Вот уже 15 лет я работаю в “белом доме”, так называют у нас Дом правительства. Сюда меня пригласили еще при советской власти в качестве переводчика с кыргызского на русский.
В тот самый злополучный день – 24 марта – эта дата из моей памяти никогда уже не сотрется – я и мои коллеги, как обычно, пришли на работу. Писали бумаги, носили их по кабинетам; каждый занимался своим рутинным делом. Да, мы видели, как возбужденные люди потихоньку собирались вокруг Дома правительства, но я лично особо не беспокоился, так как митинги в Бишкеке в последнее время стали делом обычным.
Тем более, что 23 марта – за день до штурма – первый заместитель главы президентской администрации Болот Жанузаков собрал всех сотрудников и сказал, что нам бояться нечего, так как мы являемся частью легитимной власти, и поэтому нам следует работать как всегда и не обращать внимания на демонстрантов.
Честно говоря, я и не предполагал, что митингующие отважатся прорвать кордоны милиции, Национальной гвардии и проникнуть в здание. Дело в том, что я, как аппаратчик-старожил, был еще свидетелем политических акций далекого 1990 года, когда оппозиция путем многодневной блокады и политической голодовки свергла коммунистов и вполне цивилизованно выдворила их из “белого дома”.
То ли в те времена люди были терпимее или культурнее, не знаю, но тогда никто не смел атаковать главное правительственное здание, несмотря на то, что высокого железного забора тогда не было еще и в помине.
Так что я и мои коллеги ни сном ни духом не ведали, какая гроза на нас надвигается, как не знали и того, как и чем защищаться от разъяренной толпы. Скажу сразу, те обвинения в адрес простых \»белодомовских\» работников о том, что нам загодя был известен план захвата и мы сбежали с работы, никаких оснований под собой не имеют.
Большинство сотрудников продолжали работать даже тогда, когда первый этаж был уже взят демонстрантами. Многие даже успели пообедать в здешнем кафе и вернулись в кабинеты. Единственное, мы на всякий случай отправили по домам всех женщин, чтобы они особо не рисковали…
Затем произошло нечто ужасное. Я продолжал работать, хотя было слышно, как внизу уже громили и били…
Я не успел опомниться, как вдруг группа молодчиков ворвалась в мой кабинет, и они тут же принялись колотить меня. Один из них схватил меня за шею, другой скрутил руки и потащил меня из кабинета, третий вцепился в горло и душил изо всех сил.
Подоспевшие тоже не остались в долгу: пинали куда попало. Кто-то стащил с меня пиджак, в то же время другой обшарил мои карманы и вытащил деньги. Позже многие сотрудники рассказывали, что они в одночасье лишились мобильных телефонов и других ценностей.
Правда, известный правозащитник Топчубек Тургуналиев пытался успокоить и урезонить этих парней. Он говорил им: “Они простые сотрудники и никакого отношения к политике Акаева не имеют! Не стоит наказывать безвинных людей!”. Но никто даже и не подумал послушаться известного человека.
Мне пятьдесят лет, но подобных издевательств я никогда в своей жизни не испытывал…
На мой взгляд, все те, кто меня бил, были либо пьяны, либо обкурены. Я сейчас читаю в газетах, что среди демонстрантов пьяных почти не было, что “белый дом” громили и грабили какие-то посторонние лица.
По большому счету, мне все равно, кто так старался, но те молодчики, которые первыми врывались в кабинеты, били все и вся без разбору. Я успел заметить, у них с собой были даже сумки, в которые они запихивали все, что попадало под руку, — от небольших сувениров до дешевых очков.
Но и это еще не все. Следующую череду унижений я испытал, когда нас выводили из “белого дома”. Когда мы протискиваясь через толпу, все кому не лень с восторгом колотили нас кулаками, будто мы и есть самые лютые враги народа. К счастью, здесь были и трезвые люди, и среди них оказались вполне мудрые, которые пытались защитить нас от буйства толпы.
До сих пор не возьму в толк, почему надо было обязательно громить и крушить все подряд? Ведь можно было обойтись и без этой дикости: просто сказать, давайте, мол, ребята, с вещами на выход, кончилось ваше время, выметайтесь по-хорошему из кабинетов, и чтобы духу вашего здесь больше не было…
Через два дня я пришел в “белый дом” осмотреть свой кабинет. Меня поразило, что кругом валялись одноразовые шприцы! Было ясно, что “белый дом” брал не простой люд; мне думается, что это было продуманная акция. Но чья, я так и не понял. Скажу больше, в тот день я увидел тех, кто двумя днями раньше устраивал здесь погромы и насилие, но теперь уже они спокойно, как ни в чем не бывало, носили бэйджики и наводили порядок внутри здания…
Так что до сих пор мне непонятно, кто — организатор погромов, а кто – истинный хозяин Дома правительства. Не буду скрывать, у меня еще нет уверенности, что новое правительство в состоянии обеспечить мою безопасность, уж слишком много подозрений и сомнений.
Если еще раз сравнить с тем, что произошло в 1990 году, то тогда силовые структуры работали слаженно и уверенно, и у сотрудников “белого дома” никогда не возникало вопросов относительно своей безопасности. А на этот раз, невзирая на батальоны милиции, спецназа и национальных гвардейцев, меня все время не покидало ощущение тревоги. Скажу честно, от молодых вояк мы никакой помощи и не ожидали, как-то уж слишком “пофигистски” они держались.
Я абсолютно согласен с утверждениями, что президента Акаева предали все, в первую очередь силовики. И милиция, и военнослужащие просто-напросто сдали “белый дом” без сопротивления. Так что тут все квиты: как глава государства предал свой народ, сбежав в Россию, так и его доблестная гвардия предала своего президента.
Я теперь задаюсь вопросом: почему наши многочисленные начальники в “белом доме” не предупредили нас о надвигающейся угрозе? Как позже выяснилось, вся верхушка “белого дома”, включая коменданта, главу президентской администрации Тойчубека Касымова и госсекретаря Осмонакуна Ибраимова, просто позорно сбежали.
Их и след простыл, а мы продолжали работать, даже не подозревая, что оставлены на растерзание неизвестных молодчиков. Мы лишний раз убедились в том, что уходящая — или уже ушедшая? — власть настолько слаба, что не смогла обеспечить безопасность своих простых клерков.
Мне обидно, очень обидно за то, что нас не предупредили и предательски бросили на произвол судьбы. Обидно до слез, что молодые люди – мои же сородичи и соотечественники — чуть не убили меня и унизили на всю оставшуюся жизнь. Разве это заслужил я как человек и гражданин в своей свободной стране?