“… я не слепой и тупой сторонник власти, не молюсь на нее, слава аллаху,
но и не сторонник ее оппонентов. Все-таки будем реалистами —
народ испугается радикальных действий (оппозиции), если, не дай бог,
в их результате случится что-то экстраординарное…”
(из комментариев на веб-сайте “Навигатор”)
Обывательская боязнь перемен – это то, на что во все времена опирались диктаторы, пугая людей радикализмом оппозиции. Социально-психологическая природа этих страхов вполне объяснима, но было бы абсолютно неверным сводить все только к обывательским инстинктам. Для того, чтобы страхи простых людей стали фактором политической жизни, нужно либо действительно их сильно напугать, либо убедить, что такая опасность существует. В нашем с вами случае угроза радикализма оппозиции не имеет под собой реальной почвы и является производным пропагандистской работы власти.
Понятно, что страхи эти подогреваются сознательно и людьми, этим занимающимися, большими профессионалами своего дела.
На самом деле угрозы для казахстанской стабильности и экономического благополучия, якобы исходящие от оппозиции, мягко говоря, надуманы и представляют собой лжестереотипы, как результат исподволь ведущегося промывания мозгов населения со стороны подконтрольных властям СМИ.
Неужели казахстанская оппозиция призывает к революции, к насилию, к свержению существующего строя? Неужели она предлагает нечто радикально новое в сфере экономики и социальных отношений, что может изменить привычный образ жизни?
Отнюдь. Даже коммунисты в Казахстане сегодня не претендуют на “экспроприацию экспроприаторов”, отмену частной собственности и диктатуру пролетариата, представляя собой по сути умеренное социал-демократическое течение.
Это как же нужно не дружить с логикой, чтобы обвинять в радикализме казахстанскую оппозицию? Это как же нужно игнорировать факты, чтобы утверждать, что они против государственности? Возможно, для кого-то Назарбаев и стал олицетворением государства, но для думающего человека очевидно, что это абсолютно разные понятия. И если кто-то выступает против президента Назарбаева, то это вовсе не означает, что он против казахстанской государственности и народа. Назарбаевы приходят и уходят, а государство и народ остается. Где здесь радикализм?
Оппозиция не бряцает оружием, не грозит терактами, не парализует жизнь страны стачками и митингами. Ее “радикализм” в том, что они позволили себе предложить создать реальные механизмы зависимости власти от народа. Это означает, что государство должно считаться с обществом. Это предполагает честные выборы, свободу прессы, независимую судебную систему, другие атрибуты демократии.
Вот, собственно говоря, что предлагают противники Назарбаева. Очень страшно?
При этом оппозиция всегда предельно законопослушна. Митинги проводятся в определенных властями местах (у черта на куличках), в строго оговоренное время, по выходным, чтобы не обвинили, что отвлекают народ от созидательного труда. Они не призывают население к действиям по смещению своих политических оппонентов. Их метод борьбы за власть – абсолютно конституционный — убеждать людей проголосовать за их лидеров. Что в этом радикального?
Неужели из-за того, что люди смогут выбирать президента, парламентариев или своего акима на честных, справедливых выборах, в стране произойдет что-то “экстраординарное”? Неужели от того, что журналисты начнут открыто писать о тех, кто разворовывает нац. богатства, может дестабилизироваться социально-политическая обстановка? Неужели, если завтра суды начнут судить по совести, прольется кровь и ухудшится экономическая ситуация? Очень сомнительно!
Зато очевидно, что станет меньше государственных воров и в бюджет станет попадать больше, а в карманы чиновников меньше. Зато в стране станет больше порядка, основанного на законности, а не на праве сильного. Зато власть вынуждена будет считаться с мнением тех, кто ее выбирает, и поэтому вынуждена будет чаще вспоминать о их проблемах. Разве это тот радикализм, которого нужно бояться?
Вот то авторитарное шило, которое оппозиция предлагает поменять на демократическое мыло. Много это или мало? И кто там скулит, что оппозиция не предлагает ничего конкретного и принципиально нового? Все как раз предельно конкретно и очень принципиально, но при этом ничего дестабилизирующего и опасного.
Провластные идеологи усиленно внедряют в общественное сознание дезу: дескать, оппозиция ничего нового не предлагает, главное для них – сместить Назарбаева и поставить на его место своего. Все сознательно ставится с ног на голову. Да согласись Назарбаев на создание реальной демократии, я бы первый проголосовал за него на выборах. Но вся проблема в том, что он в принципе не может на это пойти (для него реальная демократия – это верный путь на скамью подсудимых). Поэтому выбора нет — только менять.
На кого? Вопрос почти сакраментальный. И здесь у идеологов власти припасена самая сильная козырная карта. Мол, Назарбаева — то мы знаем, какой ни есть, а проверенный, предсказуемый. Новый же — это кот в мешке. А если будет хуже? А что, если не сможет уравновесить противоборствующие кланы и интересы олигархов? Что тогда? Карабах? Приднестровье? Таджикистан?
