Девальвация тенге не имеет смысла, или Зачем укреплять тенге?

Алматы. 28 февраля. КазТАГ — Игорь Киндоп. Цены на сырье — нефть, медь и другие товары, составляющие основу казахстанского экспорта, последнее время быстро растут. Похожая внешнеэкономическая ситуация складывалась в 2007-2008 годах. Валюты в стране становится больше, но стоит ли называть эту ситуацию однозначно благоприятной? Премьер-министр просит главу Нацбанка более не укреплять тенге, а Казахстане вновь возникают слухи о девальвации национальной валюты…

***

Казахстан, как и любая другая страна, встроенная в мировую экономику, получает доходы, экспортируя товары (и услуги) и совершает расходы, импортируя их (товары и услуги). Это, конечно, очень упрощенная схема, но она здесь, думается, будет уместной. Учитывая удорожание казахстанского экспорта, денег в страну сегодня поступает более чем достаточно для того, чтобы поддерживать курс валюты. Судите сами.

В прошлом году, согласно предварительным данным комитета таможенного контроля минфина (КТК), экспорт из Казахстана составил $57,24 млрд, а импорт — $24,02 млрд. Основу стоимостного объема казахстанского экспорта в 2010 году составили нефть и нефтепродукты. По данным КТК, нефти было экспортировано на $39,98 млрд. То есть доходы от экспорта нефти составили 64,6% всех доходов страны в прошлом году.

Известно также, что профицит текущего счета платежного баланса в 2010 году составил, по оценке Нацбанка, $4,9 млрд. А вот в 2009 году текущий счет сложился с дефицитом в размере $4,25 млрд. И торговый баланс (разница между экспортом и импортом) в 2010 году зафиксирован почти в два раза больше, чем показатель 2009 года.

Вот такое кино

30.04.2024 09:002312

При этом на поддержание курса в 2010 году было потрачено, или выкуплено на валютном рынке, $2 млрд, а лишь только в первые месяцы 2011 года — $3,8 млрд. И надо вспомнить, что в то же самое время с ноября 2008 года по февраль 2009 года золотовалютные резервы Нацбанка сократились на $3,7 млрд. Большая часть этих средств, наверняка, ушла на поддержку курса.

Можно попытаться подсчитать объем экспортных поступлений в Казахстан и ежедневно, через индекс экспорта. В феврале КазТАГ запустил новый проект – индекс казахстанского экспорта KZ_Exp. Фактически значение индекса представляет собой средневзвешенную стоимость экспорта одной тонны восьми сырьевых товаров — нефть, медь, золото, цинк, алюминий, серебро, свинец и уран. При этом эти товары сформировали по итогам 2010 года 75,5% совокупного экспорта в стоимостном выражении.

Индекс может стать наглядным инструментом для оценки экспортных поступлений в страну и финансового положения основных компаний-экспортеров. Показатель также может свидетельствовать о возникающем давлении на те или иные отраслевые и макроэкономические показатели.

Цель индекса проще всего показать на примере. Например, по итогам торгов в понедельник, 24 февраля, значение индекса составило 973,75 пункта. Если индекс снизится до 450-500 пунктов, чему соответствует, например, цена нефти на уровне $45/барр и меди в $4000/тонну, то можно говорить о тяжелых временах для казахстанской экономики. А если индекс продержится на отметке 450 пунктов несколько месяцев, то и до девальвации тенге совсем недалеко. Дело в том, что Нацбанк скупает валюту внутри страны тогда, когда ее много. Если цены на экспорт низкие, то и валюты внутри страны мало, и для поддержания спроса (и курса тенге) финрегулятор вынужден ее продавать из резервов.

В свою очередь, тот рост цен на экспортные товары РК, который происходит сегодня, заставляет Нацбанк осуществлять политику укрепления тенге. Обратная зависимость между значением индекса и курсом тенге явно прослеживается из следующего графика. Как видно, чем больше значение индекса, тем меньше курс доллара к тенге.

Исторические данные показывают, что рост ЗВР Нацбанка также прямо коррелирует с ростом цен на нефть, что и доказывать, не имеет смысла. (График 2)

И если в прошлом году валовый продукт Казахстана неожиданно для всех вырос на 7%, то, даже если цены на сырье упадут на 20%, можно с уверенностью говорить, что и прогнозный рост ВВП на 5%, который обещает правительство страны, мы увидим в любом случае.

Денег от экспорта страна получает в два раза больше, чем тратит на импорт. Если сюда добавить большой приток иностранных инвестиций, урегулированный долг банковского сектора, то и получается, что страна зарабатывает много. Если бы можно было купить акции Казахстана, инвесторы гарантированно встали бы в очередь!

Однако слишком много денег — это тоже проблема. В первую очередь, для национальной валюты. Как булка хлеба или кусок мяса, тенге является товаром, и цена на него (при прочих равных условиях) определяется спросом и предложением. Равно как и цена доллара. Получается, что если в страну текут рекой экспортные доллары, то их предложение на внутреннем рынке становится избыточным. Иными словами, падает курс доллара в тенговом выражении. Если доллар дешевеет, то и экспортеры, обменивая доллары на тенге в Казахстане, в национальной валюте получают меньше. Здесь ведь надо учитывать, что внутри страны расчеты ведутся в нацвалюте. В стране становится много дешевых долларов, из-за этого растет курс тенге, а импорт, в свою очередь, дешевеет и выигрывает в конкуренции у отечественных производителей.

