Первая (и пока – последняя) в СНГ обязательная накопительная пенсионная система приступила к сбору взносов в январе 1998 года. Следовательно, как раз в нынешнем январе ей исполнилось первая круглая дата — десять лет. Подстать такому юбилею и объем накоплений – 1212 млрд. тенге, что в пересчете на доллары составляет такую же кругло-впечатляющую сумму – десять миллиардов $ (даже с небольшим хвостиком — 10,1).
Однако пышных юбилейных торжеств мы сейчас не наблюдаем, что, конечно же, имеет свои причины.
Видимо, не последнюю роль здесь играет проявившаяся еще прошлой осенью коллизия нашей банковской системы, последствия которой еще ждут своего продолжения. В самом деле, уже “распечатанные” (сразу – на 4 миллиарда!, а это (не вольно) — более чем красноречивый показатель исключительной серьезности момента!) запасы Национального фонда – не “бездонные”. А тут (рядышком!) “гуляют” (без видимого дела) целых десять “запасных” миллиардов! Конечно же, и у “охотника”, и у потенциальной “дичи” в такой напряженно-искушающий момент захватывает дух, и обе стороны, чуя друг друга, замирают в тревожном ожидании…
Впрочем, мы-то, как раз, собрались писать, что пенсионных 1,2 триллиона(!) тенге – это не “палочка-выручалочка” для вдруг оказавшихся в денежном затруднении банков, а – наоборот, еще одна крупная составляющая общей проблемы дефицита ликвидности, вдруг обрушившейся на всю нашу экономику.
Числящиеся за НПФ пенсионные деньги не упрочняют, а, наоборот, утяжеляют положение наших банков, поскольку пенсионные накопления – это тоже финансовый “пузырь”. Который (будучи почти вдвое старше) ипотечно-строительного, имеет совершенно ту же неприятную особенность: стоит банкам начать “выпускать” оттуда деньги, как оба пузыря – “сдуются”. Поскольку банки же (в основном) их и наполнили, и каких-то иных денежных “струй” в них явно недостаточно.
Однако, к этой, основной, теме нашего разговора мы вернемся во второй части, пока же, давайте, устроим юбилейно-критический разбор собственно накопительной пенсионной системы, как если бы она существовала в совершенно безоблачной финансовой обстановке.
Так вот, если честно сказать, особыми успехами юбиляр и сам похвастаться не может. В самом деле, при всем том, что 1212 миллиардов тенге – деньги не малые, они, как результат десятилетнего накопительства – совсем не обнадеживают. Ведь если мы разделим эту сумму на официальное число вкладчиков НПФ, — чуть больше 6,5 миллиона, получим всего где-то по 180 тысяч на человека. А таких “накоплений” будущему пенсионеру, даже если он собирается жить на скромные (более чем!) 15 тысяч тенге в месяц, хватит всего лишь на год!
Итого, — по году “обеспеченной” старости за каждые десять лет труда – какой-то уж чересчур “скромный” результат получается…
Правда, эти расчеты мы может чуть подкорректировать, имея в виду, что шесть с половиной миллионов вкладчиков, — это общее количество тех казахстанцев, кто за эти десять лет хоть раз имел официальную работу, с выплатой денег через бухгалтерские проводки, и, соответственно, с получением СИК и открытием счета в каком-то из НПФ. На самом же деле, именно что постоянными вкладчиками являются лишь госслужащие, работники бюджетных организаций, крупных и средних компаний, и – какая-то толика более мелких. Каковых в Казахстане наберется где-то три с половиной – четыре миллиона человек. Соответственно, их накопления где-то раза в два больше, чем “средняя температура по больнице”.
Однако такое уточнение как раз не снимает выдвинутое нами обвинение в недостаточном результате накопительства, а, напротив, даже и удваивает набор критических доводов.
Поскольку, с одной стороны, не то чтобы тысяч 360-370, но даже и полмиллиона на пенсионном счету – это очень, очень мало для перспективы безбедной старости. А, с другой стороны, из того же расклада следует, что, как минимум, половина из тех примерно восьми миллионов взрослых казахстанцев, кто находится в трудоспособном возрасте, либо вообще не приобщена к (обязательному!) пенсионному накопительству, либо участвуют в нем в совершенно мизерной степени.
То есть, когда дело подойдет к реальным выплатам основной массе тех, кто сейчас накапливает, то в полный рост, встанет такая сдвоенная проблема: та половина казахстанцев, что имела официальную работу, накопила (оказывается!) явно недостаточно, а другая – вообще ничего не накопила! Выходит, что государству (если, конечно, не вычеркивать из Конституции слово “социальное”) придется так и продолжать параллельно нынешнюю солидарную систему, что-то такое доплачивая-выплачивая тем, кому сейчас по 40-50 лет.
