Алтынбек Сарсенбаев умолчал об одном позорном факте
Вторую неделю бывший посол Казахстана в России является персоной номер один в казахстанских СМИ. Сначала интервью во “Времени”, теперь отставка, глядишь, и на следующей неделе появится какой-нибудь повод…
Причем А.Сарсенбаев покинул свой пост, не узнав имя преемника, хотя в дипломатической практике оставлять пустым свято место не принято. В блиц-интервью “Времени” он сказал, что не знает, “почему была нарушена традиционная процедура. Видимо, у кого-то сдали нервы…”
“Мегаполис” предполагает, что следующим в Россию может отправиться аким Западно-Казахстанской области Крымбек Кушербаев. А на его место будет назначен либо Таир Мансуров, либо Имангали Тасмагамбетов. “Вариант с назначением последнего представляется наиболее правдоподобным”, — считает газета. Видимо, потому что у Т.Мансурова, которого сменил А.Сарсенбаев, могут возникнуть проблемы.
Пояснение: “В соответствии с Венской конвенцией дипломаты освобождаются от уплаты налогов страны пребывания, в первую очередь акцизов. Поэтому для них существует система заказов по каталогам “Дьюти фри”, но товары, закупаемые по ДФ, предназначены исключительно для личного пользования дипломатов, но ни в коем случае не для продажи. В противном случае это становится грубым нарушением законов страны пребывания…”
Так вот с помощью неизвестного автора “Мегаполис” раскрывает дипломатическую историю, попахивающую спиртом, табаком и скандалом. Бывший дипломат поведал в письме, что посол Т.Мансуров занимался коммерческой деятельностью, в нарушение российского законодательства. И этот факт, по его словам, раскрыл по прибытии в Москву А.Сарсенбаев. “На одной из первых планерок после приезда в Москву он поднимал каждого из нас и спрашивал, в каких целях мы заказывали такое огромное количество спиртного по “Дьюти фри”. Для нас не было открытием, что бывший посол Т.Мансуров через управляющего делами изымал дипломатические карточки, на которые оформлялись заказы спиртного и сигарет, а затем все это продавалось в киоске гостиницы посольства по двойной цене. Но мы удивились суммам заказов – по 50-60 тысяч долларов. Почему А.Сарсенбаев, говоря обо всем, что творилось в посольстве, об этом умалчивает?..”
А.Сарсенбаев, в свою очередь пояснил, что “…не поднимал эту тему, потому что факты, которые я раскрыл, обнажают позорное явление, которое нанесло бы ущерб престижу нашего государства”. Однако торговлю подакцизными товарами, по его словам, можно “квалифицировать как уголовное преступление — контрабанду под дипломатическим прикрытием”. Он отметил, что “ни одному из послов в Москве, кроме бывшего казахстанского, не пришла в голову такая “схема”, да еще с косвенным вовлечением в эти неблаговидные махинации ни о чем не подозревавших подчиненных”. Естественно, разобравшись с этим делом, я сразу же ликвидировал эту “точку”…”.
Комментарий Таира Мансурова (между прочим, награжденного в 1996 году орденом “Курмет”) отсутствует, так как “в Казахстане его нет, а в Москве его следов обнаружить не удалось. Где он и чем сейчас занимается – неизвестно”.
Кстати, 7 ноября “Мегаполис” отметит свой третий день рождения. По этому случаю замредактора Евгений Рахимжанов перечислил редакционный “послужной список”: “на протяжении трех лет нас в чем только ни обвиняли. Мы были консерваторами, евразийцами, радикалами и либералами. Мы были националистами, фашистами, шовинистами, юдофобами, космополитами, манкуртами, мамбетами, врагами народа. …Нас предлагали расстрелять, четвертовать, сжечь, повесить, надругаться над нашими телами и после выселить из страны”. После таких признаний даже трудно представить, кто на самом деле работал и работает в “Мегаполисе” и как их после этого называть.
Русский речь меня покинул, а казахский не пришла…
Персоной парламента вчера стала депутат Татьяна Квятковская. Она озвучила свой запрос правительству на казахском языке, чем произвела среди коллег “небольшой фурор”.
“И хотя произношение было не идеальным и без сверки с предусмотрительно розданным текстом мало кто смог понять ее казахский, сам этот факт произвел немалое впечатление. Как на народных избранников, так и на журналистов”, – оценивает “Экспресс К”.
Что касается собственно запроса, в нем содержалось требование “разморозить в стране политику защиты прав потребителей, которая является существенной и очень масштабной частью защиты прав человека в Казахстане. Сделать это можно, дав на проект многострадального закона положительное заключение”.
Как пишет “Московский Комсомолец в Казахстане”, “напоследок, извинившись за акцент при озвучивании запроса, депутат выразила надежду, что “правительство, которое не понимает на русском языке, поймет на казахском”. А если не поймет, что тоже допустимо, будем считать, что человеческий язык не подвластен кабмину? Или русский речь меня покинул, а казахский не пришла?
“Столичная жизнь” представляет интервью с Герольдом Бельгером, которое взято на казахском языке и приводится в русском варианте. Писатель отмечает тенденцию оскудения национальных языков: “Это заметно во всех странах. В иных республиках даже статус государственного не спасает язык. С грустью констатирую: неким суррогатом вместо полнокровного казахского языка пользуются и у нас”.
То, что мы слышим “сплошь и рядом, а зачастую с высоких трибун”, по словам Бельгера, “это абракадабра, воляпюк, то есть набор слов, взятых из разных языков и искаженный до неузнаваемости. И в этом во многом виноваты сами мои братья-казахи”: “…главную вину сиротства следует искать, и я в этом убежден, прежде всего, в самих носителях этого языка, точнее, среди тех, кто по этническому происхождению должен быть его носителем”.
Писатель приводит сравнение с этническими немцами: “Российских немцев, развеянных по городам и весям империи в недобрые времена, сурово преследовали за то, что они “шпрехали” на родных диалектах. Казахов, слава Аллаху, за стремление к родному языку никто не преследует. Об этом следовало бы помнить везде и повсюду. “Империя”, конечно, большое зло, но в национальной нерадивости виновата лишь отчасти. И еще, к великому сожалению, родной язык – это боль бедных казахов, неимущей интеллигенции, у богатых собратьев забота одна – доллар, на остальное им наплевать…”
Чтобы казахи, и не только, наконец, заговорили на языке, по не одинокому мнению Бельгера, “нужны терпение, старанье, условия, постоянные усилия, общественная, государственная, индивидуальная воля. Но казахи, на мой взгляд, вообще максималисты. Им выдай все сразу и в полной мере: и независимость, и свободу, и достаток, и расцвет по всем параметрам. Казах предпочитает быть хотя бы один день бурой (верблюдом-самцом), чем тридцать дней атаном (кастрированным рабочим верблюдом). Увы, так не бывает”.