На обывателя такая логика действует безотказно. Пусть уж лучше этот сидит, заключает он, испуганно косясь на оппозицию.
Но на то он и обыватель, что дальше своего носа не видит. Да и как увидишь с дивана, даже если ты в тапочках, если главный советчик – телевизор полностью контролируется властью, которая ну никак не заинтересована в просветлении своего народа. Да и газеты практически все как одна пугают радикалами-оппозиционерами.
Вот и вбивается в головы сограждан мысль, что в интересах спокойствия и стабильности править Назарбаев должен как можно дольше. Не так ли, господин Советник?
На самом деле ларчик открывается очень просто. Есть очень простое и универсальное средство от запудривания мозгов обывателям. Это правда!
Народ должен слышать и видеть не только тех, кто правит, но и тех, кто их критикует. Позвольте оппозиции открыть телеканал (ведь закон это предполагает) и посоревноваться на равных. Власть — свою правду, оппозиция — свою. Кто кого? Чья правда окажется сильнее?
Убежден, что правда оппозиции окажется сильнее. Я уже не говорю о том, как власть будет выглядеть в глазах народа, когда оппозиция начнет выставлять на обозрение их грязное белье. Деньги-то там отмыли, а с бельишком проблемы будут. Да такие, что “Казахгейт” мелочью покажется.
Всего несколько месяцев правды — и развеются страхи о радикальной оппозиции, о грозящих нам бедах в случае смены власти. Всего несколько месяцев откровений — и всем станет ясно, зачем “незаменимых” нужно непременно менять. Причем как можно чаще. Ведь очевидно, что только тогда они станут “белыми и пушистыми”, уважающими закон и думающими о народе.
Только тогда парламентарии будут выражать интересы народа, а не пресмыкаться перед “незаменимым”, только тогда суд станет местом, где люди будут искать защиты и справедливости. И соответственно как результат всего этого появятся реальные гарантии, что не случится в Казахстане того, что было в Карабахе, Приднестровье и Таджикистане.
Известно, что большинство читающих ту же “Ассанди таймс” — ну очень критически относятся к власти. Это примерно 40 тысяч. А будь у оппозиции региональный телеканал, их станет уже 400 000. А выйди они на всю Республику — так и все 4 000 000. Понятно, что власть никогда не пойдет на такое соревнование. Побоится, потому что понимает, что проиграет в честном идеологическом соревновании.
Безусловно, у лидеров оппозиции есть здоровые политические амбиции в плане желания “порулить”, но вряд ли это представляет серьезную проблему с точки зрения реанимации режима под новым лейблом. Очевидно, что всякий пришедший на место Назарбаева уже не сможет пойти “след в след” по его стопам. “Следующий” будет вынужден соответствовать тем демократическим лозунгам, под которыми придет к власти. И в этом смысле ситуация с демократией с правами человека даже в самом худшем случае, конечно же, будет более благоприятной.
Именно поэтому увод политических дискуссий в сферу выяснения достоинств или недостатков тех или иных лидеров представляется не принципиальным. Лично для меня сегодня не принципиально, кто сменит Назарбаева. Важно, чтобы это состоялось как демонстрация сменяемости Первого. Важен прецедент сам по себе, как доказательство, что такое в принципе у нас возможно.
Это может остановить процесс деполитизации электората, послужить импульсом для усиления гражданской активности, появления политического самосознания масс. Народ проснется. Благодаря этой смене у людей появится надежда, что от выборов, от их голосов что-то зависит.
Важны принципы политической организации, а не личностные особенности лидеров. Пора понять, что порядок в стране начинается не с того, что во власти оказываются порядочные люди. Такое случается в порядке исключения крайне редко. Обычно порядок начинается после того, как создаются такие условия, при которых человек, оказавшийся во власти (независимо от уровня его порядочности), вынужден соблюдать законы, когда ему просто ничего не остается, как быть порядочным (или, по крайней мере, таким выглядеть).
Люди все одинаковы: все хотят хорошо жить и при возможности вряд ли устоят от соблазна обмануть, украсть, пролоббировать родственника. Поэтому нужны специальные политические механизмы (разделение властей, свободная пресса, независимый суд и т.п.) которые не позволяли бы государственному чиновнику безнаказанно красть или принимать безответственные и неумные решения. Это обеспечивает система политических отношений, которая называется демократией. Система, конечно, далека от совершенства, но лучшего пока ничего не придумано.
Если мы беремся рассуждать о политике, то просто необходимо отбросить привычные обывательские стереотипы: “хороший — плохой”, “нравится – не нравится”. Нужно оценивать не столько личностные качества, сколько позицию, какую занимает политик, тенденцию, которую он олицетворяет в данных конкретных обстоятельствах.
