После выборов, больше напоминавших избиение младенцев от политики, наибольшее внимание сейчас привлекают кадровые изменения во властных коридорах, которые неизбежно будут иметь место после инаугурации избранного президента.
Однако оставим в стороне соперничество конкретных группировок во власти, поскольку это в большей степени интересно для непосредственно участвующих в этом увлекательном процессе, и порассуждаем с более общей перспективы, а именно с точки зрения поколенческой смены во власти. Это имеет гораздо более глубокие причины и поэтому более объективно по сравнению с преходящим влиянием отдельных личностей во власти или около нее.
Одним из качеств практически всех великих лидеров, оставивших свой след в истории, было умение вовремя предугадать направление, по которому двинется страна, и в соответствии с этим умение выдвигать тех людей, которые в наибольшей степени соответствуют новым задачам, которые встают перед страной.
К примеру, Рональд Рейган, которого американцы считают одним из великих своих президентов, в начале своего второго срока поменял практически всю команду, с которой начинал в 1981 году. Совершенно очевидно, что задачи, которые были первоочередными в начале 80-х годов, абсолютно отличались от тех, которые вставали перед страной в 1985 году, когда буквально через несколько месяцев СССР начал свою перестройку, и, значит надо было кардинально менять отношение к своему основному сопернику на мировой арене. Благодаря этой гибкости мышления, Рональд Рейган остался в истории как лидер, возродивший экономику США (во время первого срока президентства) и положивший конец холодной войне (во время второго).
И надо полагать, что президент Назарбаев тоже понимает, что во время его предстоящего президентского срока перед Казахстаном встанут совершенно новые вызовы, и от того, как они будут разрешены, зависит будущее страны на ближайшие десятилетия и, соответственно, отношение к Казахстану мировых держав.
Здесь уместно вспомнить историю формирования управленческой элиты Казахстана за последние полвека, поскольку именно такой промежуток времени находится в памяти живущих сейчас людей и именно события этого времени имеют какое-то влияние на настоящее.
Отложим в сторону такие факторы как национальность или социальное происхождение, хотя их значение велико, однако благодаря им придается достаточно субъективное отношение к человеку со стороны других людей. Для нас важно обозначить некий тренд, вдоль которого движутся поколения людей, отдельные представители которого могут отклоняться от него в большей или меньшей степени.
Одним из характерных показателей, ярко высвечивающих особенности любого поколения, является уровень и качество образования. При этом, в каждое время существуют определенные ориентиры, к которым стремится человек каждого нового поколения. Кому-то удается их достичь, кому-то – нет: в общем-то, в этом и заключается конкуренция – именно так выявляются победители и проигравшие, а также основная масса середнячков.
В 60-70-х годах прошлого века для многих было важно получить хоть какое-то высшее образование. Получившие его вполне могли рассчитывать на успешную карьеру, а наиболее способные и напористые – даже на вхождение в элиту страны. Тех, кто остался сейчас во власти из того поколения, можно назвать первой волной.
В 80-х годах важное значение стало уже придаваться качеству образования. А где в советское время было лучшие университеты и институты? Конечно же, в Москве. Именно поэтому в то время тысячи молодых людей стремились получить московское, а также ленинградское и киевское образование.
После того, как они возмужали и набрались опыта, многие из них были привлечены во власть, где они начали вытеснять \»старую гвардию\» первой волны. Президент Назарбаев тогда активно продвигал молодых реформаторов, поскольку на тот момент только они были способны сломать старую, по большей части неэффективную систему и заложить основы рыночной экономики. И эта вторая волна управленцев смогла это сделать.
Однако жизнь не стоит на месте. И к середине 90-х годов у нового поколения появился новый ориентир – получить образование на Западе. С того времени многие сумели осуществить свою мечту, обучившись в различных западных университетах, включая Оксфорд, Гарвард и Стэнфорд.
