Уже много лет, с самого начала, состою членом Общественного совета при ЕНПФ, ныне поучаствовал в очередном заседании. В смысле – просто послушал. В первые годы я пытался активно продвигать две темы, самые, на мой взгляд, главные. Какие — скажу ниже. Однако быстро убедился, что они даже ни то, чтобы не принимаются, … просто не воспринимаются. Примерно, как наши глаза не видят в рентгеновском свете, а уши не слышат ультразвук. Хотя наш организм на то и другое реагирует … эдакой неосознанной реакцией на неощутимый напрямую дискомфорт. С инстинктивным желанием не заходить в дискомфортную зону.
Об этом тоже скажу.
А начну с того, почему решил поместить здесь это свое непроизнесенное выступление. Потому, что в рамках вполне рутинной повестки — отчета Нацбанка об управлении пенсионными накоплениями за 2023 год и отчета самого ЕНПФ, обсуждение получилось нестандартно интересным, эмоционально насыщенным, высокопрофессиональным и … Едва ли не вплотную подошедшим к закрытой для восприятия участниками зоне. Настолько же близко, насколько же и гарантировано без проникновения в запретную область. Запретную не потому, что кто-то запретил, а потому, что ее существование даже не подразумевается.
Расшифровываем иносказания.
Первая из двух ключевых и запретных тем, это то, что накопительная пенсионная система – она для пенсионеров. Как для состоявшихся, так и для тех молодых, кто входит во взрослую жизнь и получает свои первые заработки. Соответственно, деятельность ЕНПФ, уж коли такой орган создан и в него, вне согласия работников и работодателей, государственной волей идут отчисления, должна оцениваться как по охвату всех будущих пенсионеров, так и по обеспечению их достойной пенсией.
И к этой теме сегодняшнее обсуждение в Общественном совете подошло очень близко. Даже удивительно близко, но … вне такой постановки вопроса.
А вторая тема, охватывающая и первую, это то, что финансы – они не для финансистов, а для реальной экономики. В которой производятся товары и услуги и в которой живут люди. Деньги производятся не для производства новых денег, а новых товаров и социальных благ. Только слияние промышленного и финансового капиталов дает жизнеспособное потомство. Соответственно, если государство своей волей забирает у работника и его работодателя заработанную денежку, чтобы вернуть ее через 40-50 лет, само же государство обязано обеспечить ее надежное и прибыльное хранение на протяжение всей жизни, — данного гражданина и самого государства. А единственным подходящим для этого «сейфом» является … национальная экономика. Точнее, та ее инфраструктурная часть, которая находится в государственной, — тарифной и инвестиционной ответственности и компетенции.
То есть, государству все равно приходится финансировать содержание и строительство автодорог, вкладываться в железнодорожную и трубопроводную систему, электроэнергетику и ЖКХ, — за счет собираемых в бюджет налогов. Если же в этот текущий расходный поток влить «длинную» пенсионную денежку, улучшится как состояние бюджета, так и инфраструктуры.
А коль скоро государство своей волей устанавливает величину инфраструктурных тарифов, оно совершенно спокойно может добавлять туда пенсионную надбавку. Каждый год, — в объеме той денежки, которая была собрана с будущих пенсионеров в начале их трудовой юности и за эти годы уже многократно приумножила как промышленный капитал, так и совокупный с ним капитал финансовый. Соответственно, государство, при очень даже умеренной тарифной надбавке, могло бы щедро делиться с пенсионерами инфраструктурной прибылью.
Согласитесь, совершенно логичная и понятная любому нормальному человеку постановка вопроса об инвестировании пенсионных накоплений, вряд кто-то сможет выставить против нее убедительный аргумент. Разве что «все равно разворуют» — но такое «доказательство» со стороны «финансистов» тоже свидетельствует: аргументов нет.
У казахстанских финансистов существует только один, но непробиваемо надежный способ отбить претензии на использование пенсионных накоплений для инвестирования инфраструктуры: вообще не заходить на поле обсуждения.
