Эта историю уже многократно рассказывали российские СМИ. Казахстанские тоже иногда её вспоминают. Но история никак не закончится. В ней появляются всё новые «коленца». В общем, на востоке Москвы, у самой МКАД, есть район Гольяново. Район как район. Только вот уже семь лет, с осени 2012-го, он периодически попадает на зуб моим коллегам из прогрессивных московских изданий. Они пишут, что в местных магазинах работают настоящие рабы! В основном из Казахстана. Рабов запугивают, избивают. Рабынь насилуют. Они рожают детей от рабовладельцев.
Несчастных пытаются спасти родственники и волонтёры, иногда это удаётся – и тогда на читателей обрушивается поток ужасных подробностей. Прогрессивные российские издания делают из этого вывод, что Россия – дикая страна. Если уж в столице такое творится, и власти год за годом не могут или не хотят с этим ничего поделать.
Казахстанские журналисты пишут на эту тему более сдержанно. Потому, что «московские рабовладельцы» тоже казахи. Некая дама из Шымкента, давно живущая в России, получила ещё в начале 1990-х тюремный срок за нанесения побоев своей сотруднице (хотя на самом деле, говорят юристы из правозащитных организаций, уже в тот раз в составе преступления были не только побои, но и «насильственное лишение свободы»), отсидела и после этого развернулась по-настоящему. Купила с родственниками несколько магазинов в злополучном Гольяново. Завела нужные знакомства. И стала эта компания заманивать в Москву доверчивых земляков из Южного Казахстана. Обещали хорошие заработки и всяческую помощь. А когда земляки приезжали, у них отбирали документы и заставляли работать бесплатно. Правозащитники уверены: без дружбы с полицией, прокуратурой и местной управой у «гольяновских рабовладельцев» ничего бы не получилось. А с дружбой получалось всё.
Например, после первого большого скандала – когда осенью 2012 года были освобождены первые 12 рабов, и затем эти люди дали подробные показания следователям – прокуратура Преображенского района Москвы закрыла дело о незаконном лишении их свободы «за отсутствием состава преступления». Затем похожая история повторялась многократно. Олег Мельников, лидер движения «Альтернатива», говорит: «Мы совершенно четко улавливаем связь между рабовладельцами (пусть они на меня в суд подают за то, что я их называю) и сотрудниками полиции. В 140-м отделении полиции они совершенно по-хамски вели себя по отношению к пострадавшим, не принимали у них заявления на протяжении долгого времени и всячески покрывали владельцев магазина».
А в 2017 году некоторые из «рабов» стали рассказывать в казахстанских газетах, что это всё неправда. Что никакого рабства не было. Дескать – российские правозащитники уговорили наивных казахов оклеветать хозяйку магазина и её родственников. Правозащитники селили этих наивных в дорогие отели, водили в рестораны, катали на крутых иномарках. И настойчиво просили давать лживые показания на хорошую женщину Шолпан.
Зачем? Непонятно. Может, из нелюбви к «инородцам»?
В том же 2017 году Альметьевский татарский государственный драматический театр поставил спектакль «Кибет» («Магазин») по пьесе московского казаха Олжаса Жанайдарова. Пьеса основана на событиях в Гольяново. Героиня пьесы казашка Зияш, хозяйка продуктового магазина в российской столице, наживается на рабском труде своих соотечественниц, но мечтает построить мечеть на родине и так искупить грехи…
А что там сейчас происходит в Гольяново? Я позвонил Андрею Рагулину, координатору движения «Альтернатива», несколько раз освобождавшего «гольяновских рабов». Спросил, развивается ли как-то вся эта история.
– Ну, собственно, владельцы магазина свой бизнес не закрывали. Они так и работают. Периодически у них там что-то случается. Заявки периодически поступают.
– То есть поставить точку в истории с «рабами» пока не удалось.
– Да, верно.
– А может у московских правоохранителей такое отношение к этой теме потому, что в ней с обеих сторон задействованы «не местные»? Мог, пускай сами разбираются. Американская полиция тоже не особо суётся в китайские кварталы. Да и европейская – например, итальянская – полиция с некоторых пор не суётся.
– Нет, я так не думаю. Национальный момент если и играет какую-то роль в гольяновской истории, то небольшую.
