Казах и компьютер: гений и злодейство?…
На прошлой неделе подверглась реорганизации Академия наук РК, некоторые ученые даже открыто заявили о ее закрытии. Любопытно, что почти одновременно с этим событием в газете “Жас Алаш” от 25 октября появилась статья члена-корреспондента АН, доктора физико-математических наук, профессора Аскара Жумадильдаева под заголовком “Существуют ли “компьютероголовые казахи?” (приведен дословный перевод. — Ред.)
Автор начинает свои размышления на эту актуальную тему с афоризма о том, что самым опасным человеком является homo sapiens духовно нищий, но вооруженный компьютерными технологиями.
По словам г-на Жумадильдаева, Мухтар Шаханов выдвинул концепцию о том, что фанаты компьютеров теряют половину своего духовного естества. А потому-де группа кыргызских ученых, заявив о том, что нашего поэта в этом выводе поддерживают ЮНЕСКО, некоторые лауреаты Нобелевских премий и некий видный японский ученый, решила не только выразить солидарность с Шахановым, но и провести соответствующую агитацию этой идеи в казахских и кыргызских широких массах. А также добиться введения этой концепции в учебные программы вузов наших двух стран.
Г-н Жумадильдаев особо подчеркнул, что подписантами этого заявления стали исключительно кыргызские писатели, филологи и философы. Ни одного профессионала в компьютерной сфере среди них не оказалось.
А потому автор сей полемической статьи предлагает этим ученым вначале найти казаха, который хотя бы в миллионной доле мог бы походить на Билла Гейтса, сколотившего свое несметное состояние не криминальным путем, не продажей природных ресурсов в офшоры и не путем получения громадного наследства, а исключительно за счет интеллектуального труда.
Между делом г-н Жумадильдаев не преминул проехаться и по адресу казахских “мастеров пера”, стенающих об обнищании казахского духовного богатства, о коррозии национальной культуры и искусства.
Академик считает, что сегодня число реальных библиофилов и ценителей казахской литературы по сравнению с советскими временами ничуть не снизилось. Просто тогда многие представители элиты держали в доме книги только для показухи, а ныне рынок расставил все на свои места. А потому тем, кто не умеет писать книги, пользующиеся покупательной способностью, не стоит высказывать публично свои обиды в адрес “обнищавших духовно” казахов. И, вообще, при чем тут компьютер – задается риторическим (но не для многих казахских писателей) вопросом г-н Жумадильдаев.
Далее он вспоминает, как в прошлом году газета “Жас Алаш” выдвинула в номинацию “Самое глупое высказывание года” слова одного казахского классика, сказавшего своему сыну: “Если хочешь стать человеком, учись не на казахском, а на русском языке!”
Г-н Жумадильдаев считает, что эти слова надо было на самом деле выдвинуть в номинацию “Самое правдивое высказывание года”, поскольку они объективно отражают всю двуличность большинства казахской элиты. В связи с этим он рассказывает о своей беседе с сыном другого казахского классика, автора ставшего крылатым высказывания “Казах – это я!”
Так вот, его потомок хвалился автору статьи тем, что его дети живут в Америке, Англии и Франции, прекрасно при этом владея английским и французским языками.
Когда Аскар Жумадильдаев спросил его о том, как он относится к афоризму своего маститого предка, то собеседник не понял, о чем идет речь. Оказывается, именитый потомок абсолютно не читал творений своего отца, даже в переводе на русский язык. После чего сам Асеке, учивший некогда наизусть эти произведения, почувствовал себя последним глупцом….
(Тут уже сам обозреватель “Нави” позволит себе задаться риторическим вопросом: а при чем тут компьютеры?)
Аскар Жумадильдаев считает, что неразумно противопоставлять духовную жизнь материальному существованию и, тем более, новым высоким технологиям. Они, по его мнению, должны существовать так же неразделимо, как два крыла у птицы.
