“Нет неразрешимых проблем, есть неприятные решения”.
Э. Борн
У каждого человека своя картина мира. Круглый стол “Интеграция Казахстана с Россией через ТС (Таможенный союз) и ЕЭП (Единое экономическое пространство): за и против”, проведенный совместно Центром актуальных исследований “Альтернатива” и Фондом Болатхана Тайжана продемонстрировал это в полной мере. Практически каждый эксперт видит в Таможенном союзе России, Казахстана и Беларуси что-нибудь свое и ожидает результатов в соответствии с собственной шкалой ценностей и теоретических выкладок.
“Тройка” согласилась на Таможенный союз, где часть национальных полномочий передается Комиссии Таможенного союза”, – подчеркнул Юрий Паршуков, советник постоянного представителя Республики Казахстан при Евразийском экономическом сообществе (ЕврАзЭС). Он обратил внимание на то, что идея экономической интеграции на постсоветском пространстве витала с начала 90-ых годов, однако новые независимые государства оказались не готовы поступаться частью суверенитета. “Хотя пример ЕС показывает, что без разграничения полномочий национальных и наднациональных органов не обойтись”, – отметил докладчик.
С 1-го июля 2011 года должна начаться полноценная работа ТС. С 1-го июля 2010 года, когда стал действовать единый таможенный кодекс союза, примерно на 50% наименований товаров таможенные тарифы Казахстаном были повышены, на 5% снижены и на 45% остались прежними. По ряду товаров для Астаны имеются отсрочки на срок в 3-5 лет (вагоны, фармацевтическое сырье). На мясо птицы, например, единая квота и тариф в рамках Таможенного союза (в пределах квоты тариф низкий, сверх нее – высокий). Существует еще и такое понятие как “целевой импорт”, когда оборудование и сырье идут по льготным тарифам, хотя имеются их местные аналоги, но не удовлетворяющие характеристикам, требуемым для реализации того или иного важного для государства проекта.
“Создание единой таможенной зоны – совместная защита от импорта”, – так видит данную фазу интеграции Юрий Паршуков. Объем общего рынка “тройки” (Россия, Казахстан, Беларусь) – $2 трлн. Людские ресурсы – 170 млн.; $600 млрд. – совокупный промышленный потенциал; 12% мирового производства пшеницы. Согласно идее Нурсултана Назарбаева, с 1-го января 2012 года начнет функционировать ЕЭП трех государств – свободное передвижение рабочей силы и капитала, предоставление услуг, единый энергетический рынок.
“Политики здесь больше, чем экономики”, – акцентировал Петр Своик, член президиума Общенациональной социал-демократической партии “Азат”. Его доклад назывался “Таможенный союз на фоне мирового кризиса и программы ФИИР”. Логическим продолжением ЕЭП является единая валюта, а потом единое государство. Причина, по которой Ак орда на все это идет, в “собственной экономической недоразвитости”. Потому что ТС – это Россия, а ВТО (Всемирная торговая организация) – Китай (по товарам).
“ФИИР – это идеи чучхе (опора на собственные силы), но только в декларациях”, – подчеркнул г-н Своик. Потому что если взглянуть на 104 республиканских объекта, то ни одного инновационного из них нет. Это еще более очевидно на фоне примерно 500 предприятий областного уровня. “Пусть весь ФИИР реализован – вопрос: после этого наша экономика станет более конкурентоспособной?” – задается вопросом докладчик и сам на него отвечает “нет”. Поскольку “незнание законов индустриально-инновационной экономики не освобождает от ответственности”.
Петр Своик предлагает такую классификацию развитых и развивающихся стран: “Развитые” – это где ТНК (транснациональные корпорации) появились, “развивающиеся” – те, где ТНК имеют максимально благоприятные условия для работы. Казахстан в этом смысле типичная “развивающаяся страна”. Вот только сама мирохозяйственная система в кризисе, главный из которых – “кризис производства мировой резервной валюты (уперлись в потолок)”. ВТО представляет собой объединение развитых и развивающихся экономик. Там много стран – есть США и Япония, “но вокруг нас все товары – китайские, все кредиты – доллар в паре с евро”. Европейский рынок денег для Казахстана закрылся, а внешний долг растет – деньги китайские. “С точки зрения ВТО, Казахстан – часть экономики Китая”, – настаивает г-н Своик.
