Правительство вместе с Национальным банком уверенно ведет дело к демонстрации окончательной несостоятельности … нет, ни своей собственной, а самой экспортно-сырьевой экономической модели. Которая была вменена Казахстану еще четверть века назад и в которую сразу же была встроена правящая компрадорская верхушка. Если конкретно, то сама «вывозная» экономическая модель и выстроенная вокруг нее псевдонезависимая этнонациональная государственность (Нурсултан Назарбаев: сначала экономика, потом политика) базировались тогда и пока продолжают базироваться на переданных в собственность американско-европейских консорциумов крупнейших нефтяных месторождениях — Тенгиз, Карачаганак и Кашаган.
Ориентация — Запад
Соответственно, Казахстан – самая русифицированная из всех постсоветских национальных республик, фактически входящая в «русский мир» и объективно привязанная к России культурно и информационно, логистически и экономически, приобрела прямо вписанный в прозападный вывозной интерес государственный аппарат, последовательно воспроизводящий антисоветский, анти-интеграционный и русофобский «анти-колониальный» западный нарратив.
За эту четверть века в парадигме такой «вывозной» экономики и обслуживающей ее прозападной государственности прошло воспитание и кадровый отбор всего высшего, среднего и младшего состава исполнительной власти и депутатского корпуса, бизнес-менеджмента и экспертного сообщества. Соответственно, в рамки такой компрадорской экономики и такого понимания «независимости» заключена не только вся текущая деятельность казахстанской власти, но и любые попытки осмысления происходящего, прогнозирования будущего и соответствующего стратегического программирования. Поскольку же «вывозная» модель явно подходит к исчерпанию ресурса дальнейшего существования, и поскольку функционерам внутри такой модели понимание ее исчерпанности недоступно, это выражается в программном бессилии: дееспособных планов деятельности хотя бы на срок президентских полномочий у правительства и парламента нет. И даже бюджет, утверждаемый на три года вперед, подвергается многократному переписыванию прямо по ходу текущего года.
Одновременно сама та глобальная модель, насчитывающая четырехвековую историю экспансии, в которую на завершающем этапе расширения четверть века назад был вставлен Казахстан в качестве сырьевой и монетарной провинции, тоже уверенно идет к собственной окончательной несостоятельности.
Несостоятельности, демонстрируемую «дип стейтом» однополярного мироустройства ровно по тем же ключевым составляющим, по которым власти отдельно взятого Казахстана демонстрируют несостоятельность нашего неоколониального кусочка той же модели: а) все меньшую способность поддерживать текущую устойчивость; б) почти полную неспособность отрефлексировать причины происходящего, верно спрогнозировать тенденции и составить адекватный план действий.
Зима — близко
Похоже, и нам — Казахстану и глобальной ситуации в целом начавшаяся осень и предстоящая зима несут очень серьезные дополнительные вызовы и пертурбации, резко ускоряющие распад прежнего миропорядка и формирование нового.
Для нас это конкретно выражается в неспособности правительства справится с бюджетным дефицитом и найти средства на модернизацию энергетики и ЖКХ. В результате зимний отопительный сезон обещает быть проблемным, а по его итогам кабинет министров вполне уже заслужит отставку. Перекидывающуюся и на досрочные перевыборы парламента.
Поскольку же перетасовка правительства, депутатов и парламентских партий в рамках все той же компрадорской экономической и идеологической парадигмы ничего не дает, проблемы же внутри Казахстана продолжат множится, а воздействие внешних факторов – усиливаться, падающая дееспособность исполнительной власти неизбежно транслируется и на власть президента. Тем более, что итоги референдума по АЭС уже сейчас используются националистической и прозападной оппозицией (включая и ее властную часть) для подготовки нового Кантара.
О спорт, ты – мир!
