Мини-мюнхенский сговор

Собственно Мюнхенский сговор – это соглашение, составленное в городе Мюнхене 29-го сентября 1938 года и подписанное на следующий день рейхсканцлером Германии Адольфом Гитлером, дуче (премьер-министром) Италии Бенито Муссолини, премьер-министром Великобритании Невиллом Чемберленом и премьер-министром Франции Эдуардом Даладье. Соглашение касалось передачи Чехословакией Германии Судетской области.

Особенность Мюнхенского сговора в том, что сама Чехословакия в этих переговорах не участвовала, а ее президент Эдвард Бенеш принял данное соглашение к исполнению без согласия Национального собрания (парламента) государства. Тут же в октябре 1838 года Польша аннексировала у Чехословакии Тешинскую область. А в ноябре того же года Венгрия по результатам Первого Венского арбитража (“арбитры” из Германии и Италии) получила южные районы Словакии. Англо-французские гарантии новых границ Чехословакии оказались пустой декларацией и уже в марте 1939 года Прага стала составной частью Протектората Богемии и Моравии под контролем Третьего рейха. В общем, Мюнхенский сговор задумывался как способ избегания Второй мировой войны, а на деле стал ее мощным прологом.

Аналогии Мюнхена и политических процессов в Казахстане всплывают на фоне девяностых годов прошлого века. СССР приказал долго жить и вчера еще биполярный глобальный мир стал однополярным. Все слушались “Вашингтонский обком” также примерно, как когда-то Политбюро ЦК КПСС. Население, прошедшее эпоху гласности и Перестройки, было явно готово к демократическим нововведениям. Вспомним хотя бы Верховный совет Казахской ССР до 1993 года, когда политических партий в стране не было, а парламентаризм был. Сейчас в Казахстане девять зарегистрированных партий (включая КПК с приостановленной на полгода деятельностью) плюс постоянно находящаяся в стадии регистрации “Алга!”, но парламентаризма давно нет. Одна пародия на него в лице единственной фракции “Нур Отан”.

Неформальная программа “нефть в обмен на демократию” стала действовать не сразу. Сначала “Шеврон” пришел на Тенгиз и соглашение о разделе продукции (СРП) было заключено не публично, продолжением чего стали определения “коррупционно”, “некомпетентно”, “вредоносно” для интересов страны. До сих пор малый и средний бизнес Казахстана через механизм НДС (налог на добавленную стоимость) фактически субсидирует сырьевые транснациональные компании (ТНК), а те бедными ни с какой натяжкой не назовешь.

Многие проатлантически настроенные общественные деятели и журналисты в 90-ые годы ожидали, что закрепление и упрочение в Казахстане позиций крупного западного бизнеса приведет к росту зарплат и будет способствовать вхождению страны в категорию развитых демократических правовых государств. Однако тенденции оказались противоположными. ТНК применили согласованный сговор по максимальной минимизации зарплат наемному персоналу – сугубо неоколониальный подход, хоть и опирающийся на передовую и научно разработанную методику. А в области демократизации легче всего проследить общую тенденцию на примере ликвидации независимых телеканалов, потом радиостанций. Дальше пошло усиление давления на газеты. Если бы не форсированное развитие Интернета, то Казахстан сегодня по уровню свободы слова уже мало отличался от Туркменистана с Узбекистаном.

С падением “железного занавеса” страну вроде бы наполнили грантодатели всевозможных международных некоммерческих организаций, но количество никак не перешло в качество. Ярким примером КПД такого присутствия можно назвать 2004-ый год, когда лишь одно НПО в республике занималось защитой журналистов и 14 – мониторингом нарушений прав СМИ и их работников. Кстати, в том же году, лишив партию “Ак жол” честно завоеванных голосов на парламентских выборах, режим показал свою полную невосприимчивость к критике со стороны Запада. Ну а с Севера (Россия), Востока (Китай) и Юга (Иран, Индия) за такое в принципе не критикуют.

Те, кто продолжает заниматься политикой в Казахстане (а всевозможные острые проблемы создают питательное поле для этого), давно смирились с бессилием западного демократического сообщества как-то повлиять на Астану. Единственный положительный эффект от форумов в Варшаве или Вене в том, что казахстанские чиновники нервничают от самого факта озвучивания местных безобразий перед публикой, а как-либо воздействовать на Ак орду там не могут. Демократия и права человека – очень ранимый и требующий постоянного бережного ухода предмет: однажды сдав их, потом трудно вернуть назад.

Единственная болевая точка для Запада, от наступления на которую приходит в движение демократическое лобби – это попытки пересмотра нефтяных контрактов. Как только Астана пытается исправить что-то в поисках утраченного – ей вспоминается все. И пытки в тюрьмах, и возвращение КУИС от Минюста в МВД, и проблемы со свободой слова, и запретительное законодательство в отношении политической активности граждан, и новые запреты в плане свободы совести. После этого Нурсултан Назарбаев делает очередное заявление о стабильности всех ранее заключенных контрактов – и мощный возмущенный гул сменяется редким бубнением и бурчанием.

Логика западных политиков и бизнесменов по-своему понятна. Зачем Казахстану столько нефтяных доходов, если все равно коррумпированные чиновники все своруют? Но и у сторонников пересмотра нефтяных контрактов есть свои аргументы. По теории просачивания от любого вороватого бюрократа создается линия жизни. Ему же нужен особняк (строители, прислуга), охрана, машина (СТО), любовницы, магазины, рестораны, площадки для гольфа и прочие атрибуты суперпотребления. Когда министерские и акиматовские “распилы” идут по линии строительства дорог, например, то не всегда дорога после ремонта становится хуже, чем была до него. На обновление энергетики опять же нужны большие суммы, которые на сегодняшний день можно взять только из “нефтянки”.

Запад тоже несет издержки от Мини-мюнхенского сговора. Его инфраструктура присутствия в республике постоянно урезается и вытесняется. Когда сам играешь нечестно по отношению к обществу, тогда не можешь к нему апеллировать при получении нечестных ударов со стороны власти. В итоге получается, что правящий режим и ТНК вместе паразитируют на природных ресурсах, которые по идее принадлежат всему населению Казахстана. Только ТНК не несет ответственности за пенсионеров, школы, прочую “социалку” и инфраструктуру. Поэтому по идее пусть у Ак Орды денег будет побольше, поскольку когда у тамошних больших мужчин доходы падают, то первым делом они их восстанавливают за счет народа. Слово “делиться” там мало кто знает, а если и знает, то применяет предельно точечно.

***