Через два месяца в Астане в зале Верховного суда состоится заседание коллегии надзорной инстанции, на котором будет рассмотрена надзорная жалоба на приговор Алматинского облсуда, осудившего Рустама ИБРАГИМОВА на смертную казнь по делу об убийстве Алтынбека САРСЕНБАЕВА, Василия ЖУРАВЛЕВА и Бауыржана БАЙБОСЫНА. Адвокату “смертника” Нурлану УСТИМИРОВУ на днях удалось встретиться со своим подзащитным. Вернувшись из аркалыкской зоны, он дал газете “Время” эксклюзивное интервью.
— Я созвонился с председателем КУИС Министерства юстиции Кайратом ТАСТЕМИРОМ, — рассказал нам вчера Нурлан Устимиров. — Он дал мне добро на свидание с Рустамом Ибрагимовым. По закону я как адвокат имею право с ним встречаться, когда мне это необходимо. Но я ему сказал, что в последнее время мне под всякими предлогами отказывали во встрече с подзащитным. Я попросил его еще об одной услуге: записать весь разговор с Рустамом на диктофонную пленку, чтобы после дать прослушать запись родным Ибрагимова и вам. Он заявил, что это прерогатива исключительно начальника колонии Сергея ГРОМЧЕНКО. А сам он к этому не имеет никакого отношения. Кстати, председатель КУИС поинтересовался, кто именно направил журналистов из вашего издания к нему на прием и почему отец Ибрагимова, Ташмухамед, написал такое письмо в редакцию. Я ответил, что это право отца: если он считает, что вместо его сына сидит двойник, то почему бы не попросить редакцию разобраться во всем этом? После беседы с ним я направился в Аркалык, где и встретился с Рустамом Ибрагимовым.
— Перед вами сидел настоящий Рустам?
— Да, он самый. Я хорошо знаю его манеру разговора. Кроме того, только мы вдвоем знали условные знаки, с помощью которых можно было передать друг другу информацию. Мы разговаривали с ним в маленькой комнате 3х3 метра. Между нами была решетка. Рустам сидел на стуле, прикованный наручниками к батарее. Видимо, так положено у них на зоне… Кстати, Рустам сказал, что после вашего приезда и скандала в прессе администрация зоны стала лучше к нему относиться. Приносят ему книги и журналы, выводят на прогулку. Все это время он сидел в одиночной камере. Постоянно сыпали хлорку в унитаз и умывальник. “Мне было очень плохо поначалу. Жутко болела голова от запаха. Я закрывал нос и смывал все это в унитаз”, сказал он мне. После вашего отъезда и выхода в свет серии публикаций о нем стало намного лучше.
— Через “смотрящего” зоны мы передали ему от отца деньги на продукты. Получил ли он их?
— Продукты ему не передавали. Администрация зоны боится, что его могут отравить. Поэтому в рационе у него обычная тюремная еда. Он сказал мне, что не наедается, у него постоянное чувство голода. Принимает пищу под бдительным присмотром конвоя.
— О чем еще у вас шла речь с Рустамом?
— Я показал ему копию надзорной жалобы. Сказал, что все тут решается через начальника. Рустам Ибрагимов изъявил желание участвовать в заседании надзорной коллегии Верховного суда. Я ему ответил, что никто не верит в то, что он не знает всей правды. “Ты скрываешь, кто на самом деле убийца, заказчик и организатор тройного убийства, прямо сказал ему. Поэтому тебе и дали расстрел, и приговор вступил в законную силу. Но ситуацию еще можно исправить”. Он согласился. В своей надзорной жалобе я попросил исключить ст. 96 и отправить дело на дополнительное расследование. Я его стал расспрашивать о деталях. Поскольку открыто беседовать не представлялось возможным из-за бдительного присмотра конвоиров, я стал рисовать на бумажке. Задавал вопросы, он отвечал мне либо жестами, либо краткими “да” или “нет”. Имя заказчика убийства видного политика он мне не назвал, поскольку все прослушивается. Но дал понять, что расскажет всю правду на заседании надзорной коллегии.