А это – ослабление персональной президентской власти до возможности открытого оппонирования ей, в том числе через «демократические» выборы, есть самый большой вызов для сохранения стабильности в нашей стране. И именно потому, что если все институты правоохранительной, исполнительной и представительной власти формируются и управляются из АП, включая организацию заранее заданных итогов любых выборов, то сама президентская система возможности внутри-странового конкурентного воспроизводства лишена.
Дело в том, что воспроизводство управляющей надстройки путем регулярной замены президентов, премьеров, мэров и депутатов через механизм конкурентных выборов – это чисто западный феномен XX века, ровесник и полный аналог современного спорта. По итогам Второй мировой войны механизм структурированных через партии, подобно регулярным командным чемпионатам, конкурентных парламентских, президентских и муниципальных выборов был распространен на Восточный филиал – побежденную и оккупированную Японию, Тайвань и Южную Кореею. Технологиями электоральной демократии с ними поделились именно потому, что они были превращены в неотъемлемую часть Запада, как его промышленные и военные фронтиры, одновременно витрины процветания, на границах противостояния с СССР и коммунистическим Китаем.
Не выборы, а наследование
Тогда как Казахстану, вставленному в глобальную систему уже последним пазлом, никаких демократических сложностей просто не требовалось и не полагалось. Наоборот, компрадорское и несменяемое персональное президентское правление – это именно то, что и обеспечивает устойчивую эксплуатацию страны пребывания иностранных нефтедобытчиков.
В такой системе персональная президентская власть может меняться никак не через выборы, а только наследственным образом. Выборами всего лишь оформляется уже свершившееся наследование власти. Причем наследование тоже не прямое, поскольку правящая фигура справедливо опасается заранее объявлять наследником даже родного сына или дочь, и должна сидеть до конца. Оставляя борьбу за наследство тем, кто в «день Х» оказывается ближе к трону. За редким исключением, как у Гейдара и Ильхама Алиевых.
В этом смысле сам факт транзита, — мы вправе это предположить, состоялся под неким внешним воздействием, и под внешние же гарантии. Во всяком случае, по-другому объяснить столь уникальное явление, как сосуществование первого и второго президентов никак не получается.
То есть, сам факт транзита тоже стал ясным знаком окончания прежней схемы существования Казахстана в евразийском и глобальном геополитическом раскладе и начала некоей новой. Хотя бы потому, что к президенту Обаме и королеве Елизавете первый президент возил свою дочь, тогда как преемником стал Касым-Жомарт Токаев. Так и Кантар, подведший черту под транзитом, тоже был погашен немедленным вмешательством ОДКБ.
И теперь, когда второй президент, в нарушение традиции, уже ограничил свой срок 2029 годом, возникают очень серьезные риски как для него самого, так и для Казахстана. Благополучно завершить срок и передать дела следующему главе государства, не рискуя дестабилизацией, можно будет только при сохранении способности контролировать все процессы в стране, включая подготовку президентских выборов, выдвижение заранее известного победителя, подбора для него удобных «соперников», недопущение нежелательных и подведение «правильных» итогов выборов.
Деградация и переориентация
Между тем, в промежутке от наступающей тревожной зимы 2024-2025 годов и на следующие пять лет, до выборов следующего президента под наступающий 2030 год, всему Казахстану, а, значит, и главе государства, предстоит пережить немалые потрясения, — не только смену правительства и депутатского корпуса, но и перемену всей экономической и геополитической парадигмы: с прозападной на про-Евразийскую.
А именно, нам всем предстоит пережить два накладывающихся друг на друга, идущих параллельно, но в то же время разнонаправленно, процесса. Первый, это процесс деградации действующей экономической модели, выражаемый через бюджетный и инфраструктурный кризис.
