“Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве
и правах”.
Статья 1 Всеобщей декларации по правам человека
Товарищ Сталин,
Вы — большой ученый,
В языкознанье знаете вы толк,
А я простой советский заключенный,
И мне товарищ – серый брянский волк.
Юз Алешковский
XX век ушел в историю. Но прошлое сопровождает нас, ибо мы в ответе не только за тех, кого приручили. “Век-волкодав” еще долго будет напоминать нам о себе колючими цепями и тем страхом, который на генетическом уровне прижился в нас.
“Прокуроры, как всегда, правы”
Казахстан занимает третье место в мире по количеству заключенных. Это не абсурд, а официальная статистика, приведенная на семинаре по пенитенциарной системе ОБСЕ. К началу августа 2000 года в республике имелось 83 тысячи осужденных, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Все они содержались в уголовно-исполнительных учреждениях и изоляторах. Всего на территории республики находится свыше 70 таких учреждений. По данным Комитета уголовно-исполнительной системы Министерства внутренних дел, на 100 тысяч населения в республике приходилось 628 заключенных (все данные по состоянию на 1 июня 2000 года). Для сравнения: в США этот показатель равен 670, а в России – 685. На Украине на 100 тысяч населения насчитывалось в первой половине прошлого года 415 лиц, отбывающих наказание, в Италии – 85, Швеции, Германии и Франции – 90.
Оправдано ли такое число заключенных для страны, в которой всего около 15 млн. человек? Всегда ли наказание справедливо? Это вопросы, над которыми сегодня бьются правозащитники и сами работники правоохранительных и судебных органов. Думается, что не всегда наказание правомерно. Такой вывод подтверждается и статистикой, которая утверждает: 13% осужденных отбывают наказание за убийства, 8% — за причинение тяжкого вреда здоровью. А каждый третий попадает в места лишения свободы за совершения кражи. Как показывают данные, прокуроры и судьи не скупятся на сроки наказания: 40% всех осужденных лишены свободы от 5 до 10 лет. Каждый сотый – до 20 лет. Если учесть, что большинство находящихся сегодня в местах лишения свободы составляют лица в возрасте до 30 лет (60%), то можно представить себе, каких трудовых ресурсов лишается наше общество. Спору нет, виновные должны отбывать наказание, но при этом оно должно соответствовать мере причиненного обществу вреда. А у нас зачастую наказание не соответствует тому, что человек совершил. И это в определенной степени приводит к тому, что люди по-прежнему не доверяют правосудию и не повинуются закону.
К сожалению, власти не делают ничего для того, чтобы право стало приоритетом в стране. Более того, разворачиваемая сегодня борьба с коррупцией большей частью наносит урон имиджу самой власти. И здесь нельзя не согласиться с доводами профессора Варшавского университета эксперта ОБСЕ по вопросам пенитенциарной системы госпожи Моники Платек. Она считает: “Нам бы хотелось верить, что хотя Уголовный кодекс создан для всех, но только те, кто нарушает закон, попадают под суд. А потом — за решетку. Речь не только о том, что огромное количество преступлений не раскрыты и не зарегистрированы, а также о том, что те, кто попадают под суд (за исключением группки жестоких убийц, насильников и грабителей), совершают обычно преступления очевидные, так как они угрожают, например, нашей собственности, но одновременно не угрожающие ни нашей жизни или здоровью, ни нашему быту. Во всяком случае, эти преступления несравненно меньше наносят обществу вреда, чем преступления “белых воротничков”. Госпожа профессор приводит данные, когда в 1980 году американские “белые воротнички” присвоили, не выходя из-за своих письменных столов, 103 миллиона долларов из банков. Вооруженные воры из банковских сейфов похитили 22 миллиона долларов. Как утверждает Моника Платек, есть данные, свидетельствующие о том, что под суд попадают “мелкие рыбешки”, в то время как “акулы” продолжают занимать видные посты.
Как заявляют многие исследователи, перенаселенность тюрем в современном мире говорит о том, что власти демонстрируют таким образом борьбу с преступностью, тем самым сбрасывая с себя ответственность за плохую социально-экономическую политику. С подобными утверждениями трудно не согласиться, если вспомнить о том, сколько громких дел поднимала со дня получения суверенитета Генеральная прокуратура республики и ни одно не довела до конца. Можно напомнить, к примеру, “дело Уркумбаева”, сбежавших руководителя ФОМСа Иманбаева, заместителя министра культуры Кутового и других. Ни одно дело не дошло до суда. Прокуратура, начав эти дела, сама же потихоньку постаралась отправить их в утиль. К сожалению, в нашей стране так уж повелось, что прокурор всегда прав, а потому ситуация продолжает оставаться такой же, какой она была во времена сталинских лагерей. Кстати, скорее всего, до суда дойдет “Дело Смата Аязбаева”, которому инкриминируется злоупотребление служебным положением на посту председателя Госкомматрезерва. И только по той причине, что оно призвано завуалировать преступление совсем других людей, а не г-на Аязбаева, которому отведена в данном конкретном случае роль козла отпущения.
