Когда в 2021 году Кыргызстан национализировал золоторудное месторождение Кумтор, все ожидали, что Бишкек постигнут все мыслимые и немыслимые «кары небесные» от англосаксов. И… ничего не произошло.
В середине прошедшей недели президент Республики Чад Махамат Идрис Деби подписал указ о национализации нефтедобывающих активов американской компании ЭксонМобил. И… опять ничего не произошло.
«Совпадение? Не думаю!».
Мы видим в действии эффект домино, запущенный бегством США и их союзников из Афганистана в 2021 году. В том году весь Глобальный Юг увидел, что «Акелла промахнулся». На всем пространстве развивающегося мира – от Мальвинских/Фолклендских островов, до Корейского полуострова, – начались необратимые изменения, направленные на постепенное выталкивание американского «гегемона» из текущих сфер влияния и зон контроля.
Пока внимание коллективного Запада сконцентрировано на востоке Украины, масса развивающихся стран использует благоприятный момент для перераспределения западных активов в свою пользу. Двумя вышеуказанными примерами данный тренд не исчерпывается – есть и другие эпизоды, когда западные компании теряют активы либо в силу юридического давления, либо прямых рейдерских захватов. Принцип «грабь награбленное» во всей своей полноте. Кстати, полностью вписывающийся в продвигаемую самим Западом деколонизационную повестку.
А ведь еще совсем недавно по историческим меркам – в 2007 году, – аналогичные шаги президента Уго Чавеса в Венесуэле (национализация нефтедобывающих активов) привели к масштабным санкциям со стороны США и Европейского союза. Что произошло за эти неполные шестнадцать лет? Как настолько быстро и сильно девальвировались геополитические позиции США?
Западные инвестиции, представляющие собой обмен цветной резаной бумаги (доллары, евро и прочие фунты стерлингов) на реальные природные ресурсы, перестали быть безальтернативным источником экономического развития периферийных стран. Лидеры развивающегося Юга осознали, что важнее этих «нарисованных денег» – самый простой контроль над ресурсами, их добычей и перераспределением.
Особенно, если англосаксами навязан неэквивалентный обмен, ограничивающий возможности национальных государств к самостоятельному экономическому росту. Этот неэквивалентный обмен маскируется красивым термином «международное разделение труда». Ситуация, когда развивающиеся страны реально работают, а развитой Запад – лишь «предоставляет услуги».
Что поражает еще сильнее – так это то, что у Республики Чад в принципе нет специалистов, способных «потянуть» нефтедобывающую отрасль. Настолько ли они глупы, что сами себе «выстрелили в ногу», и будут теперь отрезаны от передовых западных технологий?
Но нет. Власти страны и не скрывают – национализация активов произведена с целью последующей их перепродажи Китаю, китайским нефтегигантам. Однако условия работы китайских компаний для Республики Чад будут сильно лучше. Можно предположить, что:
Во-первых, политическая элита страны сразу получит весомые неформальные выплаты от Китая за принятое решение по выдворению англосаксов.
Во-вторых, доля национального правительства в добыче нефти на территории страны существенно вырастет.
В-третьих, сбыт нефти будет ориентирован на Китай, равно как и оплата за нее будет проводиться в юанях. С таким расчетом, чтобы Запад не мог ввести очередные экстерриториальные санкции против поставок и оплаты сырья.
Несколько слов нужно сказать о действующем президенте африканской страны: Махамат Идрис Деби – хоть и эксцентричный, но вполне себе прозападный лидер, ни в каких порочащих связях с ЧВК «Вагнер» не замечен. Ни с какой стороны «не тянет» ни на Уго Чавеса, ни на Ким Чен Ына. Но если уже даже такие политики позволяют себе национализировать собственность западных компаний, то как можно говорить о сохранении «мира, основанного на западных правилах»?
Модель национализации сырьевых активов в качестве инструмента для поддержания экономического роста развивающихся стран не нова. По большому счету, все развивающиеся сырьевые экономики пытаются повторить успех Саудовской Аравии и других менее крупных арабских монархий Персидского залива.
Если в 1972 году доля Саудовской Аравии в капитале Аравийско-американской нефтяной компании (Aramco) составляла всего 20%, то уже в 1980 году – все 100%. И к текущему периоду Saudi Aramco генерирует 80% доходов бюджета страны. Аналогичные государственные монополии возможны и в других отраслях – так, например, Чили экспериментирует с добычей и переработкой меди, Белоруссия – с удобрениями, тот же Кыргызстан – с золотом. Республика Чад в этом отношении ничего нового не открыла, политическая элита страны просто следует общему тренду.
И тут мы подходим к наиболее болезненному вопросу на несколько десятков миллиардов долларов: так кого после всего происходящего считать «банановой республикой» – Республику Чад, или все-таки Республику Казахстан? Каков урок для Казахстана, отдающего почти две трети добываемой нефти в рамках соглашений о разделе продукции (СРП) с западным транснациональным нефтегигантам? И стыдливо «засекретившего» детальное содержание этих самых СРП? До каких временных пределов Астана намерена субсидировать экономики западных стран дешевым сырьем?
Было бы интересно узнать позицию как премьера, так и профильного министра энергетики относительно того, как Казахстан планирует увеличивать долю национального оператора «КазМунайГаз» в добыче казахстанских нефти и газа. Сейчас она как раз и оценивается примерно в 20%, как в свое время у саудитов в капитале Aramco.
Ответ на этот, на первый взгляд, сугубо технический вопрос, покажет, насколько Акорда действительно настроена на формирование «Нового Казахстана». Ведь всем политическим декорациям грош цена, если они не будут основываться на новом экономическом базисе.
А то уже даже перед племенем нсара, составляющим большинство населения Республики Чад, как-то неудобно получается…
***
© ZONAkz, 2023г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.