Далее автор статьи приводит интересную статистику: в этом году около 150 тысяч абитуриентов проходили вступительные тесты в вузы, из них две с половиной тысячи человек стали обладателями грантов. Но почему-то профессии математиков и физиков выбрало самое минимальное количество казахскоязычных абитуриентов, несмотря на то, что эти науки имеют вечную, непреходящую ценность. Казахи, по мнению автора, пренебрегают ими из-за высокомерия, в то время как те же евреи щелкают физические задачи как орехи…
И вновь автор статьи задается риторическими вопросами: куда смогут убежать казахи от физики, и как они без нее собираются вводить у себя и развивать высокие технологии?
Далее Аскар Жумадильдаев вспоминает свою беседу с индийскими учеными в итальянском Центре теоретической физики имени Абдуса Салама.
Они гордились духовным богатством своей нации, утверждая, что “такого нет ни у кого в мире”. “Храмы, картины, ковры, музыкальные и поэтические творения, тысячелетнее кастовое деление прекрасно сохранились, можно сказать, законсервировались”. Но, по их мнению, в тех же рыбных консервах невозможно найти живую рыбу.
А потому индусы стараются не только не отставать от достижений мировой цивилизации, но даже принимают активное участие в их создании и развитии. В многотысячном трудовом коллективе того же “Майкрософта”, возглавляемого Биллом Гейтсом, подавляющее большинство “наемных мозгов” составляют те же индусы, пакистанцы, китайцы…
В современной Индии, утверждает Асеке, большинство миллионеров, подобно Гейтсу, сколотили свои состояния (в отличие от казахов, продающих нефть и газ в офшоры или разбогатевших за счет воровства во время приватизации) именно за счет создания компьютерных программ.
Далее г-н Жумадильдаев углубляется в особенности японского национального менталитета, согласно которому, истинным поэтом не может стать простолюдин, занимающийся черной работой. Таковыми у японцев считаются только монахи, префекты, министры или, на худой конец, их заместители.
Казахи в этом плане, отмечает Асеке, далеко не японцы: у них акынами могут стать даже чабаны и колхозники, для этого им хватает подчас даже знания тракторного дела…
К сожалению, говорит автор статьи, такие акыны зачастую становятся авторитетами в степи. Но всегда ли эти авторитеты говорят правильные вещи?
(И вновь обозреватель “Нави”: а при чем тут компьютеры?)
Символами современного Казахстана являются Байконур и Семипалатинский ядерный полигон. Но если при слове “Тойота” мы автоматически вспоминаем японский автопром, при слове “Сони” — японскую же электронику, то эти наши символы отнюдь не являются достижениями казахской научной мысли, утверждает г-н Жумадильдаев. “Мы можем говорить, что у казахов есть свой Пушкин, свой Шолохов, есть даже свой Гагарин, но вот есть ли у нас свой Королев? И если есть, то кто он?” — вновь спрашивает он.
Далее Асеке переключается на историю завоевания Латинской Америки испанскими конквистадорами. Бедные ацтеки, майя и инки (чье культурное богатство было огромным), по мнению автора статьи, не смогли противостоять горстке захватчиков только потому, что те обладали более высокими технологиями в оружейной сфере (выходит, Шаханов был прав, что лучше вооруженные технологически индивиды становятся менее человечными?).
“Полностью уничтожившие аборигенов европейцы построили на голом месте демократию и сегодня учат народы правам человека и той же демократии”, — иронически замечает Асеке.
(И вновь обозреватель “Нави”: а при чем тут компьютеры?)
Эта статья, по словам г-на Жумадильдаева, писалась несколько месяцев. Причем желающих опубликовать ее было немало, но автор не торопился отдавать ее в газеты.
Причина – в том, что Асеке с юных лет является поклонником творчества Мухтара Шаханова, и ему не хотелось полемизировать с любимым поэтом.
По мнению г-на Жумадильдаева, Мухтар-ага может вполне заслуженно претендовать на Нобелевскую премию, но только в качестве литератора. В таких его творениях, как “Танакоз”, “Двенадцать минус три”, “Почему меня назвали Мухтаром”, Асеке не нашел ни одного теплого слова о компьютерах (?).