“Где конвоиры, словно псы, грубы”
Моника Платек в одной из своих лекций о состоянии тюрем привела высказывание Е. Деказе: “Закон приводит виновного в тюрьму, он должен его и там сопровождать”. Иными словами, наказание за содеянное преступление должно быть неотвратимо, но при этом нельзя забывать, что осужденные имеют право на защиту закона от посягательства на их достоинство. Речь идет о справедливости по отношению к тем, кто находится за решеткой. Целью заключения человека в тюрьму является наказание за содеянное. При этом ставится задача его перевоспитания и подведения к раскаянию. Однако противники тюремного содержания указывают на то, что такая цель не может быть достигнута в результате плохого обращения с осужденными в наших тюрьмах, низкого финансирования данных учреждений, подавления в следственных изоляторах чувства собственного достоинства у заключенных, самих условий содержания людей, отбывающих наказание. Поэтому выдвигается задача сменить тюремное заключение другим видом наказания. Признается, что тюрьма чаще вредит, ибо она не является на деле средством охраны общества и не может быть использована как средство перевоспитания преступников в силу своей специфики. Пожалуй, можно согласиться с французским философом Мишелем Фуко, который считает, что тюрьма предназначена не для перевоспитания (как об этом часто говорят у нас) людей оступившихся, а для изоляции людей, опасных или неугодных обществу. Он считает, что тюрьмы служат власти для наказания души, чтобы иметь повсеместный, тотальный контроль над его волей. Если проанализировать ситуацию с состоянием следственных изоляторов и уголовно-исправительных учреждений в нашей республике (впрочем, как и на всей территории бывшего Союза), то становится ясно, что целям перевоспитания у нас служит не неотвратимость и быстрота наказания за содеянное преступление, а суровость приговора. Следовательно, Фуко прав: общество стремится изолировать тех, кто оступился, хотя само преступление по степени вреда, нанесенного обществу, не заслуживает порой той меры наказания, которую понес человек. Таким образом, можно говорить, что лишение свободы на деле является лишь средством для запугивания и подавления. Что же тогда у нас изменилось со времен сталинских лагерей? Не лучше ли признать открыто, что целью наказания является репрессия? Госпожа Платек говорит об этом так: “Общество имеет право реагировать на нарушения обязательных норм… Дело не в том, чтобы отнять право возмездия – дело в том, чтобы осознавать присутствие элемента мести в том, что мы называем справедливостью. Сознавая это, мы скорее сможем избежать отрицательных последствий оперирования местью, чем тогда, когда, наказывая, имеем в виду перевоспитание или общепредупредительное действие… Должны это осознавать судья и служащий, исполняющий наказание. Судья, чтобы знал, что творит, а служащий – чтобы, избавляя от мести процесс исполнения наказания, мог придать ему положительные черты”.
Само заключение человека в тюрьму уже является наказанием. Естественно при этом добиваться того, чтобы тюремный режим не подвергал человека дополнительным наказаниям. Однако на практике все еще имеет место наказание человека дополнительно и в самих учреждениях уголовно-исправительной системы. Хотя новый Уголовный кодекс, введенный в действие в 1997 году, более соответствует принципам гуманности, как того требуют международные нормы. В учреждениях стали больше придавать значения минимальным стандартным правилам обращения с заключенными. А с марта 1999 года в Казахстане действует закон “О порядке и условиях содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений”, основанный на минимальных стандартах правил обращения с заключенными ООН и других международных документах. По признанию адвокатов, все это значительно облегчило условия содержания осужденных, однако рано еще говорить о справедливости.
И прежде всего потому, что парадоксальной является ситуация, когда ведомство само возбуждает уголовные дела, само отправляет человека под суд, а затем за решетку и само же следит за ним в учреждениях уголовно-исправительной системы. Именно поэтому передача пенитенциарной системы в Минюст из МВД, по мнению многих исследователей, станет шагом на пути к признанию необходимости гуманизации наказания. Однако с учетом того, что слишком много лет нарушались права и свободы человека в нашей стране, можно представить себе, каким длительным будет процесс передачи, и вряд ли при этом будет соблюдаться справедливость по отношению к осужденным. Вот здесь и встает вопрос о служащих, задачей которых является исполнение процесса наказания.
