В начале 90-х у него была бурная (если даже не буйная) политическая жизнь в качестве оппонента действующей власти и президенту. В 1999-ом Мэлс Елеусизов выставлял свою кандидатуру на президентских выборах. Со временем его имя запомнилось в ином контексте – борец за экологию и минимум политики. Так что же представляет собой Елеусизов-политик сегодня?
Мэлс Хамзаевич, в 1995 году вы руководили штабом общественных объединений, выступавших против референдума о продлении президентских полномочий Нурсултана Назарбаева. Судя по отсутствию радикальных призывов с вашей стороны, ваше отношение к президенту изменилось?
— Что говорить, Назарбаев, конечно, талантливый политик. Столько лет удерживать власть удастся не каждому политику. Правда, если бы все, что он декларирует, он делал, Казахстан был бы райскими гущами. Благодаря ему, ситуация в стране поддерживается в равновесии. Большая часть казахстанцев по-прежнему испытывает к нему доверие. Я считаю, что если бы не он, страну давно постигли бы какие-нибудь катаклизмы.
То есть вы согласны с мнением, что Назарбаев – стабилизирующая фигура и сейчас не стали бы выступать против него?
— Да. Тем более что даже в его близком окружении идет серьезная борьба. Начать с конкуренции семей дочерей. Кроме того, усилилось соперничество между элитами и партиями, приближенными к президенту, в частности, между “Отаном” и “Асаром”…
Но считается, что эта конкуренция показная, тактический ход…
— Я так не могу считать, потому что в том же “Отане” хватает весомых в политике людей, каждый из которых может задать вопрос: а кто такая Дарига Назарбаева и почему вдруг она активизировалась?
Как вы относитесь к предположению, что именно Дарига Назарбаева станет преемницей?
— Конечно, можно создать преемника искусственно, но он должен сначала показать себя в качестве государственного деятеля. Взять, к примеру, Азербайджан. Ильхам Алиев, прежде чем занять место отца, поработал премьер-министром, засветился как политик, а потому не с бухты-барахты стал президентом. Или же Путин – хоть и “темная лошадка”, но тоже “попрактиковался” в правительстве. Если сейчас в Казахстане провести честные выборы, Дарига Назарбаева однозначно не пройдет. Есть понимание людей, что она себя еще ничем, кроме руководства “Хабаром”, не показала. А как политик, лидер партии она проявила себя недостаточно. Слишком много искусственного и слишком много у Дариги оппонентов в правительстве и окружении президента.
Вы искушенный кандидат в депутаты – восемь попыток плюс президентские выборы…
— Да, я восемь раз баллотировался в депутаты. Несмотря на то, что у меня никогда не было денег, проводил серьезные кампании и даже ставил в тупик власть. В первые парламентские выборы в моем округе ситуацию можно было сравнить с революционной. Что касается президентских выборов, то из-за моих взглядов меня “тормознули” в начале кампании: созвал пресс-конференцию, а через три часа меня арестовали и посадили на трое суток за участие, как было оформлено, в незарегистрированной организации. После этого я, естественно, уже не имел права продолжать борьбу.
Теперь вы воздерживаетесь от необдуманных высказываний?
— Сейчас я воздерживаюсь от радикальных вещей, потому что убедился, что радикальные лозунги пугают людей. Наши граждане в своей массе представляют генетически испуганный народ. Поэтому стоит только сильно заговорить крепко, они начинают шарахаться. Получается обратный эффект.
Может быть, вы считаете, что ДВК со своими радикальными заявлениями тоже пугает людей?
— В определенной степени — да. Я не вижу, чтобы люди бежали в ДВК, задрав штаны.
Очевидцы говорят, что, будучи в Форуме демократических сил, вы были отнюдь не рядовым демократом и были близки к Акежану Кажегельдину. Ваше отношение к Кажегельдину сегодня?