Опять же, помимо экономической, возникнет и такая социально-этическая проблема: вкладчики НПФ окажутся… в проигрыше. Они ведь столько лет недополучали свои 10% зарплаты, а теперь те, кто вообще не накапливал, почему-то тоже получают те же пенсии!
Да и любые иные варианты преодоления этой будущей коллизии (например, всем сохранить базовую социальную пенсию, а вкладчики НПФ смогут получать сверх того) также чреваты как финансовыми проблемами у государства, так и совместным (хотя и разнонаправленным) недовольством и участников и не участников накопительной системы.
Проблема эта, в обоих своих половниках, пока еще находится в законсервированном состоянии, поскольку накопительная пенсионная система пока еще именно что накапливает, но еще не тратит (мы имеем в виду будущих пенсионеров, но отнюдь не тех, кто “сохраняет” их накопления).
Система пенсионного накопительства пока имеет вид задачки про бассейн с двумя трубами, в том ее варианте, что приток по подающей трубе все растет и растет, тогда как труба, предназначенная для стока, можно сказать, пока еще почти и не открыта.
Скажем, если в 2006 году суммарный прирост пенсионных накоплений составлял по 10-13 миллиардов тенге в месяц, то в предюбилейном году – уже 13-15 миллиардов. Выплаты же – лежат пока в диапазоне всего лишь порядка 7% от объема поступлений. Вот, для иллюстрации, официальные данные:
По итогам 9 месяцев 2007 г. накопительные пенсионные фонды Республики Казахстан привлекли пенсионные взносы в размере 824,214 млрд. тенге (около 6,7 млрд. долл.), осуществили пенсионные выплаты и переводы в страховые организации на сумму 58,112 млрд. тенге.
Желающие могут решить такую несложную задачу: насколько надо приоткрыть вторую трубу, чтобы уровень в бассейне перестал повышаться, и пошел бы на убыль. Простейший ответ: это произойдет, когда объем выплат сравняется с объемом поступлений – не верен. Такой финал наступит гораздо раньше, поскольку на сток из нашего “бассейна” и сейчас, и все десять лет деятельности, исправно работают еще две “трубы”.
Первая – это затраты на содержание самих НПФ, КУПА (компаний по управлению пенсионными активами), а также и комиссионные банков-кастодианов. На эти цели Законом определен твердый процент. Не станем считать деньги в чужом кармане, но (судя по тому, что на жизнь никто из руководителей НПФ не жалуется) им – хватает.
Вторая “труба” — инфляция. И здесь положение прямо-таки скандальное.
Дело в том, что опередив всех в СНГ на те же десять лет, и построив самую продвинутую в мире (в чем наша модель “продвинулась” дальше даже чилийской – скажем чуть позже) накопительную систему, наши реформаторы так и не ответили на вопрос: а для чего, собственно, она нужна?
Предполагалось (и даже было заложено в название), что накопления граждан пойдут на некие инвестиции, взаимополезные как для тех, кто вкладывает, так и для тех, кто получает. Однако до инвестирования пенсионных накоплений в тот же экспортно-сырьевой бизнес дело не дошло (то направление напрочь перекрыли так называемые “иностранные инвесторы”). И потому главными “инвестируемыми” все эти годы были… Нацбанк и Минфин. Которым и своих-то денег девать было некуда!
Правда, в 1998-1999 годах, когда мировой финансовый кризис достал и нас, появившиеся как раз тогда пенсионные накопления помогли “перехватиться” Правительству, но с тех пор у наших финансовых властей была как раз обратная головная боль: не где бы занять денег, а, наоборот, куда бы деваться от хронического профицита бюджета, ежегодного недовыполнения бюджетных программ, и что бы такое еще предпринять для стерилизации избыточных денежных масс.
Поэтому необходимость выпускать еще и “ценные бумаги” для хранения пенсионных денег – это была (и есть) просто обуза, которую Нацбанк и Минфин регулярно перепихивают друг другу. Соревнуясь, заодно, и в “минимизации” доходности своих кратко-долгосрочных нот и разных МЕОКАМов.
Поскольку “инвестиционный доход” по этим “ценным бумагам” не мог быть чем-то иным, как дополнительным налогом на производительный сектор экономики (если это бумаги Минфина), или дополнительной инфляционной подкачкой денежной массы (для нот Нацбанка). Что наши госфинансисты (вполне логично) всячески и пытались подсократить.