Свою статью академик Жумадильдаев завершает такими прописными истинами о том, что человек, мгновенно перемножающий в уме трехзначные цифры, является циркачом, а не гениальным математиком. Или о том, что прекрасное владение клавиатурой компьютера отнюдь не дает права пользователям ПК считать себя “крутыми компьютерщиками”.
В этой связи он вспоминает бывшего главу Компартии КазССР Колбина, который, выучив словосочетания “курметты жолдастар” и “коп рахмет”, решил, что он выучил казахский язык.
“Компьютерная наука – самая нужная наука для казаха. “Компьютероголовый” казах – самый нужный казах”, — делает вывод Асеке.
Спору нет, статья, повторимся, очень актуальна и злободневна. Однако почему-то ее автор не поставил главные вопросы и не ответил на них – что мешает казахскому народу родить собственного Билла Гейтса? Насколько казахская наука способна создавать собственные компьютерные программы на казахском языке для внедрения их во все отрасли народного хозяйства?
Об этом в размышлениях Аскара Жумадильдаева не сказано ни слова. Волей-неволей напрашивается вывод, что говорить практически не о чем, и никакими большими достижениями в этом плане казахи-ученые, увы, похвастаться не могут. А это в условиях грядущей глобализации грозит либо превращением казахского языка в мертвый язык (наподобие латинского или древнегреческого), либо перемещением нашего народа на задворки цивилизации…
Язык как гарант сейсмоустойчивости жилища
Настоящий казах никогда не начнет свою речь с прямого указания главной темы своего выступления, то есть, не станет хватать быка за рога и пускаться с места в карьер.
Наоборот, в своем зачине он, подобно вещему Бояну из “Слова о полку Игореве”, будет долго и упорно растекаться мыслью по древу, не преминув при этом обязательно воздать хвалу каким-нибудь аксакалам или “бастыкам”.
Не отступил от этой традиции в своей статье под названием “Кратчайший путь к цели – образование, полученное на двух языках”, опубликованной в том же “Жас Алаше”, президент- ректор Казахской главной архитектурно-строительной академии (КазГАСА) А. Кусаинов.
Свои размышления он начал с даровитости казахской молодежи, многие представители которой зачастую разговаривают на русском языке лучше, чем даже сами русские, особенно – стипендиатов программы “Болашак”, которые в кратчайший срок овладевают иностранными языками.
Затем, как обычно, не обошлось и без ссылок на высшие авторитеты: г-н Кусаинов напоминает о задаче, поставленной президентом страны, – обязательному обучению молодежи компьютеру и трем языкам (казахскому, русскому и английскому). Здесь он предлагает брать пример с Китая, где ежегодно сдают выпускные экзамены по английскому столько же человек, сколько живет во всем Казахстане, то есть 14 с половиной миллионов юных китайцев.
Затем г-н Кусаинов вспоминает советские времена, когда высшее образование давалось на русском и казахском языках. По его словам, тогда казахские юноши и девушки, закончившие национальные школы и с первого курса учившиеся на русском языке, с успехом преодолевали все трудности.
Сегодня, по мнению ректора КазГАСА, многие из них занимают в стране ответственные и крупные посты, а некоторые даже получили дополнительное образование в США и Великобритании (где учились, конечно же, на английском языке). Среди них автор называет имена Аскара Кулибаева, Крымбека Кушербаева, Шалбая Кулмаханова, Заманбека Нуркадилова, а также нынешнего председателя партии “Отан” г-на Ермегияева (вот они, аксакалы и бастыки, упомянутые выше!).
Затем г-н Кусаинов пространно рассуждает о том, что в мировой науке распространены научные термины, которые понятны каждому грамотному специалисту в любой стране. Далее он предлагает создать для студентов глоссарии технических терминов на вышеупомянутых трех языках.
И только после всего этого ректор КазГАСА подходит к причине, побудившей написать эту статью. Оказывается, часть его студентов, обучающихся на казахском языке, предпочла как-то перевестись на последних курсах в русские группы. И это несмотря на то, что количество учебников на казахском языке, по его словам, в библиотеке неизменно растет, а преподаватели уже вполне приноровились вести свои предметы на госязыке.