Попытки справится с бюджетным дефицитом через изменения Налогового и Бюджетного кодексов не помогут. Здесь дело не в квалификации правительства, а в исчерпанности самой модели, выстроенной в свое время на избыточности внешнего платежного баланса, отсекаемой в Национальный фонд и на внешних инвестициях и заимствованиях. Ныне все наоборот: платежный баланс Казахстана устойчиво отрицателей, Национальный фонд из накопительного переведен в расходный режим, вывод валюты через доходы иностранных инвесторов и кредиторов надежно превышает приток новых. И это уже не лечится.
Одновременно, особенно по ходу наступающей зимы, все более явным станет бессилие правительства решать проблемы критического износа и дефицита мощностей в электроэнергетике и ЖКХ. Бессилие, которое политика «тариф в обмен на инвестиции» только усугубляет. Та же история: проблема не в квалификации правительства, а в том, что в рамках «вывозной» экономики энергетическая и коммунальная инфраструктура не создавались, они были унаследованы и всего лишь эксплуатировались. А потому в такой модели не просто нет денег на обновление, которые правительство надеется вытащить через тарифы, нет всей той системы профессионального нормирования и аудирования, без которой невозможна адекватная тарифная политика. И нет того постоянно действующего проектного и строительно-монтажного конвейера, без которого невозможно обновление и наращивание мощностей. Более того, в рамках «суверенной» экономики нет того общего машиностроительного, инвестиционного, научно-технического и образовательного пространства, в котором только и могут развиваться современная электроэнергетика и городские коммунальные системы. Самое же недостающее: нет даже намека на осознание правительством всей глубины проблемы.
То есть, по ходу наступающей зимы, за ней следующей и туда далее, все более острыми будут становится перебои в электро-теплоснабжении, все быстрее будут расти тарифы и вообще цены на рынке и все меньшими возможностями будет располагать бюджет. Со всеми вытекающими отсюда социальными протестами политическими рисками.
Второй параллельный, но идущий в другую сторону процесс, это переориентация экономической и политической системы Казахстана с прозападного вектора на пророссийский.
Так, хотя строительство АЭС растянется лет на пятнадцать, Россия уже сейчас плотно зашла в Казахстанскую энергетику: покрытие дефицита и поддержка частоты в национальной энергосистеме полностью зависит от РАО «ЕЭС», начато строительство ТЭЦ в Кокчетаве, далее в Семее и Усть-Каменогорске, готовится достройка Экибастузской ГРЭС-2, осуществляется стратегический газовый реверс. К 2027 году, согласно решению глав ЕАЭС, предстоит создание общего рынка энергоресурсов, ГСМ и электроэнергии, а это – жесткая диспетчеризация и централизация, интеграция планирования и инвестирования, тарифной и фискальной политики. Плюс, после окончания военной стадии СВО на Украине, начнется СЭО – специальная экономическая операция в Казахстане: нефтяным компаниям из «недружественных» государств, завязанным на трубопровод КТК в порт Новороссийск, придется либо покидать нашу страну, либо встраиваться в новые порядки.
Не приведи Господь дожить до досрочных перевыборов!
Одним словом, событий на ближайшие месяцы и все ближайшие годы предстоит много, самых важных и с самыми противоположными реакциями со стороны разных частей казахстанской власти и казахстанского общества. В этом смысле референдум по АЭС дал старт в ту эпоху, где общественные страсти будут кипеть все сильнее, а риски – только множится.
Диалектически, крах нынешнего кадрового, — националистического и псевдолиберального, фактически неоколониального, антисоветского и анти-интеграционного наполнения правительства и парламента не только неизбежен, но и полезен. Как для будущего урожая неотвратим и полезен осенний листопад. Однако, предстоящую суровую пору предстоит пережить, и самое опасное что может случится, это ситуация, когда вслед за отставкой правительства и досрочными парламентскими выборами возникнет идея перевыборов и президентских. А «Ак Орда» к тому времени не сможет этой идее противится, и даже не сможет не допустить реальной конкуренции на таких выборах.
Беда для Казахстана, если от самых крупных казахских кланов, в сочетании с самыми влиятельными финансово-промышленными группировками, да еще и с внешним влиянием, появятся реальные претенденты – наша избирательная и правоохранительная система такого просто не выдержат!