— Во-первых, я не был его близким соратником и не преклонялся перед ним. Хотя считаю, что это тоже талантливый политик, и знал, что делает. Сейчас же он в незавидном положении. Если он появится в Казахстане, его тут же посадят. В то же время власть боится Кажегельдина. И если он захочет помириться, договориться, думаю, что его возвращение реально.
Это связано с “Казахгейтом”?
— С этим тоже. Но Кажагельдин еще и неплохой организатор и талантливая личность. А что касается “Казахгейта”, всем понятно, что это такое. Но я считаю, что обвинять в этом одну лишь власть, отделяя власть от людей, нельзя. Тут я придерживаюсь известной истины: какие люди – такая власть.
Что вы думаете о возвращении Бигельдина Габдуллина?
— По оппозиции мы с ним очень хорошо знакомы. Но после того как он приехал в Казахстан, я не с ним не разговаривал и не знаю мотивов отъезда и возвращения, а также, чем он сейчас занимается.
Кстати, по словам Габдуллина, когда он смотрит на нынешнюю оппозицию, ему становится “печально”. Вы можете разделить мнение?
— Честно говоря, мне тоже печально. Я не вижу настоящей оппозиции, которая вела бы серьезную работу. Какие-то импульсы и постоянный поиск компромата я не считаю работой. Должен быть и конструктивизм. Если помните, когда я был в оппозиции, то говорил покруче нынешних оппозиционеров. Я еще в советское время говорил все, что думаю. Но понял, что это не дает нужного эффекта. Представьте, когда я начинал говорить, люди боялись подойти ко мне ближе, чем на 50 метров. Так действует страх.
Весной вы заявили о создании партии “Табигат” и были уверены, что сделать это удастся быстро. Но партия не была зарегистрирована. Почему?
— Быстро регистрируются провластные партии, у которых есть денежные ресурсы, связи, помощь. Мне создать партию очень сложно, потому что у меня нет возможности даже выехать в регионы. Если не нужно было бы создавать филиалы, я бы давно собрал людей.
Сколько сейчас у партии “зеленых” сторонников?
— Достаточно много. Только в Алматы через некоторое время я наберу 50 тысяч.
Если вы не пройдете в парламент и в этот раз, не опасаетесь, что будут говорить о вашей политической несостоятельности?
— Ни в коей мере. Всем понятно же, как у нас проводятся выборы, и какие ресурсы нужны для победы. Поверьте, если я не пройду, я не буду вешаться с горя.
А зачем вам тогда вообще эта байга?
— Выборы — это возможность разъяснить свою позицию людям. Экология — это высшая политика. Мы не заметим, как окажемся в ситуации, когда у нас уже не будет никаких природных ресурсов. И что тогда делать? И так 66 процентов территории Казахстана мы превратили в пустыню.
То есть заниматься экологией вне парламента неэффективно?
— А я и так 15 лет занимаюсь экологией вне парламента. Даже один человек может сделать немало. Благодаря мне не произошла катастрофа на Сорбулаке и гибель 50-тысячного населения. Я не дал реализоваться идее строительства мусоросжигающего завода в Алматы. Это был бы крематорий для нас. Первым начал борьбу против ввоза иностранных радиоактивных отходов, первый выступил против строительства атомной станции на Балхаше. Да и проблемой Балхаша занимаюсь давно. Но если бы я был депутатом, все эти проблемы решались бы проще. Депутат обладает определенной властью. Депутатские запросы не выкинешь просто так в корзину, не отпишешься, как это делают с моими обращениями сейчас. Кроме того, я по специальности юрист и знаю толк в законах.
И все же, глядя на вас, у меня складывается впечатление, что вы очень устали от политики.
— Есть усталость физическая. У меня почти 25 лет вообще не было отпуска. Последний свой отпуск я помню в 1980-ом году, когда ездил на Олимпиаду в Москву. Тут любой устанет. А духом я по-прежнему молод. Наоборот, меня зажигают такие вещи, как выборы. Я с удовольствием занимаюсь общественной деятельностью.
