Страшилки Евразии. Когда зелёная энергетика обесценит «чёрное золото»?

На вопросы нашего обозревателя отвечает В.А.Сидорович - автор бестселлера «Мировая энергетическая революция», кандидат экономических наук, один из ведущих российских экспертов в области ВИЭ, директор портала RenEn.ru

Сидорович

– Владимир Александрович, в 2015 году мы с вами интересно поговорили о том, что «нетрадиционная» энергетика развивается всё более активно. Вы рассказали нашим читателям, что китайцы планируют к 2020 году получать четверть всего электричества за счёт ВИЭ – возобновляемых источников энергии. А также о том, что Европа к 2025 году намерена полностью отказаться от бензиновых двигателей в автомашинах. Электромобили не имеют прямого отношения к «зелёной энергетике», но они имеют отношение к проблеме снижения востребованности наших углеводородов.

Сегодня, в 2018 году, можно сказать, что темпы, о которых мы говорили в 2015-м, выдерживаются?

– Все растёт существенно быстрее, чем прогнозировалось ранее. В Европе на этот счёт поставлены достаточно жесткие цели на национальных и общеевропейских уровнях. В электроэнергетике всё выполняется с опережением, в других секторах (транспорт, тепло) есть отставание.

– То есть полного отказа от бензиновых двигателей в 2025 году в Европе не случится?

– Нет. Некоторые страны установили даты, после которых они не будут продавать бензиновые и дизельные автомобили. Например, Норвегия с 2025 года. Но полного отказа в Европе к 2025 году от таких машин ещё не произойдёт.

Однако уже сегодня можно с большой долей уверенности сказать, что электроэнергетика Европы к середине столетия будет практически полностью декарбонизирована. Европейцы откажутся от угля, самого грязного источника энергии.

В Германии, наконец, сформировалась так называемая большая правительственная коалиция. Одна из договоренностей – существенно повысить темпы развития возобновляемых источников энергии, которые уже к 2030 году должны обеспечивать 65 процентов потребления электроэнергии (в действующей редакции закона о ВИЭ доля возобновляемых источников энергии должна достичь 55-60 процентов к 2035 году). Союз европейской электроэнергетики выпустил меморандум, в рамках которого энергетические компании Европы взяли на себя добровольные обязательства сделать электрический сектор углеродно-нейтральным «задолго до середины века». То есть здесь, очевидно, нет пути назад.

Что же касается транспорта и теплоснабжения все, конечно, сложнее, и неопределенность остаётся.

– А что с Китаем? Мы говорили о том, что все успехи ВИЭ в Дании и Норвегии это скорее любопытные казусы. Но вот когда полуторамиллиардный Китай начнёт отказываться от традиционных видов энергии, то к российским и казахстанским нефтяникам действительно придут большие перемены. И не только к ним. Если интерес к нефти в мире будет падать, то в наших странах упадут доходы очень многих людей.

– По поводу четверти электричества за счет ВИЭ в Китае. Необходимо уточнить, чтобы не было недопонимания. Речь идёт о всей возобновляемой энергетике, включая ГЭС и тепловую биогенерацию. Что касается так называемых «новых ВИЭ» — солнечной и ветровой энергетики – они займут примерно четверть в установленной мощности энергосистемы, но их выработка будет пока еще существенно меньше четверти.

В целом же рост ВИЭ в Китае существенно превышает прогнозы. В соответствии с государственным планом тринадцатой пятилетки, к 2020 году суммарная мощность солнечных электростанций в КНР должна была составить 105 гигаватт. Но сегодня, в начале 2018-го, эта мощность превысила 130 ГВт. То есть пятилетка выполнена за два с половиной года.

Вероятно, в 2020 году общая мощность китайских электростанций, работающих на солнечной энергии, вырастет до 250, а то и до 300 ГВт.

– Я правильно понимаю, что сегодня угрозы для сырьевых держав в связи с развитием ВИЭ выглядят более зловещими, чем в 2015 году?

– Эти угрозы очевидны в средне- и долгосрочном планах. Мир вслед за Европой движется по пути декарбонизации. От угля через два-три десятилетия большинство стран откажутся полностью. Что касается нефти и газа, то с ними ситуация более сложная. Мы с вами говорили о том, что нефть в производстве электроэнергии практически не участвует. Нефть используется в основном на транспорте. 63-65 процентов нефти, которую добывают в мире, сжигается в двигателях, в первую очередь в двигателях легковых автомобилей, затем идут грузовики, морские перевозки и авиация. Поэтому дальнейшее развитие фундаментальных факторов, влияющих на нефтяной рынок, находится в сфере развития транспортных технологий, а не непосредственно в развитии возобновляемой энергетики.