Теоретически, мы вполне можем представить, что избирательная комиссия, стандартно возглавляемая тем или иным руководителем той или иной бюджетной организации, допустим, директором или завучем школы, в составе подчиненных им учителей, честно подсчитает реальную явку и реальный расклад поданных голосов. Но даже теоретически невозможно представить, что председатель и секретарь комиссии ослушаются куратора от акимата. Как невозможно представить, что аким отстранится от выборов и не будет давать никаких указаний. Если система ослабнет до невозможности выдавать централизованные указания, или областной, районный и даже сельский акимчик вдруг поймут, что исполнение не обязательно – они сами включатся в конкурентную байгу за своего кандидата. Система, выстроенная для выведения заданного результата другого выдавать не может, и не дай нам Аллах дожить до ситуации, когда в разных регионах начнут по-разному рисовать протоколы подсчета голосов!
Страховой полис – иметь стоит, но до страхового случая — лучше не доводить
Внутри Казахстана, повторим, нет иного верховного арбитра, кроме президента и нет иного, кроме него, института, способного определять честность тех или иных выборов, кто на них выиграл и проиграл, и чтобы проигравшие согласились с таким арбитражем.
До полной дестабилизации дело не дойдет, — Москва, а то и Пекин постараются восстановить порядок и разъяснят, кто из кандидатов достоин поста. Но нам это надо?
Собственно, страховочный вариант уже имеется: Имангали Тасмагамбетов, когда-то назвавший себя «продуктом Назарбаева», занимавший все руководящие должности в Казахстане, кроме президентской, и благополучно отправленный на заслуженную пенсию с поста посла в Российской Федерации, спустя ровно год после Кантара оказался востребованным и занял пост союзного значения – Генерального секретаря ОДКБ. Любителям символики есть о чем порассуждать.
Готовь весну осенью
Но хотелось бы поспокойнее: лучше всего, если бы сам президент Токаев, благополучно управляя ситуацией до конца срока, оставил бы нам готового преемника, а сам перешел бы на работу в новый верховный союзный орган. В конце концов, Евразийский экономический союз – это тоже переходная структура, что-то более завершенное к концу нынешнего десятилетия, и к концу сразу нескольких президентских сроков, все равно должно появиться.
Одним словом, в наших общих интересах помочь главе государства сохранить авторитет и влияние, а потому и наш ему совет: пора бы начинать дистанцироваться от Национального банка и правительства, ведущих страну к кризису и от не имеющей собственного содержания партии Аманат. Да и в целом от парламентских партий, перекошенных в национализм и застрявших в уходящем прошлом.
Элементарно из прагматических соображений: рейтинг исполнительной власти, и уж тем более парламента и маслихатов, если судить по социальным сетям и СМИ — самый низкий за всю историю независимости. Собственно, сам же второй президент созданием почти сразу после прихода на пост Национального совета общественного доверия это и продемонстрировал – недоверие ко всей системе власти в старом Казахстане. Однако ни сам НСОД, ни трансформация его в Курултай, ничего не добавляющий к актуальной повестке дня, не добавили доверия к властным затеям.
Новый и справедливый Казахстан, мощный экономический рывок, кардинальное изменение модели развития, построение экономики, основанной на балансе интересов и благополучия граждан, бизнеса, государства, создание прочного промышленного каркаса, обеспечение экономической самодостаточности, удвоение ВВП до 2029 года … Мы должны поберечь нашего президента от оглашения неисполняемых обещаний и выдвижения неисполнимых целеполаганий. Да и самому ему стоило бы поберечься…
Пусть то, чему полагается увянуть и распасться, идет к своей участи. А стране пора готовить смотрящие в будущее политические силы, на которые можно было бы опереться в это очень непростое переходное время.
***
© ZONAkz, 2024г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.