Кадры решают все
По словам председателя Комитета уголовно-исполнительной системы МВД Петра Посмакова, сегодня уделяется большое внимание качественному составу служащих пенитенциарной системы. На базе Павлодарского юридического колледжа открыто отделение по подготовке работников уголовно-исправительной системы. Как говорит заместитель директора колледжа Владимир Абдуллин, здесь созданы хорошие материально-бытовые условия для курсантов. Преподавательский состав провел большую работу по перепрофилированию, при этом упор сделан на том, чтобы на этом отделении учились люди зрелые, отслужившие в армии, сознательно сделавшие свой выбор. Помимо обычного набора юридических дисциплин, большое место в учебной программе отводится изучению основ уголовно-исполнительного законодательства республики, мировой пенитенциарной системы, специальных дисциплин – пенитенциарной психологии и пенитенциарной педагогики. Библиотечный фонд колледжа сейчас пополняется литературой по этим дисциплинам. В 2000 году на первый курс отделения по уголовно-исполнительной специализации принято 160 человек. Еще столько же будут учиться на заочном отделении. А с сентября в колледж приезжают по 100-150 человек – служащих колоний и других учреждений – для повышения квалификации.
Принимаемые руководством комитета УИС и МВД меры дают определенные результаты. Так, руководители учреждений сегодня во главу угла стали ставить не что иное, как новые отношения между осужденными и персоналом, администрацией колоний. Вот что об этом говорят заместитель начальника областного УВД Сагиндык Бегалин и начальник управления УИС Орман Басыбаев:
— Необходимость перемен взаимоотношений между осужденными и персоналом наших заведений диктуется временем. Сегодня происходит реформа всей уголовно-исполнительной системы республики в связи с введением в действием нового Уголовного кодекса, который направлен на гуманизацию наказания. Перемены нужны, потому что мы зачастую забывали о том, что осужденные такие же граждане нашей страны, как и мы. И среди них есть разные люди. Одни попали к нам впервые, потому что совершили преступление по неосторожности. Другие, увы, идут на преступления, зная, какой урон они наносят обществу. И здесь требуется дифференцированный подход. Но главное – мы все должны помнить, что это – человек, и с ним надо обращаться, как с обычным человеком. Единственное ограничение – лишение свободы. К сожалению, это понимание приходит постепенно, с трудом завоевывая себе место в обществе. Ведь не только над нами довлеет менталитет, но и над широкими массами. К примеру, мы сталкиваемся с тем, что люди не понимают, почему преступники должны находиться на обеспечении государства. Но ведь мы должны сделать все, чтобы больше к нам не попадали. В 1999 году, например, мы амнистировали 1000-1060 человек, всего 4% из освобожденных вернулись. Вот в этом мы и видим смысл своей работы.
Александр Булавин, заместитель начальника областного управления УИС, считает, что, пока не изменится отношение к кадрам в учреждениях уголовно-исполнительной системы, все останется по-прежнему. По его мнению, система становится более прогрессивной, сняты многие запреты, улучшается содержание осужденных. Но немало проблем в материальном обеспечении самих учреждений, из-за чего трудно наладить полноценное питание, качественное медицинское обслуживание. К тому же, что там скрывать, подчеркивает он, низка квалификация самих сотрудников УИС. Они получают малую зарплату, а их бытовые условия далеки от нормальных.
Как указывают многие сотрудники учреждений, проводимые сегодня семинары и практические занятия, курсы повышения квалификации положительно сказываются на качестве работы. Однако некоторые считают, что нужно расширять обмен опытом, больше привлекать СМИ для освещения деятельности и проблем пенитенциарной системы республики. При этом практически все руководители отмечают положительную роль религиозных организаций в нравственном воспитании осужденных. Из этого следует, что практику нахождения религиозных проповедников в учреждениях УИС можно только приветствовать. Кстати, большинство участников региональных семинаров, проведенных Комитетом УИС совместно с Казахстанским международным бюро по правам человека под эгидой ОБСЕ в 2000 году, призывают к более широкому применению альтернативных мер наказания. Вот в последнем, наверное, и заключается смысл перемен в пенитенциарной системе республики.
Вместо послесловия
Сегодня, когда идет широкомасштабная амнистия в связи с десятилетием суверенитета страны, обществу еще раз напоминают о тех, кто лишен свободы и находится за решеткой. Под амнистию попадают 24 тысячи человек, из них 7 тысяч высвобождаются из мест лишения свободы. 3 тысячам человек сокращают срок наказания, в отношении еще 3 тысяч будет прекращено производство по уголовным делам в органах предварительного следствия и дознания. Очень важно, чтобы все эти люди нашли свое место, определились, как жить дальше. Не секрет, что у нас образовался порочный круг: человек пытается трудоустроиться, а в отделе кадров, когда узнают, что он только что освободился, отказывают в приеме на работу. При этом его еще и не прописывают — тем самым общество вновь подталкивает человека к совершению преступления. Мы как бы забываем о том, что этот человек имеет равные с нами права. Впрочем, мы предпочитаем об этом не думать, как и о том, что рост преступности напрямую зависит от экономической ситуации в стране. Третье место в мире по числу осужденных на 100 тысяч населения — не самый лучший показатель. Избавиться же от него можно не только реформой уголовно-исполнительной системы (применяя в качестве благодеяния амнистию), а коренным преобразованием в экономике и приматом закона, причем перед законом должны быть равны все без исключения.
Айгуль Абдысалимова