– Вы мне рассказывали, что в Китае одним из приоритетов является увеличение парка электромобилей. У китайцев колоссальные планы по развитию сети зарядных станций, большие программы стимулирования приобретения электротранспорта. «Правда, – добавили вы, – пока это всё находится в зачаточном состоянии. Говорить о какой-то заметной доле электротранспорта на автомобильном рынке КНР пока не приходится. Но всё может быстро начать меняться».

Начались ли эти перемены?

– Да, Китай с большим отрывом занял первое место в мире по продажам легковых электромобилей в 2017 году. С 2019 года в Китае вводятся «квоты на электромобили». Речь идет о том, что в 2019 году минимум 10 процентов продаж автомобилей должно быть представлено транспортными средствами с нулевыми или низкими выбросами (электромобили и подключаемые гибриды). В 2020 году квота будет повышена до 12 процентов.

Китай также модифицировал свои меры стимулирования электрического транспорта. Теперь поддержку получают наиболее технологически совершенные машины и аккумуляторы. То есть мы видим однозначное движение в сторону электрификации транспорта, при этом, что важно, упор делается на эффективность и качество.

– А какие перспективы у газового экспорта в КНР? Давайте я снова процитирую ваши оценки из 2015 года: «Что касается перспектив газового рынка, газового экспорта, то в Китае они очень мутные, по той причине, что там экономически газ не очень выгоден. Там уголь до сих пор самый дешевый источник энергии. Но самый грязный».

Китай будет увеличивать потребление природного газа. Разумеется, там уголь дешевле, но они уже не могут увеличивать потребление угля по экологическим причинам. Возобновляемые источники энергии со временем будут замещать и уголь, и газ, поскольку растут самыми высокими темпами. Но это процесс, сильно растянутый во времени. Его скорость отчасти зависит также от развития другой отрасли – накопителей энергии, которыми также активно занимается Китай. Кроме того, необходимо всегда учитывать потребности теплоснабжения. Здесь отмечается переход с угля на газ опять же по экологическим соображениям.

– Возьмётесь хотя бы с оговорками назвать десятилетие, когда наша евразийская нефть и евразийский газ могут перестать быть востребованными на мировом рынке? Есть вероятность, что это случится в 2040-е? В 2050-е? Позже?

Или развитие Африки и Азии может до бесконечности отодвигать этот срок и лишить такие прогнозы всякого смысла?

— Долгосрочные энергетические прогнозы сегодня, в условиях технологических изменений, действительно не имеют большого смысла. Сравните энергетические прогнозы Международного энергетического агентства (МЭА), Управления энергетической информации США, нефтяных компаний за разные годы. Они каждый год сильно различаются. Прогноз МЭА по солнечной энергетике в 2017 году отличается от прогноза 2008 года в 15 раз.

В то же время надо учитывать, что энергетика – это, пожалуй, самое капиталоемкое, что есть на земле. Здесь невозможно «быстро заменить батарейку». Поэтому на наших глазах происходят постепенные изменения структуры энергоснабжения, соотношение энергоносителей меняется медленно по меркам человеческой жизни. Кроме того, остаётся неопределенность в плане дальнейшего потребления энергии. Рост потребления в Азии и Африке может нивелировать структурные перемены. У них там «всё растёт», в том числе и потребление традиционных видов энергии.

Тем не менее, сырьевой сектор находится в патовой ситуации, которая заключается в следующем. Низкие цены на сырьё сокращают маржу и не оправдывают разработку новых месторождений. А высокие цены ведут к ускорению развития энергетических альтернатив.

Теперь, если мы посмотрим на энергетические прогнозы нефтяных компаний (недавно, вышел новый прогноз BP), обнаружится, что каждый год в этих документах недооценивается темп развития ВИЭ. То есть каждый год нефтяникам приходится повышать прогнозы развития возобновляемой энергетики.

– То есть нефтяники хотят, чтобы их «зелёный» конкурент развивался помедленнее. Закладывают свои пожелания в прогнозы. А потом приходится скрепя сердце вносить поправки.

– Можно и так сказать. В любом случае, изменения на энергетическом рынке происходят быстрее, чем мы думали вчера, и могут происходить быстрее, чем мы сегодня предполагаем.

***

© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.