В результате пару-тройку лет назад НПФ дружно возроптали: их “инвестиционный доход” ниже инфляции! Возникшие волнения как-то утихомирили. Во всяком случае – ропот поутих. И даже пошел бодрый слух, что доходность пенсионных вложений существенно выше их обесценивания.
Вот, например, цитата на этот счет из статьи, авторство которой принадлежит специалистам такого солидного учреждения, как КИСИ (при Президенте): В настоящее время преодолена тенденция, когда инфляция поглощала пенсионные накопления. Так, средневзвешенный коэффициент номинального дохода по пенсионным активам НПФ за период апрель 2006 – апрель 2007 года составил 9,14% при уровне инфляции за этот период 7,7%. В этой связи можно констатировать, что на сегодняшний день решена одна из важных задач по защите накоплений вкладчиков.
Это радует. Но как тогда прикажете понимать вот эти сведения, выложенные на сайте такой не менее авторитетной организации, как Агентство финансового надзора:
Отношения средневзвешенных коэффициентов номинального дохода к уровню накопленной инфляции по пенсионным активам НПФ на конец 2007 составили:
— к декабрю 2006 года – 9,47% против 18,8%;
— к декабрю 2004 – 32,9% против 38,57%;
— к декабрю 2002 – 46,15% против 57,9%.
Может быть, “электронное правительство” у нас еще сбоит, и на сайте АФН что-то не так. Но тогда надо срочно исправлять общедоступную информацию, — уж больно убийственно выглядят эти сопоставления…
Но если все так и есть, то почему НПФ спокойно мирятся с тем, что доверенные им накопления будущих пенсионеров фактически пожираются инфляцией?
А чего, собственно, шуметь?
В абсолютном-то объеме – денежки растут, с отчислениями “на собственные нужды” — тоже все в порядке. То есть, как некий частный бизнес – пенсионная система (пока!) – является пусть и не самой высокодоходной, зато – не самой хлопотной отраслью национальной экономики.
И потом – почему руководители частных НПФ должны брать на себя больше, чем те, кто, по долгу службы, обязан обеспечивать государственные гарантии трудящимся, к тому же – заглядывая на 10-15 лет вперед?
Кто, из длинной череды министров труда и соцзащиты, с момента создания НПФ и по сей день, хоть раз публично озаботился тем, что ко времени, когда начнутся реальные выплаты, накопительная пенсионная система выкажет свою несостоятельность?
Кто из Премьеров, хоть раз, вообще обратил внимание на проблему будущего НПФ?
О времени после 2012 и до 2030 года у нас, как известно, задумывается только один человек. А он (похоже) как раз о пенсии вообще не думает.
Однако, хватит критики, подумаем, годится ли накопительная пенсионная система, как заменитель прежней солидарной, в принципе?
Еще как годится!
Переход к ней, можно сказать, даже безальтернативен, и по этому пути, с той или иной скоростью, идут едва ли не все нормальные страны. Однако нормальные именно тем и отличаются, что переходят не торопясь и комплексно. К примеру, в той же России, начавшей на четыре года позже, строится трехуровневая комбинация из базовой, страховой и добровольно-накопительной частей, охватывающая все возможные виды занятости.
И не так давно Путин пообещал, что на каждую тысячу рублей добровольного взноса государство станет довносить эквивалентную сумму. Вот это – стимул, причем продиктованный не популизмом, а экономическим расчетом. В самом деле, зададимся вопросом: а какой процент надо бы отчислять работающим, чтобы, действительно, достаточно накопить к старости. Допустим, человек, отработав 45 лет, собирается прожить еще, хотя бы, треть от этого, — лет пятнадцать. И получать, хотя бы, половину от прежнего заработка. И тогда, при таких минимальных требованиях, получается процентов 16-17, то есть, в полтора раза больше, чем наши 10%. Не считая инфляции. Потому-то в накопительной пенсионной системе, даже в принятой у нас за ориентир чилийской, кроме работника и работодателя, участвует еще и государство.
Мы же обогнали весь мир в реализации лозунга “спасение утопающих – дело рук самих утопающих!”
Ну, да ладно, когда мы, наконец, поправим слишком уж наспех введенную у нас и чересчур уж “упрощенную” накопительную модель, кто этим займется, и займется ли – это вопросы уже, наверное, на следующий юбилей.
В настоящем же более актуальна иная проблема-угроза, которая и вынесена в название нашего не совсем юбилейного опуса…
(Окончание следует)