники могут положить деньги на телефонные звонки, безналичный расчет с местным магазином. Правда, часть денег со счета куда-то бесследно исчезает.
Из зоны, как в армии, можно выйти в увольнение. Краткосрочная свобода стоит сто долларов. И, наконец, независимо от статьи обвинения можно досрочно выйти на свободу. Условно-досрочное освобождение оценивается в среднем в 200 баксов, платить лично в руки начальнику колонии. Руководство колонии поможет, поведав комиссии, каким паинькой был осужденный. Короче говоря, заплати налоги – и наслаждайся свободой. И вообще, кто сказал, что содержание тюрем наносит урон бюджету, а зэк — обуза для государства?
P.S. Любопытная деталь – свежие номера таких газет, как “Соз”, “Ассанди-таймс”, “СолDат” попадают в колонию раньше “Казахстанской правды”. Так что за политическую культуру заключенных можно не беспокоиться.