В вашем округе 22 кандидата. Выходит, шанс победить — один из 22. Как думаете, не пройдут ли для вас выборы под лозунгом: главное — участие, а победа – другим?
— Нет, у меня шанс выше. Меня знают, многие мне просто верят. Я всегда сумею убедить нормально мыслящего человека. Женщинам я нравлюсь, а мужики – то ли завидуют, то ли ревнуют (М.Е. улыбается). Я хочу победить и считаю, что мои позиции не самые слабые.
Считается, что будущий парламент будет фракционным, и одиночки не будут иметь влияния. У вас не было желания присоединиться к какой-нибудь партии?
— Конечно, для одиночек сейчас создаются преграды. У одиночки, по понятным причинам, меньше возможностей. И если ты самовыдвиженец, да еще малоизвестен, толку не будет. Я всегда с симпатией относился к Коммунистической партии, но ее просто угробили. У меня неплохие отношения с партией Патриотов и ее лидером. В “Отане” есть неглупые люди… Да, мне предлагали вступить практически во все партии, но я создаю партию “Табигат” — партию “зеленых”. О ней мы заявили еще в 1993 году, так что она вторая старейшая после коммунистической. Но тогда люди шарахались от слова «партия», и мы решили на время приостановить этот процесс.
Амбиции не позволяют вам пойти рядовым?
— Не амбиции, а убеждение в том, что партия зеленых нам нужна, как в Германии, например. У партии зеленых уникальная задача, которой другие партии, как правило, не уделяют нужного внимания. Кроме того, я никогда не любил подчиняться, льстить, лобызать чье-то “седалище” и быть кому-то обязанным. Я абсолютно самостоятелен и не нуждаюсь в учителях и кумирах. Изменить меня уже невозможно.
Вы поддерживаете какие-то отношения с оппозицией, в частности, с ДВК?
— Они стараются от меня как-то оградиться, но я и не стремлюсь к тесному общению. Я не знаю, с чем это связано. Может быть, какая-то ревность имеет место. Моя известность многих нервирует.
А с “умеренной”, как называют “Ак Жол”?
— Меня несколько покоробило, что они нарушают договоренности. Например, у них был договор с ДВК и коммунистами оказывать поддержку кандидатам друг друга, чтобы те не соперничали в округах. Жандосов не должен был баллотироваться в нашем округе, предполагалось, что он будет в Медеуском. Внезапно он поменял решение. И как только он зарегистрировался у нас, ситуация резко изменилась — сразу появились 22 кандидата. Я не боюсь конкуренции, но считаю, что если дал слово, слово надо держать.
Что ж, я поняла, вы “кот, который гуляет сам по себе”. А как же быть с тем, что “нельзя быть с этими и с теми, не предавая тех и этих”?
— А что вы хотите? Сделать из меня радикала? Я не пойду на поводу у вас или кого-нибудь еще! У меня есть своя четкая политика, и я знаю, что делаю. Я предлагаю вещи на перспективу, чтобы страна выжила. Столкнуть меня с моих позиций никто не сможет. Я ничего не боялся и ничего противозаконного не сделал. Я посещал тюрьмы, колонии и знаю всю их подноготную. Сам три дня просидел в тюрьме и хорошо понимаю, что такое ограничение свободы. И не считаю, что сесть в тюрьму – значит, доказать правоту своих взглядов. Я просто хочу, чтобы мы думали о проблемах глубже, без истерики, и не решали их с шашкой наголо. Чистую политику могут делать чистые люди. А их трудно объединить в принципе, потому что им не присуща алчность и желание властвовать. Но именно порядочных людей надо объединять в первую очередь. Только тогда изменится подход к политике и политика в целом.
Из этого я делаю вывод, что для вас политика – необходимость?
— Именно так. Учитывая, что я много узнал и увидел, имею способности анализировать, считаю, что должен участвовать в политике.