«Уровень жизни населения падает, в Казахстане началась новая волна эмиграции», – отметил Булат Султанов, директор ИМиРС КНУ, в ходе международной научной конференции «Мигранты и вопросы их инклюзии в государствах Евразийского пространства». В 90-ые годы прошлого века Республика Казахстан была страной исхода населения (рекорд 1994 года – 447 тысяч эмигрантов), в «нулевые годы» стала страной приема, а в настоящее время находится в двух ипостасях – сюда приезжают иммигранты и отсюда уезжают эмигранты.
Открывая мероприятие, организованное Исследовательским институтом международного и регионального сотрудничества Казахстанско-немецкого университета и Фондом Розы Люксембург (ФРГ), выразили соболезнование жертвам теракта в Манчестере.
«Каждому человеку хочется жить хорошо, достойно, в мирных условиях», – подчеркнула Керстин Кайзер, руководитель филиала ФРЛ в РФ. Ну а в реальности современная повестка пытается понять, «до какой степени можно убрать социальное государство без протеста населения» и «до какой степени новый либеральный порядок может быть похож на рабовладельческое общество?» В переложении на тему миграции можно сформулировать так: до какой степени мигрант ради экономического выживания готов мириться с парализацией в правах?
Булат Султанов сообщил, что за годы после распада СССР из Казахстана выехало 4,1 млн. человек. Если взять в качестве фокус-группы этнических немцев, то из 990 тысяч человек в республике сегодня проживает 150 тысяч, в основном из смешанных семей. Докладчик привел обзор высказываний и оценок различных отечественных экспертов, суть которых можно свети к тому, что из Казахстана уезжают умы, а прибывает неквалифицированная рабочая сила. Девальвация тенге, приведшая к обнищанию наполовину и отсутствие социальных лифтов, языковой фактор поддерживают диспаритет в миграционном замещении.
«Между Конго и Бангладеш – место Казахстана по средней продолжительности жизни», – указал г-н Султанов. Поскольку РК отстает от России по образованию, здравоохранению, социальному обеспечению, то главным местом эмиграции из республики стабильно является ее северный сосед.
Дина Малышева, заведующая сектором ЦА Института мировой экономики и международных отношений РАН, привела некоторые цифры. По количеству зарубежных мигрантов Российская Федерация в 2016 году с 11,9 млн человек занимала третье место в мире после США и Германии. На 85% иммигранты являются гражданами СНГ. Более 50% современного потока приходится на Украину, потом следуют Узбекистан, Таджикистан, Кыргызстан, Казахстан и Армения.
В ходе дискуссии разные оценки и мнения были высказаны относительно закона «О правовом положении иностранных граждан в РФ». Будучи принятым в 2002 году, он изменялся 60 (!) раз. Не кардинально, но все-таки. Одни исследователи видят в таком положении вещей непоследовательную государственную политику в отношении трудовых мигрантов, другие наоборот сложившуюся практику называют гибкой и оперативной, направленной на регулирование потребности экономики в рабочей силе исходя из конкретных обстоятельств. Главными регионами привлечения иностранной рабочей силы выступают Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Ленинградская область и Свердловская область.
Вопрос о том, возможно ли оценить миграцию в страну приема или из страны выхода в целом – остался открытым. Скорее всего нет, поскольку для различных конкретных социальных групп, слоев и страт соотношение плюсов и минусов будет различным. Например, для воротил строительного бизнеса много дополнительной дешевой рабочей силы выгодно, а для тех же российских строителей они будут конкурентами на рынке труда, используемыми для понижения заработной платы.
«Трудовая миграция полезна, когда экономика растет, и она вредна, когда экономика стагнирует или сокращается как сейчас в РФ», – заявил Ренат Каримов, председатель профсоюза трудящихся-мигрантов (Москва). Он же заметил: «Прямой связи между экономическим ростом и потоками мигрантов нет. В России обижены не только трудовые мигранты, а трудящиеся вообще».