Прогноз от Петра Своика следующий: Казахстан и Россия в рамках экономического союза на нижнем этаже, а над ними – Китай. Потому что российское Сколково – это аналог казахстанского ФИИР. “Таможенный союз – это шанс, а развиваться надо с учетом того, кто мы есть на самом деле. Любая проблема начинается в голове. ВТО и ТС – это проблемы одного класса – с кем и как интегрироваться, а чтобы интегрироваться, надо из себя что-то представлять”, – подчеркнул он.
Канат Берентаев, заместитель директора Центра анализа общественных проблем, в своем докладе акцентировал внимание на следующем: “мирохозяйственные процессы находятся в постоянном движении; глобализация шла все время; вместо системы национальных государств появляется сетевая система (ТНК, религиозные центры, мощные регионы, которые выходят во внешний мир минуя правительство и другое)”.
В современном мире есть центр (туда входят США, ЕС), полупериферия, периферия и несостоявшиеся государства. Как только нефть закончится, для Казахстана дорога или на периферию, или в несостоявшиеся государства. Таможенный союз – это шанс удержаться или прыгнуть вверх. Г-н Берентаев привел суждение, по которому слабые квази-государства сводятся до уровня местного полицейского участка при ТНК. “ТС – единственный путь максимального сохранения Казахстаном государственного суверенитета”, – заявил он. Однако в рамках проекта ключевыми вопросами являются “согласованная политика” и “успех интеграции будет зависеть от того, насколько улучшится жизнь конкретного человека в конкретной местности”. Процесс нельзя пускать на самотек, им нужно управлять. При этом докладчик особо выделил, что начинать нужно с методологических вопросов, а не с технических.
“Если интеграцию с Россией мы не остановим, то на определенном этапе станем единым с нею государством”, – подчеркнул Мухтар Тайжан, президент Фонда Болатхана Тайжана. Последовательность интеграционных шагов выглядит так: зона свободной торговли – таможенный союз – общий рынок – экономический союз – политический союз. “Нам это нужно? – спрашивает экономист. – Павел Бородин, государственный секретарь союза России и Беларуси прямо говорит, что к 2017 году будет восстановлен Советский Союз”. “На 92% единый таможенный тариф – это российский таможенный кодекс. Какой смысл повышать таможенную пошлину, если своего производства нет? Мы охраняем свой рынок для российского производителя”. Сам г-н Тайжан “за сотрудничество, партнерство, но интеграция с соседней страной – это раствориться в ней”.
Гульмира Илеуова, президент Центра социальных и политических исследований “Стратегия”, выступила с докладом “Интеграция в оценках населения Казахстана: постсоветский вектор”. Согласно исследованию, большинство граждан республики относится к интеграции с Россией положительно, как в общей массе, так и по этническому разрезу “казахи”, “русские” и “другие”.
Рысбек Сарсенбайулы, главный редактор газеты “Жас Алаш”, не верит цифрам социологического исследования. По его мнению, большинство казахов против ТС. “Профессионализм своей организации я под сомнение не ставлю”, – ответила на это г-жа Илеуова. У Мухтара Тайжана позиция такая: “Гульмира Илеуова – это зеркало, которое отражает результаты государственной пропаганды”.
Юрию Паршукову первому был задан вопрос, может ли Казахстан потерять свою независимость в формате интеграции с Россией и Беларусью. “Полагаю, что ей ничего не грозит”, – ответил он. Петр Своик считает, что Казахстан и так не является независимым в вопросах экономики. “Совместная политика – это политика компромиссов. В принципе восстановления империи в виде СССР не произойдет. Это мое личное убеждение”, – позиция Каната Берентаева.