После глубокого изучения проблемы г-н Кусаинов пришел к следующим выводам:
1. Научные руководители почему-то предпочитают студентам из казахских групп, претендующим на красный диплом, середняков из русскоязычных групп.
2. Руководители строительных компаний считают, что молодые инженеры, закончившие вузы на казахском языке даже с высшими оценками, подчас не понимают некоторые термины и испытывают в связи с этим определенный дискомфорт. Что, в свою очередь, отражается на качестве их работы.
После чего казахскоязычные студенты, пожелавшие доучиваться в русских группах, получили такую возможность, хотя и с некоторыми оговорками.
Правда, замечает ректор КазГАСА, некоторые деканаты допустили в этом плане определенные перегибы. Например, один деканат из-за горстки студентов, желающих учиться на русском языке, перевел в разряд русскоязычных всю группу.
Г-н Кусаинов при этом сделал любопытное наблюдение. Он считает, мы уже добились больших успехов в становлении госязыка, и отнять у нас эти достижения уже невозможно. Но, пишет он, некоторые выпускники казахских школ пользуются этими достижениями отнюдь не с благими намерениями. Поскольку им легче учиться на казахском языке. Они поступают в казахские группы не для того, чтобы получить качественные знания, а для того, чтобы стать обладателями вожделенных “корочек”. И потому они и подняли шум из-за их перевода в русскоязычные группы.
Напоследок г-н Кусаинов опять почему-то возвращается к тому, что мы соседствуем с Китаем, чье население составляет полтора миллиарда человек. Видимо, он считает, что его борьба за качество высшего образования соответствует интересам национальной безопасности…
В противовес этим размышлениям г-на Кусаинова “Жас Алаш” разместил рядом с ними статью Сакена Сыбанбая под названием “Зачем человеку, не болеющему за свой язык, суверенитет?”
Признавая резонность некоторых доводов ректора КазГАСА, г-н Сыбанбай считает, что г-н Кусаинов, превознося тех, кто в советские времена после казахских школ получил высшее образование на русском, недопустимо ставит казахский язык на последнее место после английского и русского.
“Ребенок, поступивший в вуз со словами “буду учиться на государственном языке”, должен учиться, защищать диплом и получить высшее образование на этом же языке”, — пишет г-н Сыбанбай. Приводя юридические обоснования своих доводов, он утверждает, что насильственный перевод всех студентов в русские группы из-за горстки казахскоязычных “отщепенцев” переходит все границы.
В корне ошибочным г-н Сыбанбай считает и мнение руководителей строительных компаний о том, что молодые казахские инженеры, обучавшиеся профессии на родном языке, не могут качественно работать из-за незнания некоторых терминов. Они должны, по его мнению, оценивать этих ребят по деловым качествам, а не по знанию русскоязычных терминов (?). И ректор КазГАСА виноват-де в том, что он не дал достойный отпор этим руководителям компаний…
В “лучших” традициях советского прошлого г-н Сыбанбай обвиняет своего оппонента, давшего согласие на перевод казахов-студентов в русские группы, в совершении политических ошибок. На основании фразы г-на Кусаинова о том, что некоторые выпускники казахских школ учатся только ради “корочек” и предпочитают идти по самому легкому пути, он считает, что ректор КазГАСА огульно охаивает всю нацию…
Не будем приводить все аргументы г-на Сыбанбая против новшества г-на Кусаинова не только из-за экономии площади “Нави” и времени наших читателей, но и из-за отсутствия в них новизны и небанальных мыслей.
В свою очередь, обозреватель этой статьи предлагает г-ну Сыбанбаю конкретный метод доказательства своей правоты. Как известно, в царские времена инженер, построивший железнодорожный мост, становился под него в момент, когда по нему проносился первый состав.
Так вот, пусть кто-нибудь из тех, кого так яростно защищает г-н Сыбанбай, построит хотя бы небольшой домик (как Наф-Наф и его братья из “Трех поросят”). Его защитник пусть отважно войдет под кровлю этого строения, а независимые эксперты пусть устроят рядом небольшое искусственное землетрясение.
Если домишко выстоит, а г-н Сыбанбай уцелеет, то руководители строительных компаний будут посрамлены…