Произошедшее в Кыргызстане продемонстрировало, как политический режим может рассыпаться в одночасье.
Видя стремительное развитие событий в Кыргызстане, правительства соседних государств начинают беспокоиться за свое будущее – и недаром.
Официальная реакция соседей неоднородна – от открытой враждебности до призывов к восстановлению порядка и законности. Однако политическая оппозиция и гражданские активисты по всему региону в один голос приветствуют почти бескровную “тюльпановую революцию”.
Учитывая социально-политические различия между странами региона, “эффекта домино” ожидать не приходится, и в основном все это понимают. И все же есть надежда, что события в Кыргызстане покажут авторитарным правителям региона, что их власть не вечна.
Как полагает таджикистанский политолог Мамудани Абдугазизов, “Отныне руководители государств Центральной Азии будут относиться к Кыргызстану с большим подозрением”.
Пожалуй, в наибольшей степени ощутили на себе последствия событий в Кыргызстане его ближайшие соседи – Казахстан и Узбекистан.
25 марта президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, выступая по государственному телевидению, поделился со зрителями своими соображениями по поводу произошедшего. “Совершенно очевидно, что социально-экономические проблемы, которые годами накапливались в этой стране, привели к массовой бедности и безработице, — сказал он. — Свою негативную роль сыграла слабость власти, которая позволила бунтовщикам и погромщикам действовать, как им вздумается”.
Горькие слова… Ведь Казахстан и Кыргызстан традиционно связывают узы дружбы, подкрепленные этническим и лингвистическим родством, отсутствием территориальных споров, а также теплыми личными отношениями между Назарбаевым и его кыргызским коллегой Аскаром Акаевым.
Решение Казахстана о закрытии границы с Кыргызстаном больно ударило по множеству кыргызских граждан, работающих в экономически более развитом Казахстане, или занимающихся “челночной” торговлей.
Как и следовало ожидать, казахстанская оппозиция с радостью восприняла весть об успехе своих кыргызстанских собратьев.
Уже 24 марта оппозиционная партия “Ак жол” распространила заявление, в котором подчеркивает судьбоносность прихода к власти демократических сил и призывает не позволить авторитарным режимам других государств бывшего СССР дискредитировать эти силы. Это – явно “камень в огород” Назарбаева, который, судя по всему, намерен вновь баллотироваться на свой пост в 2006 г.
При этом большинство оппозиционных политиков в Казахстане отдают себе отчет в том, что “народный бунт” по кыргызстанской модели вряд ли возможен в их огромной стране, где сложились совершенно иные социально-экономические реалии.
“В Казахстане все иначе, — говорит известный независимый журналист Сергей Дуванов в интервью интернет-газете “Навигатор”. — У нас есть довольно прочная позиция власти, есть средний класс, конечно, по нашим меркам, который кормится от режима. Население пока остается в неведении их действий и не выражает особого желания участвовать в политическом процессе”.
Нестабильность в Кыргызстане не может не беспокоить и Узбекистан, связанный с этой страной тесными экономическими взаимоотношениями. На юге Кыргызстана проживают около 800 тысяч этнических узбеков, поддерживающих связи с родственниками в Узбекистане. В Ошской и Жалалабадской областях Кыргызстана многочисленные представители местного узбекского сообщества принимали активное участие в антиправительственных выступлениях.
Официальный Ташкент осудил события в Кыргызстане, охарактеризовав произошедшее как “государственный переворот”. Государственные СМИ выставляют новую кыргызстанскую власть в крайне негативном свете.
Объясняя причины закрытия границы с Кыргызстаном, один ферганский чиновник был резок и немногословен. “Мы приняли превентивные меры, дабы не допустить проникновения террористических формирований на территорию Узбекистана”, — заявил он.
Активист одной из неправительственных организаций Ферганской области на условиях анонимности рассказал, как реализуется позиция официальных властей на местах.
“Вся пропагандистская машина приведена в действие. На всех уровнях – в махаллинских комитетах, в школах и на предприятиях – проводится “разъяснительная” работа, как это бывает после каждого очередного теракта”.
“Но простые люди понимают – то, что произошло, явилось следствием недовольства населения Кыргызстана, где социально-экономические условия – не лучше, чем у нас, в Узбекистане”.
По мнению гражданских активистов, события в Кыргызстане дают надежду демократически настроенной общественности других стран региона.
“События в Кыргызстане стали для всех нас уроком, — говорит ферганский правозащитник Мамуржан Аминов. – Кыргызский народ не потерпел фальсификации выборов”.
В Узбекистане политическая оппозиция, жестко преследуемая режимом и действующая подпольно, воспрянула духом. Активист партии “Бирлик” Хамдам Сулайманов сказал: “Результаты парламентских выборов в Кыргызстане были сфальсифицированы, как это обычно происходит и в Узбекистане. Это и послужило причиной недовольства и массовых народных волнений”.
В Узбекистане многие понимают, что произойди нечто подобное у них в стране, ответ власти был бы незамедлительным и жестким. “В Узбекистане все было бы по-другому, — считает активист гражданского движения Агзама Тургунова. – Власть организовала бы страшные провокации и наказала бы всех”.
В Таджикистане, граничащем с Кыргызстаном с юга, в феврале также прошли парламентские выборы, оставившие неприятный осадок. Здесь оппозиция тоже обвиняла власть в подтасовке результатов голосования.
Шокиржон Хакимов, заместитель председателя Социал-демократической партии – одной из нескольких оппозиционных партий, пытавшихся опротестовать результаты выборов, — сказал IWPR: “Важно отметить, что если бы в Кыргызстане не были сфальсифицированы итоги выборов, народ не вышел бы на улицы”.
“Это – хороший урок лидерам государств Центральной Азии”.
23 марта правительство Таджикистана через МИД распространило заявление, в котором выражает обеспокоенность по поводу происходящего в Кыргызстане, а также надежду на скорейшее мирное и конституционное урегулирование кризиса.
В Таджикистане, пережившем в 90-х кровопролитную гражданскую войну, выросшую из аналогичных народных волнений, и власть, и население привыкли соблюдать осторожность и сдержанность. Многие здесь испытали облегчение, видя, что правительство Кыргызстана воздержалось от применения силы.
“Это прекрасно, что хоть одна страна в Центральной Азии, наконец, “проснулась”, — говорит жительница Душанбе Мунира Олимова. – Прекрасно, что люди встали на защиту своих прав. Думаю, что без западной финансовой поддержки там не обошлось, но это – неважно. Важно, что люди сделали правильный выбор и отказались быть пешками в руках власти”.
К востоку от Кыргызстана простирается огромный Китай, с которым у Бишкека с момента обретения независимости сложились достаточно тесные политические и экономические отношения.
Возможно, у Пекина есть основания беспокоиться о воздействии кыргызских событий на уйгурское население своей западной провинции Синьцзян. 12-миллионное уйгурское население исповедует ислам и говорит на языке тюркской группы, что естественным образом роднит его с народами Центральной Азии. В Кыргызстане и Казахстане имеются достаточно многочисленные уйгурские диаспоры. Кроме того, многие уйгуры часто бывают в этих странах по торговым делам.
Во время беспорядков в Бишкеке был нанесен серьезный ущерб китайским гражданам и имущественным интересам.
По сообщению Китайского государственного информационного агентства, в кыргызской столице разграблены и разгромлены два китайских супермаркета; многие граждане КНР получили травмы, в том числе четверо – тяжелые. Китайские студенты пытаются покинуть Кыргызстан, но последний самолет на родину улетел 25 марта, а сухопутная граница будет закрыта, как минимум, до 28 марта.