Разве это довод, что в оппозиции такие же воры, что и во власти? Разумеется, такие же. Все мы вышли из одной шинели. А кто из нас не украл бы, если бы была возможность? У нас же ментальность такая — воровская. Все государственное – значит ничье, все общественное – значит мое.
Большинству повезло не замараться властью. Но потому они и не в политике. Легко им, сидя перед своими телевизорами в домашних тапочках, рассуждать о порядочности и честности. А попробуй быть честным, занимая какой-нибудь государственный пост! Как заниматься политикой, не имея за душой солидных средств? А где их взять?
Это к тому, что созданная за годы независимости система государственной власти настолько коррумпирована, настолько погрязла в практике неуважения закона, что любой побывавший во власти волей-неволей оказывается преступником. Что ж нам, их всех за решетку сажать? Глупо. И нечестно.
Правильнее, во-первых, разобраться с тем, кто это срежиссировал. А, во-вторых, создать условия, при которых, находясь на государственной службе, можно было бы оставаться честным. И только после этого можно требовать от чиновников честности и соответственно карать по всей строгости закона.
Конечно, можно устроить вселенскую чистку, и всех, у кого рыльце в пушку, подвергнуть остракизму. Но в этом случае мы рискуем остаться без политиков, потому что все они, и те, кто во власти, и те, что в оппозиции, скорее всего не пройдут чистилище. И тогда в политику придут идейные, со своими заумными “измами”, а еще хуже те — кто возле телевизоров в домашних тапочках. Ни тех, ни других при всей их честности к управлению государством подпускать нельзя. Не умеют, да и не дано им это.
Думаю, что сегодня, оценивая политических лидеров, более важно не кто сколько украл в период первоначального накопления капитала, а кто из них что представляет с точки зрения политической тенденции. Время диктует необходимость трезвого, прагматичного подхода к сложившейся ситуации. Важно определиться, кто стране более полезен и предлагает более перспективный путь? Те, кто “завязал” и предлагает иные честные цивилизованные правила государственного устройства, или те, кто, вцепившись мертвой хваткой во власть, продолжает считать себя хозяином жизни, не желая признавать несправедливый, воровской характер политической системы?
В этом, как мне представляется, суть проблемы политического выбора большинства казахстанцев, не видящих разницы между людьми во власти и теми, кто им оппонирует. Для обывателя определяющим признаком в оценке того или иного политика остается причастность к власти и, соответственно, замаранность ею. Это своего рода клеймо проклятия не позволяет гражданам различать политиков по другим чисто идеологическим основаниям.
Это умело использует властная пропаганда, преподнося политическую борьбу между демократической и авторитарной тенденцией в качестве разногласий внутри правящей элиты, зачастую сводя все на уровень межличностных отношений. Мол, Назарбаев что-то не поделил с Кажегельдиным, Жакиянов и Аблязов поссорились с Назарбаевым, Абилов – с Алиевым и т.д.
Не исключено, что начальный этап некоторых из этих противостояний на самом деле мог иметь межличностный характер. Но тем не менее впоследствии это перешло в разряд чистой борьбы за власть, за право проводить свою политическую линию, отличную от господствующей. В итоге это вылилось в политическое противостояние.
С одной стороны, власть во главе с Назарбаевым, не заинтересованная в создании правового, демократического государства, а с другой — оппозиция, несмотря на разобщенность ее лидеров, единая в своем стремлении ускорить демократические процессы. Это противостояние на сегодня является главной составляющей политических процессов в Казахстане.
Скрыть это от населения — одна из важнейших задач правящего режима. Для чего, собственно, и создавались все эти провластные партии, призванные оттенить оппозицию. Задача проста — создать иллюзию у мало разбирающихся в политике обывателей, что в стране нет никакого противостояния власти и оппозиции. Есть власть сама по себе и есть десяток различных партий, которые борются между собой (но не с властью) за право попасть в эту самую власть.
Все эти партии, так или иначе, говорят о демократии, о реформах, обещают лучшую жизнь, в меру критикуют правительство (не президента). Одним словом, на этом фоне оппозиционеры должны ну, если не потеряться, то, по крайней мере, предстать как одни из тех, кто хочет попасть во власть. Причем не как самые лучшие, потому что они в глазах обывателя уже позиционированы как радикалы.
А дальше должны сработать обывательские страхи. Вспомним глас народа, который мы привели вместо эпиграфа: “…народ испугается радикальных действий, если, не дай бог, в их результате случится что-то экстраординарное”.
А ведь так думает большинство обывателей. Есть, правда, избиратели, “просветленные” той же “Ассанди таймс”, другими оппозиционными или околооппозиционными СМИ, но их очень мало. Это позволяет признать, что обывательские страхи могут стать серьезным препятствием для казахстанской оппозиции.