В наиболее жестком варианте в такой стране становится выгодно ввозить товары из-за рубежа. Это дешевле, выгоднее, но главное проще, чем развивать внутреннее производство. Такая ситуация называется “голландской болезнью”, с которой Казахстан уже пытался безуспешно бороться до последнего кризиса.

Человек с богатой фантазией может представить, как колебался тенге, если бы его никто не регулировал. Вполне может быть, что когда нефть будет стоить $140 за баррель, доллар мог бы упасть до Т50, или, напротив, вырасти до Т500, когда за углеводороды будут давать не более $40 за баррель. Роль Национального банка состоит в недопущении таких резких колебаний (график 3).

Если валюта в стране не является свободно конвертируемой, как тенге, то главными инструментами валютной политики для Нацбанка становятся интервенции на валютном рынке для сдерживания резких колебаний валютного курса и политика инфляционного таргетирования. То есть установление некоего оптимального “коридора” для инфляции, при котором экономика страны может развиваться. Грубо говоря, суть политики заключается в игре на инфляционных ожиданиях. Но для этого жизненно необходимо, чтобы население доверяло Нацбанку.

Например, если население доверяет Нацбанку, а Нацбанк говорит, что инфляция должна быть в коридоре 6-8% и курс доллара составит Т145, то с большой степенью вероятности можно сказать, что резких скачков цен не будет, а курс с инфляцией окажутся в установленных НБ пределах. При этом, конечно, используются все остальные инструменты денежно-кредитного и монетарного регулирования.

Если же Нацбанку население не доверяет, и его прогнозы никто слушать не будет, то и достигнуть заданных результатов будет уже гораздо сложнее. Такая переменная, как степень доверия к Нацбанку и правительству даже используется как один из основных коэффициентов в разного рода математических моделях инфляционного таргетирования. Научные доклады на эту тему периодически выпускаются МВФ.

В данном случае Нацбанку и правительству приходится и необходимо тесно работать и совместно координировать с одной стороны усилия по ценовому регулированию, а с другой стороны меры, денежно-кредитной и монетарной политики для того, чтобы сдерживать инфляцию. Важным фактором выступают так называемые “инфляционные ожидания”. Так как если население ожидает удорожания товаров и услуг, то этот рост цен можно будет удержать только административными методами. Например, регулированием цены на гречку.

Любым заявлениям в таком случае, должны точно соответствовать предпринятые регулятором и правительством действия. Именно поэтому несмотря ни на что Нацбанк в нынешней ситуации будет удерживать или укреплять тенге. Правительство, в свою очередь, будет держать цены, в том числе и административно, равно как и предлагать акимам посещать супермаркеты.

Однако если им придется выбирать из двух зол — между курсом тенге и инфляцией, то для правительства важнейшим аргументом станет последний. Так как этот показатель остро касается всех социальных слоев в стране, особенно накануне выборов. Скорее всего, по мере приближения инфляции к верхней границе коридора в 6-8%, тенге будет постепенно снижаться и таким образом оказывать понижательное давление на инфляцию.

Когда цена барреля нефти не превышает $40, а остальное сырье торгуется на уровне себестоимости, то валютный поток в страну иссякает (а индекс KZ_Exp вплотную подбирается к 400 пунктам). В денежном выражении объем импорта превышает объем экспорта, и стране необходимо тратить на финансирование закупок товаров собственные резервы. МВФ считает, что оптимальный объем ЗВР должен покрывать расходы на финансирование 3 месяцев импорта. Если на импорт денег не хватает, или Нацбанк не хочет тратить резервы ради какой-то высшей цели, то он может девальвировать тенге – например с Т120/$1 до Т150/$1.

Но если цены на жизненно важные товары на мировом рынке высокие, то хочешь — не хочешь, инфляция внутри Казахстана будет расти. Также как невозможно построить коммунизм в отдельно взятой стране, так и невозможно держать на внутреннем рынке цены на зерно на уровне $200/тонну при мировых в $400/тонну.

Но в таком случае придется прибегать к фокусу, описанному чуть раньше. Умело управляя валютным курсом, Нацбанк может снизить это ценовое или инфляционное давление на экономику. Когда цена на сырье высока, то и доллар стоит дешево и цены на внутреннем рынке на товары первой необходимости растут не так резко. Например, $100 млн при курсе Т150/$1 и Т120/$1 — это две большие разницы. Как уже было сказано, от ревальвации проигрывают экспортеры и те, кто работает с инвалютой, а выигрывают импортеры, а также сдерживается инфляция.

Возвращаясь к нашей ситуации, отметим, что инфляция в стране в январе в годовом выражении, по данным агентства по статистике, составила 8,1%, что уже выше заявленного коридора. Дабы не допустить избыточного давления на курс тенге, высокой инфляции, Нацбанку проще всего аккуратно снижать курс доллара.

Но теперь возникает главный вопрос: зачем премьер-министр просит главу Нацбанка не заниматься дальнейшим укреплением тенге?

Хотелось бы думать, что премьер-министр искренне желает, чтобы крупнейшие отечественные экспортеры сырья зарабатывали еще больше, а отечественные производители изготавливали еще более качественных и конкурентоспособных товаров. Что естественно и логично. Вот только совсем не просто одновременно добиться и низкой инфляции, и высокого заработка экспортеров, и доверия населения. Очень хорошо, что наше правительство не ищет легких путей!