На текущий момент это поколение еще находится во втором эшелоне, однако учитывая их приобщенность к самым передовым знаниям и уже накопившийся опыт, то можно предположить, что довольно скоро эти люди (уже третья волна) начнут выходить на первые позиции. Тем более, что 2006 год – это своего рода переломная точка, подводящая черту под прежними достижениями и начинающая новый старт.
Между тем существует мнение (кстати, искусственно поддерживаемое), что дальнейшее движение Казахстана могут обеспечить только те молодые лидеры, которые вывели в 90-х годах страну из кризиса, т.е. представители так называемой второй волны. И их сегодняшние амбиции основаны на этих былых заслугах. Кстати, подобные надежды характерны не только для Казахстана, но и для других стран, к примеру, России.
Менее полугода назад московский журналист Игорь Амбросимов опубликовал статью, в которой содержался очень интересный пассаж:
\»Маргинальные политики, не желающие анализировать свои собственные ошибки и устранять недостатки, не могут вписаться в новую политическую реальность. Они обречены на маргинальное существование с антикремлевской риторикой в стиле Эдика Лимонова.
Главные слова в предыдущем абзаце – новая политическая реальность. Это действительно так. Глядя на Немцова, Хакамаду, Явлинского и некоторых других персонажей либерального течения, порой трудно избавиться от ощущения, что эти люди ментально застряли в девяностых годах. Они вполне адекватны во всех вопросах, кроме оценки реальности и своего места в ней. Им кажется, что надо немножко потерпеть, \»перезимовать\», и спустя немного времени все само собой наладится – вернется демократический беспредел девяностых, и бал продолжится.\» (\»Смерть маргинал-демократов\», Игорь Абросимов, Дни.Ру, 21.07.2005)
Не правда ли, очень напоминает казахстанскую реальность? Кстати, и в России, и в Казахстане выходцы из молодой волны 90-х представлены как во власти, так и в оппозиции. К примеру, у нас эти люди во власти – Мынбаев, Келимбетов, Какимжанов, в оппозиции – Жакиянов, Жандосов, Сарсембайулы.
Насколько эти люди будут способны адекватно среагировать на новые вызовы, которые встанут перед страной? Среди этих вызовов: построение успешной технологичной (а не торгово-посреднической) экономики, использование выгод глобализации, недопущение скатывания в сырьевую экономику, и наконец, вхождение в клуб развитых стран.
Многие сейчас имеют довольно устойчивое ощущение, что представителей второй волны уже не ждет возрождение былого влияния, а президент Назарбаев уже сделал свой стратегический выбор в пользу питомцев элитных западных университетов. Ведь, если в стране имеются люди, впитавшие ценности и методы развитых стран, а Казахстан рвется к тому, чтобы перенять все это и иметь сравнимый с развитыми странами уровень жизни, то какой смысл ставить на людей, пусть достаточно продвинутых, но все-таки отстающих на один шаг.
Конечно, это не означает, что представители более ранних волн должны уйти; в любом случае некоторые из них будут присутствовать на политическом Олимпе и демонстрировать собой пример карьерного долгожительства. Однако они будут там находиться уже в силу каких-то персональных качеств, а не потому, что они находятся на гребне волны, выносившей наверх всех представителей поколения, находящегося на подъеме.
Эта третья волна – своего рода объективная реальность, и, надо полагать, желаемая обществом, если судить по результатам выборов, где избиратели не пожелали поддержать оппозицию, прямо-таки нашпигованную знаковыми фигурами второй волны. Кроме того, президент Назарбаев всегда славился умением выдвигать не тех, кто необходим для настоящего, а тех, кто нужен для будущего и кто способен выполнить конкретные задачи в ближайшие 2-3 года.
Казахстан уже демонстрировал способность быстро перенимать передовой опыт, что вряд ли могло бы произойти, допустим, в Узбекистане. И сейчас, когда уже набран определенный темп движения, было бы странно ожидать от страны топтания на месте.