У «Альтернативы» богатый опыт. Организация работает с 2011 года. За это время чего только не было. Ребята освобождали рабов с дагестанских кирпичных заводов. Боролись с нигерийской мафией, которая завозит в Москву сексуальных рабынь. На лидера «Альтернативы» Олега Мельникова в конце прошлого году было совершено покушение.
Спрашиваю у Андрея Рагулина: есть ли в практике «Альтернативы» обратные примеры, когда не казахских «рабов» приходилось освобождать в России, а русских в Казахстане?
– Конечно. У нас в Казахстане есть партнёры. Правозащитные организации «Сана Сизим» и «Родник». При их помощи происходят освобождения граждан России на территории Казахстана.
– Можно об этом подробнее? Что там за формы рабства?
– Трудовое рабство. Насильно заставляют работать. Вот мужчину в прошлом году наши волонтёры освобождали в Алматы. Его зовут Руслан Лукашов. Он русский, на тот момент – гражданин Узбекистана, был в рабстве у казахов. Его нелегально увезли из Узбекистана. Заставляли работать, эксплуатировали.
Историю Лукашова с его слов подробно рассказала московская газета «Собеседник»:
В 2011 году я жил в Ташкенте. После смерти отца остался один. Я был хорошим электриком, знакомая предложила у нее поработать строителем – восстановить дом. Через полгода предложила мне другую работу у ее сестры в Казахстане. Перевела меня нелегально через границу – я знаю, что она платила за это деньги. Так я попал в аул. Жил в поле, сажал овощи, деньги мне только показывали, обещали расплатиться позже. Потом начались избиения и издевательства. Уйти я не мог – мой паспорт порвали. Меня перепродали другому хозяину. Я жил в степи, пас баранов. Избивали, обещали убить. Поначалу кормили нормально, потом был только хлеб и кипяток.
В третий раз я попал в Алма-Ату, служил у владельца большого торгового центра – грузчиком. Бежать не пытался. Я как к нему попал, он сразу стал возить меня по своим родственникам и друзьям: один – прокурор, второй – участковый. Везде у него все схвачено. Я три раза попадал в миграционный центр – документов-то у меня нет, – и он каждый раз меня выкупал. Платил за меня и 20, и 40 тысяч тенге – немаленькие по местным меркам деньги. Обещал, что если я убегу, то меня найдут и посадят, переломают руки и ноги.
Я работал у него 4 года и стал пользоваться доверием. Он дал мне телефон, я вышел в социальную сеть и нашел одноклассницу Наташу, в которую был влюблен в школе. Рассказал ей о своем положении, она узнала от знакомой про «Альтернативу» и с ними связалась.
Я знал, что меня приедут освобождать трое молодых ребят. Пошел в туалет, двое волонтеров – за мной. Мы вышли через черный ход, где нас ждала машина. Меня отвезли в реабилитационный центр, помогли выправить документы. Мне было уже 42 года, думал, что не выберусь…
Сейчас живу в Татарстане, где нашел родственников, женился на Наташе, работаю электриком.
Пора сказать, что ни Россия, ни Казахстан не выделяются в этом смысле на фоне других стран Центральной Азии и Восточной Европы. По статистике в обоих регионах в среднем 3,7 человека из тысячи – реальные «рабы» или находятся в зоне риска. Причины самые разные. А вспоминают эту страшную тему обычно два раза в год: 2 декабря – в Международный день борьбы за отмену рабства и 30 июля, во Всемирный день борьбы с торговлей людьми.
Причём, сказать, что в СССР такого не было, тоже нельзя. Хорошо помню, как во второй половине 1980-х я поехал от «Казахстанской правды» в командировку в Аркалык, и местные коллеги рассказывали мне про подпольный концлагерь, который создали в тех краях, на каких-то дальних озёрах, кавказские бандиты. Они собирали – где обманом, где грубой силой – «бичей» и просто пьющих неудачников едва ли не со всего Союза. Заставляли работать за еду и стакан водки. Рабы заготавливали камыш и делали из него маты, ходовой строительный материал. Я вернулся в Алма-Ату и рассказал эту историю Борису Гиллеру, будущему казахстанскому олигарху. Гиллер учился в то время на сценарном факультете ВГИКа. Поехал в Москву на сессию и рассказал про концлагерь Елене Цыплаковой. Она сняла про эти дела перестроечный фильм «Камышовый рай». Он даже получил международную премию.
***
© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.