Называется выставка, разумеется, «Великий Шёлковый путь». Её художественный руководитель наш франко-камерунский гость Ламин М. Так он себя называет для пущего европейского лоска. А настоящее его имя так себе, подумаешь – Мохаммед, от которого осталась только первая буква. Он по рожденью камерунец, а по паспорту французский ситуайен, потому что его доисторическая родина была колония. Повезло чуваку.
Именно поэтому организацией визитов Ламина в Казахстан занимается Французский альянс, культурно-образовательный проект, действующий при поддержке посольства этой страны. Называются его вояжи к нам эффектно. «Творческая резиденция». Он сюда, видите ли, за вдохновением мотается. Франция с её версалями и луврами Ламина уже не вставляет. Не кумарит. Не даёт прихода. И дохода, по-видимому, тоже.
Ламину мы полюбились своим гостеприимством и простодушием, граничащим с крайней неразборчивостью. Народ фульбе, из которого произошёл художник, тоже кочевой в прошлом. Земля Камеруна сочится благодатью. Женщины любят тяжеловесные золотые украшения. Национальное жилище напоминает юрту, только из глины. Они мусульмане.
Половина Камеруна говорит по-английски, другая по-французски. Наш герой, стало быть, из второй.
Читала про их, фульбе, социальное устройство, и всхлипывала от умиления. Да это же почти про нас – есть каста правителей, есть каста знати, правителей обслуживающая. Есть свои зиялы қауым, интеллектуальная и духовная элита камерунского общества. Называются — Нинббе-Нааготубе-Нааланкубе. Камерунский президент Поль Бийя — красивый, умный, в меру упитанный мужчина в расцвете сил. В свои 85 лет женат вторым браком на сочной молодке, состоит в тридцатке наилучших диктаторов мира и правит камерунцами аж с 1982 года. И ничего. Ниббе-Нааготубе-Нааланкубе по этому поводу не ругаются в фейсбуках нехорошими словами. А ещё у них много, слишком много нефти. И соответственно, высочайший уровень мздоимства. Все эти ценные сведения я погуглила после того, как посетила выставку в музее Кастеева.
Ламин М, он же Мохаммед, всякий раз приезжает к нам не с пустыми руками. Жаным әшейін.
В 2016 году в Астане, на фестивале современного искусства, соорудил прямо на бульваре Нурлы жол весьма примечательный артефакт. Как принято выражаться на рукодельных форумах, «из говна и веток». Газета «Казахстанская правда» посвятила тогда архитектурному объекту проникновенные строки:
«Хижина из старых окон и дверей появилась на бульваре Нурлы жол в Астане. Этой инсталляцией художник из Франции Ламин М показал, как живут в Европе мигранты».
Намёк услышан и понят. Тяжела жизнь мигранта в Европейском союзе. Взгляните, эй, вы, счастливчики, живущие под Байтереком! «Вам, слабым, нужна опора в этом качающемся мире!».
Криво сколоченную лачугу в музее Кастеева Мохаммед устанавливать не стал. Не бульвар всё-таки, а ведущий музей страны. В соавторстве с нашими дизайнерами соорудил несколько «ростовых платьев», как он их сам изволит называть.
– Я так вижу женщину – статно, фундаментально. Поэтому и платья такие «высокие» создаю. Такой формат позволяет основательно и глубже изучить как историю создания платьев, так и историю страны, где они создавались.
Такую астанинскую пургу нёс Мохаммед в дюжину микрофонов, протянутых очарованными журналистами. На открытии выставки присутствовали послы Франции, Бельгии и прочая, и прочая. Как говорят французы – раз пробка вынута, нужно пить шампанское.
Я основательно и фундаментально, уж поверьте, рассмотрела результаты «коллоборации» гастролёра и наших доморощенных кутюрьешек.
Вот работа дизайнеров Алексея Чжена и Ларии Джакамбаевой. Название интригующее: «Время странствий». В любой швейной мастерской стоят мусорные корзины, куда сбрасывают обрезки тканей. Остатки от раскроенного, так называемые «выпада́», нечаянно сожжённые утюгом детали, рваные лоскуты, спутанные нитки, обрезки подкладочных и вспомогательных материалов. Чжен и Джакамбаева соорудили свою модель именно из такого текстильного мусора. Строго говоря, это даже не сшито. Небрежно собрано на булавки, и нитки торчат. Видимо, время странствий истекло, а худые сапоги натёрли ноги.
