Справедливости ради тут надо высказать предположение о том, что, по всей видимости, американцы зафиксировали отмеченное Петром Своиком в его вышеназванной книге явление задолго до ее публикации. А именно – то, что казахский образованный (соответственно, правящий) класс уже встал на путь бесконечно повторяющегося воспроизведения «своего состоявшегося русскоязычия». Именно поэтому американцы, надо полагать, считают, что собирающимся специализироваться на Казахстане будущим американским дипломатам нет смысла тратить время, усилия и финансовые средства на углубленное изучение государственного языка нашей республики. По-другому все это никак не объяснить.
Ибо лет 15-20 назад при вхождении в контакт по телефону с представителями находившегося тогда еще в Алматы посольства США в РК, можно было услышать ответное обращение на казахском языке. А как же сейчас?
О том, как теперь дело обстоит с этим вопросом, сказано в опубликованной на сайте Abai.kz статье под названием «АҚШ елшілігі мемтілді білмейме, әлде менсінбей ме?» — «Не пренебрегает ли посольство США государственным языком?». В находящемся в Астане американском посольстве, говорится там, «не нашлось никого, кто бы говорил по-казахски. Мы утверждаем так постольку, поскольку по телефону нам сначала ответил англоязычный оператор. Мы попросили пригласить работника со знанием казахского языка для того, чтобы как следует довести нашу мысль до сведения другой стороны при телефонном разговоре. После небольшой паузы трубку взяла девушка, заговорившая по-русски. Мы отказались от услуги на русском языке и продолжили разговор с посольством по-английски».
Получается, что, если та же Боряна Борисова в дальнейшем будет направлена в качестве американского дипломата в Казахстан, она окажется в среде исключительно англоязычных и/или русскоязычных коллег в посольстве США в Астане. То есть не произошло никакой ошибки в данном случае. Госдеп США стипендию имени Дэвида Борена по программе National Security Education за 2018 год (NSEP) присудил правильно. Вместе с тем официальный Вашингтон явно не желает подыгрывать казахскому правящему классу, признавая на практике его декларативную языковую политику и неся расходы, связанные с обучением направляемых в нашу страну американских дипломатов государственному языку Казахстана.
Наша властная элита не желает отказываться от «своего состоявшегося русскоязычия». Впрочем, никто с них этого и не требует. Ведь можно было бы всем ее представителям параллельно освоить и государственный язык своей страны и начинать им также пользоваться в официальном порядке. Но этого от них Казахстан, видимо, нескоро дождется. Спрашивается: почему эти люди себя так ведут?!
В действительности, они же не одни такие на всем постсоветском пространстве. Представители новой украинской, грузинской и азербайджанской элиты также говорят на прекрасном русском языке. Многие из них явно столь же хорошо владеют английским языком. Во всяком случае, выступление в программе Hardtalk на BBC по-английски для, скажем, азербайджанца Ильхама Алиева или украинца Петра Порошенко, грузин Георгия Маргелашвили и Тины Хидашели – самое обычное дело. Сидят они там перед камерами и совершенно спокойно и естественно отвечают на самые каверзные вопросы британского журналиста на английском языке. Так их характеризуют российские аналитики, дающие оценку новым элитам в постсоветских республиках. При этом ими не отмечается ни одно англоязычное выступление на том же BBC представителей нашей элиты, за исключением недавнего нашумевшего интервью главы сената РК К.-Ж.Токаева ведущему программы Hardtalk Стивену Сакуру.
Но ведь те самые И.Алиев и П.Порошенко, Г.Маргелашвили и Т.Хидашели при всем этом не только не пренебрегают своим государственным или, если угодно, родным языком. Они на нем в основном и говорят при отправлении своих очень ответственных служебных обязанностей. Для И.Алиева азербайджанский, для П.Порошенко украинский, для Г.Маргелашвили и Т.Хидашели грузинский – это такой же рабочий язык, каким, скажем, для российской государственной и деловой элиты является «великий и могучий». То есть – русский язык.
Получается, для новой азербайджанской, украинской и грузинской элиты практика использования сразу трех – своего государственного, русского и английского — языков – это, в принципе, обычное дело. При этом рабочим языком у них остается свой язык. Его они используют, образно говоря, в девяти случаях из десяти.
Наша же новая элита больше двуязычна. Причем меньше всего она владеет и использует свой язык. Государственный язык. На взгляд со стороны, такая ситуация выглядит парадоксальной. Но в самом Казахстане к ней привыкли. Видные деятели казахской культуры на это сетуют уже столько лет. А воз, как говорится, поныне там. Нельзя сказать, что новая казахская элита совсем не использует государственный язык.
Но частота использования совершенно противоположна тому, что есть на Украине, в Грузии и Азербайджане. У нас представителями новой государственной и деловой элиты свой язык используется не в девяти случаях из десяти, а в одном. А в основном они говорят на русском.
Многие из них обучались на Западе или имеют опыт работы там. Они воспринимаются наиболее дееспособными среди молодых граждан страны.
Недавно довелось слышать ответы соотечественников, обучающихся в зарубежных государствах по программе «Болашак», на вопросы журналистов из одного отечественного телеканала. Передача, где все это показывалась, шла на казахском языке. Студенты же свои ответы давали на русском. Вне зависимости от того, где они обучаются – в США или, скажем, Великобритании. И их выступления переводились для телезрителей на казахский язык. А ведь для миллионов школьников и представителей вообще молодежи у нас в стране такие «болашаковцы» — это образцы успеха. Получается, поведенческая модель того, как в этой жизни можно добиться незаурядных результатов, включает в себя игнорирование своего государственного или родного языка.
Но ведь те самые студенты, в общем-то, ни в чем не виноваты. Они знают о том, что такое успех в современном Казахстане и как его можно добиваться, знают не понаслышке. Ведь оказаться отобранным по программе «Болашак» — это в любом случае очень и очень не просто. Но надо смотреть вперед. И в этом будущем обращение первоочередного внимания казахскому языку, по-видимому, не представляется обязательным.
Примеры перед глазами. Наверху, по свидетельству деятелей казахской культуры, многие не знают казахского языка. И это никак не сказывается на благополучии их карьеры. А главное, все это ни для кого не секрет. И уже давно.
Можно ли увидеть подобное в Азербайджане, на Украине или в Грузии? Вряд ли. Так почему у нас так, а у них иначе?
Дело, видимо, в том, что вопрос благополучия языка – это, прежде всего, вопрос духовного состояния его носителей. Наивна убежденность в том, что суверенитет нации, статус государственного языка и ограничительные меры в отношении других языков могут помочь решить эту проблему. Законы развития и распространения языков не подчиняются воле политиков. В этом, надо полагать, и кроется причина малой популярности идеи национального патриотизма.
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.