Саодат Олимова, директор научно-исследовательского центра «Шарк», рассмотрела влияние трудовой миграции на опыте Таджикистана и Кыргызстана. В этих странах соотношение денежных переводов гастарбайтеров к ВВП примерно одинаковое. В Таджикистане одно время переводы трудовых мигрантов в эквиваленте равнялись 51% ВВП страны. После экономических проблем России из-за санкций и противостояния с Западом их объем упал до 33%.
Главное отличие моделей двух экспортеров трудовых ресурсов в том, что в Кыргызстане денежные переводы в большой степени работают на развитие местной экономики: швейная промышленность, АПК, пищевая отрасль, производство стройматериалов и другое. Тогда как в Таджикистане доходы от экспорта рабочей силы покрывают импорт китайских и прочих товаров. Государство при второй модели снимает с себя социальную ответственность, а люди из своего кармана платят за медицину и асфальт у дома. Попутно власть становится все более авторитарной. «За 10 лет только денежные переводы сократили бедность в Таджикистане в 2,5 раза», – это из положительных моментов ситуации.
«В Казахстане в отдельные годы на рынок труда приходило более миллиона гастарбайтеров. Они давали 10-12% экономического роста», – сообщила Елена Садовская, эксперт Исследовательского совета по миграции стран СНГ. Сегодня стала актуальной защита прав трудовых мигрантов-казахстанцев.
Участники научной конференции оперировали разными цифрами по образовательной миграции. Так, Галия Мовкебаева, директор Центра евразийских исследований КазНУ им. аль-Фараби говорила о 12,5 тыс. студентов, ежегодно отправляющихся из Казахстана в Россию на учебу. Булат Султанов называл 69 тысяч граждан РК, обучающихся в российских вузах и их казахстанских филиалах. Елена Садовская приводила данные миграционной службы РФ, по которым в России обучаются 78 тысяч человек из Казахстана.
Рустам Бурнашев, профессор КНУ, сфокусировался на Центральноазиатской миграционной подсистеме. Если ее рассматривать вместе с Россией, как основной принимающей страной, то уже получается миграционная система. Итак, в подсистеме у Казахстана функции принимающей страны и страны-транзитера на пути в РФ. Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан – это отправляющие страны. Туркменистан – тоже отправляющее государство, но у него значительная специфика из-за визового режима с соседями.
«Максимизация прибыли в краткосрочный период – это доминирующая установка у всех», – подчеркнул г-н Бурнашев. Еще во всех странах региона Центральной Азии миграция ведет к падению качества человеческих ресурсов, в том числе в Казахстане, где выезжает людей с высшим и средним образованием больше, чем въезжает.
Игорь Савин, работает и в Институте востоковедения РАН и в Южно-Казахстанском госуниверситете, рассказал о феноменах, которые создают «запретники» на территории Казахстана. «Запретники» – это граждане центральноазиатских государств, которым из-за нарушения миграционного законодательства РФ на длительный срок закрыт въезд в эту страну. Если люди из Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана не имеют денег на авиабилет, то до России они следуют по территории Казахстана. «Запретников» уже 1,7 млн., поэтому когда пограничники не пускают их в РФ, у данной категории людей начинаются неприятные «приключения» на территории Казахстана (здесь им разрешено находиться без регистрации 5 дней).
«Сексуальную эксплуатацию в Казахстане доказать легко, трудовую трудно», – сообщил г-н Савин. «Порочную практику создали не мигранты, но мигранты вынуждены в нее встраиваться», – особо выделил он.
«Миграционные процессы не свалишь на царизм и советский период в странах региона, – заметил Булат Султанов. – Давайте посмотрим в корень проблем: почему люди бегут из Центральной Азии и бегут в Россию? Люди не виноваты в том, что они ввергнуты более 25-ти лет в процессы, бушующие на постсоветском пространстве, где власти не могут создать нормальных условий для жизни».
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.