Ещё одно платьице с изысканным названием «Чёрное золото» посвящено проблеме выброса остатков нефтепереработки в окружающую среду. Автор Тамара Ламанукаева. Платье траурно-чёрное, перчатки в тон. Вкруг подола рассыпаны сантиметровые квадратики чёрной кожи. Рассыпаны не фигурально, а буквально. Символизируют разлив нефти из танкеров, надо так полагать.
Пёстрая модель из лоскутов носит ностальгическое название «Дружба народов». Ну, тут всё ясно. Просто фонтан вранья. Десятки лет нам врут про «нерушимую дружбу ста двадцати народностей». Модельер Гаухар Ахметова.
Наряд «Наследие предков» говорит сам за себя. Уровень исполнения – кружок мягкой игрушки при Дворце школьников, младшая группа. Примитивные цветочки на рыхлом валяном поле. Автор Мирэль Марат.
Ещё одна модель обложена по подолу разрезанными по диагонали пластиковыми бутылками. Называется «Арал, прости»! Модельер Ерлан Жолдасбеков. «Идея произведения – обращение внимания на глобальную проблему исчезновения Аральского моря» — написано на бумажке. И на французском не поленились написать: «Pardonne moi, Aral».
Пардон муа за мой французский, но Ламину М и его подельникам совершенно до лампочки было, что шить. Им главное угадать с названием. Чтобы звучало актуально. В Киргизии назвали бы «Прости, Иссык-Куль!». В Армении «Прости, Севан!». В России «Прости, Байкал!». Ламину всё равно, перед каким водоёмом извиняться. Он вряд ли даже представляет, где они хотя бы приблизительно находятся.
Я поискала в сети сведения о Ламине. И его селфи я тоже видела. В Сети. Охраняется авторским правом, запрещено к воспроизведению. Но не к описанию же. Рассказываю – нацепил себе Мохаммед деревянные прищепки на лицо. На нос, губы, щёки, уши, брови, подбородок. Может, и на другие органы организма, не знаю, не видно.
Каких только титулов он себе не придумал. Дизайнер одежды. Архитектор и скульптор. Художник и фотограф. Стилист и акционист.
Такая вот мультиактивная самоизвергающаяся человеко-единица, движется по миру радением Французского Альянса и сердобольными авиаперевозчиками. Профессионал саморекламы. Его профессия – Ламин.
Он не только в столицах наворотил своих штукенций. Он ещё в Шымкент прокатился. Да не один, а с приятелями, художниками-граффитистами. Зовут приятелей Себастьен, Жесси и Лорелла. За эти звучные имена можно всё отдать: ум, честь, совесть и честь девичью впридачу. Они соседи Ламина, живут в Сен-Дени. Это такое парижское предместье, куда даже полиция лишний раз не суётся.
Французские гости нарисовали на стене исправительного заведения ИЧ 167/3 в Шымкенте символ Французской Республики – Марианну.
То есть, проще говоря, на стене тюрьмы – аппетитную женщину. Сидельцы такие художества любят и называют – сеанс.
Что бы сказали наши патриоты, если бы на французских застенках (в порядке культурного обмена) изобразили Баян Сулу или Кыз Жибек? Для полного либерте и фратерните.
Руководитель шымкентского подразделения Французского Альянса Ольга Зорина робко оправдывается: «Ламин не просто собирает информацию, а мечтает в новой коллекции связать экологию и номадскую культуру».
Ладно, пусть вяжет. Только причём тут мы, зрители? Почему мы должны лицезреть всю эту бессмысленную, бессодержательную, претенциозную чепуху, при помощи которой тупо осваиваются бюджеты?
«Ламинам» удаётся морочить всем головы из-за негласного договора, существующего в общественном пространстве. Если мы видим лачугу на окраине города, то понимаем – здесь живёт кто-то ужасно бедный и несчастный. А если поставить её же на бульваре, где проходит Артфест, то она уже «художественное высказывание». Проблемы неимущих при этом нисколько не решаются, а воды в Арале не прибавляется ни на литр. Зато хорошо всевозможным организаторам. Например, директору музея Кастеева, доктору философских наук Шалабаевой. Можно отчитаться в департамент – мы баклуши не бьём, мы искусство в массы несём. И дизайнерская тусовка в воздух чепчики бросает – поработали с французским кутюрье! Je suis Ламин!
А публика, как известно, дура, она скоро привыкнет, что всё это и есть культура.
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.