— Почему же раньше в Верховном суде он не озвучил имена настоящих участников тройного преступления? Возможно, этим он смог бы повернуть судебный процесс в другую сторону и дело отправили бы на дополнительное расследование…
— Он говорит, что были на то свои причины. Он боялся за свою семью.
— А сейчас уже не боится?.. Странно… На заседании Верховного суда в Астане Рустам намекнул, что в этом деле есть киргизский след и якобы в этом замешан бывший премьер-министр Киргизии Феликс КУЛОВ. Однако Кулов в интервью нашей газете полностью отрицает свою причастность к убийству Сарсенбаева… Так был ли на самом деле киргизский след или это была уловка Рустама Ибрагимова?
— Он на самом деле встречался с работниками УБОП из Киргизии. И машина с киргизскими номерами, куда пересели Сарсенбаев и два его помощника, действительно тогда была. Некий друг Кулова, Алишер, тоже был, но после 13 февраля его больше никто не видел.
— В одном из своих интервью вы, со слов Рустама, сказали, что у него имеются какие-то видеозаписи о его непричастности к данному злодеянию, которые он передал в аэропорту некоему Алихану Дудаеву…
— Об этом мы с ним как раз таки и разговаривали во время свидания. Я спросил его, правдивы ли его слова. Он ответил: да. И если с ним что-нибудь случится, то они будут тут же опубликованы в мировой прессе. Я сказал ему, что если он скажет правду на коллегии и подкрепит свои слова доказательной базой, то вполне возможно, что срок его отбывания в колонии поменяют вместо пожизненного на 25 лет. Надзорная коллегия будет заседать в Астане, скорее всего, через два месяца. В коллегию входят шесть судей, именно они и будут решать судьбу Рустама. Но шесть человек это же не тройка судей. Вполне возможно, что дело может принять иной оборот. Я попросил Ибрагимова вспомнить все детали вплоть до мелочей где, как и кому он передавал Алтынбека Сарсенбаева и рассказать всю правду судьям. Он согласился.
— До нас дошла информация, что Рустам Ибрагимов уже подал прошение о помиловании президенту Нурсултану Назарбаеву…
— Это письмо ему вернули назад. У членов коллегии возникли подозрения, что семья Ибрагимова может кого-то подкупить. Настоящий дурдом! По поручению председателя комиссии по помилованию мне звонил его заместитель интересовался, согласовано ли это письмо-прошение со мной как с адвокатом Ибрагимова. Ведь дело еще может быть рассмотрено в надзорной инстанции, пока не появятся новые обстоятельства по делу об убийстве оппозиционного политика. Об этом письме я ничего не знал. При беседе с Ибрагимовым выяснилось, что это прошение о помиловании его вынудили написать на зоне. Он сказал: “Ко мне пришли какие-то неизвестные люди и сказали, что есть возможность меня вытащить из тюрьмы”. Обрадовавшись, он на скорую руку написал письмо.
— После серии публикаций о Рустаме к нам в редакцию обратился Эльдар МЕНДЫБАЕВ из фонда помощи осужденным, который предложил нам помощь в получении информации о судьбе Ибрагимова. По его словам, после нашего отъезда была спровоцирована драка между Ибрагимовым и охранниками, за что его поместили в штрафной изолятор. Так ли это?
— У вас неверная информация. Никакой драки не было. Я не знаю, кто такой Эльдар, но если он берет на себя функции передачи информации по так называемой “тюремной почте”, пусть тогда мне скажет, в какой камере сидит Рустам, что он ел на обед и т.д. Если совпадет информация, тогда я ему поверю.
— Как вы считаете, назовет ли Рустам через два месяца имена настоящих заказчиков и убийц Алтынбека Сарсенбаева?
— Думаю, что да. Он мне уже назвал имя убийцы.
— Кто он? Казахстанец? Был ли этот человек среди осужденных в зале Алматинского областного суда?
— Да.
— Как он вам сообщил фамилию?
— У нас свой шифр. Под каждой буквой алфавита ставим произвольно цифры. По этой шифровке я узнал его фамилию.
Газета “Время”