Скупой Путин заплатит дважды?

Почему в Европе, США и Казахстане раздают деньги населению, а в России нет

На вопросы нашего обозревателя отвечает заместитель председателя Федерации независимых профсоюзов России Александр Шершуков

***

Александр Владимирович, в майские праздники самое время поговорить о том, как в разных странах поддерживают трудящихся и всё население во время пандемии. Вот в США практически каждый американец получил от правительства чек на 1200 долларов и ещё 500 долларов в расчёте на каждого ребёнка. В Европе тоже активно помогают малоимущим. Прямые выплаты населению ввели в Канаде, Австралии, Гонконге и ещё десятках государств. В Казахстане тоже раздали бедным по 42500 тыс тенге. Это 100 долларов или 7,5 тысячи рублей – очень скромно, конечно. Но гораздо лучше, чем ничего. А в России пошли другим путём. Действуют в основном через поддержку бизнеса. Некоторые серьёзные экономисты уже заявили, что это глубоко ошибочная тактика. А вы как считаете?

Александр Шершуков– Я могу предположить, какая в данном случае была логика у российских властных органов, которые избрали такую политику. Во-первых, мне кажется, у них наличествует «родовой страх», вызванный дефолтом 1998 года. Когда внезапно выяснилось, что у государства вообще нет денег, нет никакой подкладки, и оно вынуждено заявлять об отказе от выполнения своих обязательств не только внутри страны, но и на международном уровне. И, наверное, логика происходящего ныне заключается в том, чтобы эту подкладку сохранить как неприкосновенный запас, необходимый в ультракризисной ситуации. Вопрос заключается в том, насколько наступила эта ультракризисная ситуация.

Это пункт номер раз. И пункт номер два – политика в отношении поддержки населения варьируется в зависимости не только от объёма денег, которые наличествуют в бюджете, в золотовалютных резервах каждого государства, но и от того дополнительного ресурса, которым это государство обладает. То есть, допустим, у США наличествует Федеральная резервная система и возможность напечатать такое количество долларов, которое необходимо. Другое дело, что сейчас эти деньги поступают не за пределы США, а остаются внутри, поскольку чек на 1200 долларов, который получает каждый американец вместе с письмом Трампа, это все-таки деньги, которые будут тратиться на внутреннее потребление. У нас избрана другая политика. Я бы так сказал: с точки зрения профсоюзов можно тратить деньги на поддержку бизнеса, можно тратить деньги на поддержку населения, но суть заключается в том, чтобы, во-первых, были сохранены рабочие места, и чтобы наличествовал платежеспособный спрос. И с тем, и с другим у нас сейчас большие проблемы, которые пока имеют тенденцию только к нарастанию. В том смысле, что у людей становится меньше денег, соответственно, увеличивается количество безработных в стране – и по оценкам Минтруда, и по более жестким оценкам, которые звучат со стороны председателя Счётной палаты Алексея Кудрина.

Как профсоюзы мы выступали за то, чтобы помощь, которая реализуется со стороны государства в отношении, в первую очередь, экономики, была более масштабной и более построенной на кейнсианских традициях, подразумевающих активные меры правительства, направленные на повышение совокупного спроса. Этого пока нет. Сейчас помощь выдаётся некими пакетами, суть которых, в основном, заключается в моратории на определенные выплаты. Но не в отмене этих выплат. Через некоторое время бизнес всё равно будет вынужден эти деньги заплатить. Во всяком случае, пока выплаты не отменены. И какой бизнес сможет их внести таким нарастающим итогом, на самом деле вопрос очень серьезный.

– Вы сказали, что у российских начальников «родовой страх» после 1998 года. Дефолт страшно всех напугал в Кремле. Обжёгшись на молоке, они теперь и на холодную воду дуют. Но разве сегодня эти страхи не выглядят, мягко сказать, неумными? Столько времени прошло с дефолта. Такие гигантские ресурсы накоплены в кубышке. Но самое главное, о чём говорят экономисты: если сейчас не помогать населению, не запускать в экономику дополнительные деньги – то рухнет спрос, а за ним рухнут многие бизнесы.

– Да, это понятно. Сейчас, действительно, остро стоит вопрос повышения платежеспособного спроса.

– Это вам понятно, мне понятно. Об этом громко говорят наиболее авторитетные эксперты. Почему это не понятно российскому правительству и Центробанку? Может, там какие-то конспирологические вещи? Кто-то кого-то подставляет?

– Я не знаю. Как сказать-то… Во-первых, есть старое выражение – «не надо искать заговора в том, что можно объяснить простой глупостью». Это раз. Поэтому я не думаю, что здесь какая-то конспирология имеет место быть. Но – у нас достаточно консервативная политика финансово-экономического блока правительства. Министерство промышленности ведет сейчас, наоборот, достаточно активную деятельность с попытками возобновить или поддержать реальный сектор экономики. Просто деньги лежат не там. Деньги лежат в Центральном банке и в Минфине. Почему выбран такой вариант? Не знаю. Драма-то вот в чем заключается. Драма заключается в том, что, если не оказывать прямую поддержку, не раздавать деньги, то восстановление и экономики, и благосостояния людей обойдется дороже.

– Так об этом и речь.

– Мы можем в данном случае только фантазировать. Это во-первых. А во-вторых… Нет, всё. Давайте на первом остановимся.

 – Поскольку вы профсоюзный лидер, расскажите, какие преимущества в условиях наступившего форс-мажора получили те наёмные работники, которые по вашим призывам создавали на своих предприятиях первичные организации ФНПР, платили членские взносы и так далее. Они себя увереннее чувствуют по сравнению с теми, которые не вступали в профсоюз? Или все попали в общую мясорубку, и разницы никакой нет?