Причем круговая оборона Нацбанка и ЕНПФ на этот счет, это часть общей установки на блокирование национального инвестирования. Есть тема привлечения иностранных инвесторов, а темы инвестиционной, включая кредитную, потенции национальной валюты – ее просто нет.
Есть факты: доля национальной составляющей в инвестициях в основной капитал – менее четверти, доля банковского кредита в таких инвестициях – в пределах одной сотой, доля промышленного кредитования не соизмерима с объемом кредитования потребительского…
Отражаемые в официальной статистике факты такого рода, — есть. А темы – нет.
Здесь работает не непробиваемая сила собственно казахстанских финансистов, при сплоченном блоке как частного бизнеса, так и государства. Этот блок, при всей своей мощи – крайне слаб. Бронированной оболочкой является включенность Казахстана в мировой рынок в качестве не только сырьевой, но и – главное! – монетарной периферии.
Казахстанский финансовый рынок во вмененном нам исполнении, это полный аналог вменяемой мировому сообществу моды на ЛГБТ. Сплошные однополые отношения, полное взаимное удовлетворение, и без контакта с реальным производством!
А что касается собственно национальной брони – она, получается, вот в таком великолепно усвоенном нашими элитами добросовестном невосприятии-непонимании колониальной сути того, чем является наша финансовая система.
Смотрите, как получается: в составе Общественного совета целый ряд реально высоких, лучших в стране профессионалов, в ходе обсуждения высказаны действительно дельные и полезные соображения. Что касается того, как надо бы переустроить ЕНПФ и систему управления накоплениями – подписываюсь под всем сказанным.
А в результате … на что можно рассчитывать, не заходя на поле вопроса: пенсионеры для финансистов или финансисты для пенсионеров? И вообще: экономика для финансистов или финансы для экономики?
И еще смотрите, как получается.
Много лет подряд высказываю в СМИ (ОС – не место для дискуссий) предложения об объединении ЕНПФ, фондов медицинского и социального страхования в одну инвестиционно-накопительную систему. О том, что государство вполне могло бы перенять на себя от частных коммерческих банков функцию хранителя-умножителя накоплений граждан, а в установленных случаях — их кредитора. О том, что на накопительные счета надо бы зачислять часть бюджетного транша из Нацфонда и, соответственно, разрешить вкладчикам тратить часть накоплений на жилье, здоровье, оплачивать услуги ЖКХ, делать другие стимулирующие местных производителей покупки.
Возможно, не без этого в президентском послании 2020 года появилось поручение на похожую тему. В конечном счете превратившееся в возможность вытаскивания денег на покупку жилья и услуги стоматологов, касающееся только наиболее состоятельной части вкладчиков и бьющее по цельности и логике собственно пенсионного накопительства.
Лучше бы уж тогда не предлагал …
Еще одна давно отстаиваемая тема, – инвестирование средств ЕНПФ в инфраструктуру, тоже как бы пробивает себе дорогу. С прошлого года пошел официальный разговор о привлечении 1,5 трлн тенге, можно ли радоваться?
Однако инвестирование не напрямую, а опять через «инструменты»: «Самрук-Казына» выпустит инфраструктурные облигации, ЕНПФ купит, деньги будут вложены …
А по наступления погашения – опять выдернуты назад в накопительный пузырь ЕНПФ, да еще с накрученным стараниями Нацбанка (как раз в рамках организации кредитной и инвестиционной импотенции тенге) процентом. Опять маржа для спекулянтов, опять дополнительный тарифный всплеск и опять острый недостаток инвестиционных ресурсов.
Вот тебе и дилемма: либо плюнуть и вообще ничего не предлагать, либо быть готовым: если что-то и будет применено, то … лучше бы не применяли.
Тем не менее, продолжать числиться в Общественном совете или выйти из него, слышат тебя или нет, а говорить и предлагать – необходимо. Видеть в рентгеновском свете или жить в мире ультразвука нам не дано. Но вот пролить свет на финансовый рынок Казахстана и можно, и нужно.
***
© ZONAkz, 2024г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.