Нуртай Мустафаев, руководитель аналитического центра “Наше дело”, отметил, что после Второй мировой войны сложилась такая система отношений, которая не подразумевает колоний в прежнем виде и смысле этого слова. Территории Казахстана России не нужны, они даже Астане и Алматы не нужны и чтобы в этом убедиться достаточно отъехать на 100 км от главных городов – там запустение. “Россия вовсе не заинтересована в том, чтобы поглотить Казахстан – в 1993 году нас выкинули из рублевой зоны как обузу”, – заметил он. “Да, выкинули, мы были им не нужны, а теперь нужны, – считает Рысбек Сарсенбайулы. – Если бы у нас были патриоты, как Путин и Медведев, не было коррупции, тогда бы мы не вступили в Таможенный союз”.
Серикжан Мамбеталин, председатель партии “Руханият”, поинтересовался у Юрия Паршукова, есть ли какие-нибудь юридические препятствия участию в Таможенном союзе России, Казахстана и Беларуси для Китая. Он ведь имеет сухопутную границу со странами “тройки”, ключевой член ШОС (Шанхайская организация сотрудничества). Г-н Паршуков ответил, что нормы о неприеме в ТС Пекина нет, но сам он не верит в возможность подобной заявки от КНР.
Политолог Бурихан Нурмухамедов спросил у Каната Берентаева, не перешла ли Астана от своей модели управления экономикой к протекционистской российской схеме. “У нас модель случайного поиска и случайного принятия решений”, – ответил экономист.
Болат Дуйсенби, советник президента МАБа (Международная академия бизнеса) уверен, что интеграция Казахстана с Россией приведет к утрате независимости. А простые жители села с их мизерными заработками не готовы жить в условиях цен, которые будут выстраиваться под внутрироссийский уровень.
Философ Нурлан Амрекулов считает Россию наследницей империи Чингисхана. Китай продает Казахстану товары и покупает сырье, в итоге получается, что он забирает и сырье, и деньги. “У нас 80% собственности принадлежит ТНК. Пьяный Борис Ельцин дал нам суверенитет, теперь Россия его назад забирает. Когда нас будут иметь 10 россиян (половина из которых тюрки) – это все-таки лучше, чем 100 китайцев. Так мы хоть выживем как этнос”, – заявил он.
У противников Таможенного союза поинтересовались, как идет сбор подписей против участия Казахстана в этой организации. Ведь в СМИ проходила информация, что организаторы намерены собрать по одним сведениям миллион, а по другим два миллиона подписей. Мурат Тайжан сообщил, что точных цифр никто не называл, говорили только о сборе подписей. Ориентировочно в декабре пройдет пресс-конференция по итогам этого мероприятия.
Также был поставлен вопрос, как будет решаться проблема коррупции. В России, например, есть свои военные джипы “Тигр”, но закупаются итальянские внедорожники, в Казахстане по таможенному посту “Хоргос” озвучена информация о годовом “взяточном” обороте в районе $240 млн. Канат Берентаев на этот счет отметил, что Таможенный союз сам по себе на уровень коррупции не влияет: “Уровень коррупции зависит от этики общества, пока мы новую этику не сделаем – коррупция не уменьшится. Деградация человеческого капитала ведет к росту коррупции, а у нас человеческий капитал деградирует”.
“Не надо путать Казахстан и руководство Казахстана”, – призвал Толеген Жукеев, Фонд Алтынбека Сарсенбайулы. По ходу своего выступления он обвинил докладчиков, особенно выступающих за Таможенный союз в интеллектуальной неполноценности. По его мнению, здесь нужны “интеллектуальная состоятельность и политическое мужество”. Мухтар Тайжан на правах модератора по этому поводу заметил: “Если мы с кем-то не согласны, это не значит, что он глупее”.
***
© ZONAkz, 2010г. Перепечатка запрещена