– Я вам приведу очень конкретный пример. Вот сейчас развивается ситуация в Якутии с вахтовиками на одном из предприятий Газпрома, где выявлено большое количество больных коронавирусом. Их надо эвакуировать, но этого не делают. Люди на пороге бунта. При этом у них нет профсоюзной организации. Я абсолютно уверен, что, если бы она была – до такой ситуации не дошло бы. Аналогичное положение и по проблемам, связанным, допустим, с долгами по заработной плате, либо по увольнениям. То есть, грубо говоря, профсоюз может проконтролировать исполнение закона на предприятии. И в этом смысле члены профсоюза, конечно, находятся в более выгодной ситуации, чем люди, за которых могут вступиться только они сами, традиционно в форме бунта.

– Вы рассказали, как плохо без профсоюза. А теперь расскажите, как хорошо с профсоюзом. Приведите пример, когда, может быть, работодатель в сегодняшней ситуации не захотел платить работникам, решил их увольнять, а вы вмешались и помешали.

– Смотрите, я предлагаю вам сделать следующую вещь: у нас на сайте есть рубрика «Профсоюз помог». И там наличествуют конкретные случаи, когда профсоюзная организация выбила деньги, восстановила работника на рабочем месте и так далее. Там описаны совершенно конкретные ситуации, правда, без фамилий, поскольку это персональные данные. Поэтому я вам просто советую туда зайти посмотреть и всё. Там большое количество различных случаев.

А это имеет отношение к коронавирусу, к ситуации с пандемией? Или это общая работа профсоюзов?

– Вы имели в виду – как работают профсоюзы конкретно в условиях пандемии?

Конечно.

–Ну, например, у нас действуют профсоюзные волонтеры. Это профсоюзный актив, который ходит и помогает разносом продуктов людям возраста 65+, которые дома сейчас сидят, соответственно. В данном случае вот эта волонтерская работа сейчас достаточно активно ведётся. В принципе о ней у нас и в газете было. Я Вам могу ссылку кинуть на примеры. Если мы говорим по поводу нарушений прав работников в ситуации, связанной с каронавирусом, то, вы понимаете, эта ситуация никак, по большому счету, с точки зрения трудового права, не отличается от тех, что возникают в «мирное время». То есть нарушения трудового права никак не отличаются от тех нарушений, которые происходят, могут происходить на предприятии, если на нем экономические и финансовые трудности. К примеру, сейчас сократился платежеспособный спрос, возникли проблемы на автопредприятиях. АвтоВАЗ переходит на сокращенный рабочий день и сокращённую рабочую неделю с перспективой возможного простоя, но с выплатой того, что по закону обязано заплатить предприятие работнику, то есть две трети оклада. Ничего хорошего, когда предприятие уходит в простой. Но понятно, что связано это не с тем, что там такой злобный работодатель, а с тем, что у нас и до коронавируса были проблемы со сбытом автомобилей в России, то есть спрос падал. Сейчас работники получат то, что они должны получить по закону. Профсоюз контролирует процесс.

Является ли это победой? Нет, это победой не является. Это нормальная работа нормальной профсоюзной организации. Я не сталкивался за последний период времени с какими-то сообщениями, когда на предприятии, где наличествует профсоюзная организация, имеет место нарушение прав работников-членов профсоюзов, хотя нахожусь в информационном поле. Просто в сложной ситуации наши профсоюзные работники занимаются тем, чем должны заниматься, без всяких сносок на каронавирус.

– И последнее, наверное. Как, по-вашему, научит ли чему-то пандемия, вся эта встряска тех граждан, те компании, где работают по серым и чёрным схемам? Сократится ли «гаражная экономика»?

– Это хороший вопрос. Но мы должны понимать, с чем связана ситуация, когда компания и граждане так работают. Работодатели работают так, потому что они пытаются экономить на выплатах в социальные фонды. Соответственно, работники работают так, потому что их фактически вынуждает, подталкивает к этому их работодатель. И они свои выплаты в социальные фонды не рассматривают как свои отложенные деньги. Изменится ли эта ситуация, изменится ли ментальность, я не готов сказать. Хотелось бы, чтобы изменилась, но не факт, что изменится. Потому что, к сожалению, сейчас люди исходят скорее из концепции «хватай деньги и беги», «дают – бери» и так далее. А на то, что эти взносы является отложенными их выплатами, их пенсиями, они вроде бы не рассчитывают. Это как бы не их деньги. Частично такому отношению способствуют, кстати, бизнес и власть, которые называют взносы в социальные фонды налогами. Хотя налогами они не являются. Поэтому хотелось бы верить в лучшее, но готовиться нужно к худшему.

При этом я думаю, что изменятся, наверное, станут более объемными трудовые отношения на определенном проценте предприятий, это совершенно точно, потому что внезапно выясняется, что работу, которую выполняют многие сотрудники, можно делать и в формате «удалёнки», из дома. То, что нужно каким-то образом дополнять трудовое законодательство в этом смысле, тоже совершенно понятно. Почему? Потому, что даже сейчас те предприятия, которые подписывают договора с сотрудниками о переводе на дистанционную работу… Нужно же понимать, что работодатель должен обеспечить работнику в этом случае средства производства, то есть работник должен дома не работать на своем обязательно компьютере, либо это должно быть оговорено, а на том, который предоставил работодатель и пользоваться не своим интернет-трафиком за свой счет, а тем, который ему оплатил работодатель. Сейчас люди в большинстве своём таких вещей как раз не понимают. Следовательно, в этом смысле, наверное, нужны определённые изменения в трудовом законодательстве.

***

© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.