Стереотип. Чеченская женщина – тихая домохозяйка и хранительница очага. Правда жизни. Чеченская женщина – все равно что чеченский мужчина, только с женским лицом. Для нее, как и для него, дороже всего на свете Свобода и Родина. О чеченском характере, чеченцах в Казахстане и, естественно, о чеченской войне рассуждает Зинаида Чумакова, начальник городского отдела культуры г.Жезказгана, заслуженный работник РК, член Союза писателей Казахстана.
***
— До чеченской войны было принято считать, что чеченская женщина — хранительница очага и далека от политики.
— Если особую приверженность человека к своей родине считать политикой, тогда политизирован весь чеченский народ, в том числе и женщины. У нас с самого рождения человек пытается узнать свои корни, историю своего народа, обычаи и традиции, глубоко предан родине. У нас никогда девочку, девушку не выведут в общество, если она не пройдет некий салонно-светский этикет и обряды, которые позволили бы ей достойно представить себя в обществе. Женщина далеко не самоустранена от политики и общественной жизни, просто она не выпячивает этого.
Конечно, на первом плане у нас всегда мужчина – хозяин, добытчик, воин, защитник, который старается решить все проблемы. Женщина всегда больше занималась семьей и детьми, но чем грамотней, интеллигентней, воспитанней и патриотичней мужчина, тем четырежды богаче этим женщина. Наверное, впервые наши мужчины оказались беспомощны в 1944 году при депортации, потому что высылка была неожиданной, в одну ночь. И когда всех прикладами пытались забить в вагоны, женщины поднимались и кричали: “Мужчины, ну сделайте хоть что-нибудь!”
— Светское образование популярно у чеченских женщин?
— Чеченцы по своей натуре всегда пытаются что-то постичь в жизни. Может, в Казахстане это не так видно, а вот, допустим, в Чечне, Ингушетии молодежь сейчас образованная, цивилизованная, много представителей творческой элиты. В годы депортации нашим детям под любым предлогом, гласно или негласно, запрещалось поступать в вузы. Поэтому тогда существовал пробел, не позволявший шагать в ногу с образованной молодежью других национальностей. Я думаю, что в последние годы, несмотря на сложную обстановку – как говорят, собака лает, а караван идет – народ потянулся к знаниям. Наших девушек много в здравоохранении, педагогике. Юриспруденция, журналистика — пока больше мужская прерогатива.
— Практикуется ли в чеченских семьях многоженство?
— Многоженство у нас принято гласно. Но в Казахстане, как правило, и среди молодежи Чечни, Ингушетии, оно не распространено. А наши отцы и деды не считают многоженство зазорным. У нас и по шариату положено четыре жены.
— Возвращение чеченцев к этой традиции в Казахстане возможно?
— Оно будет связано не с чеченцами и ингушами, а с мусульманством в целом. Эта проблема уже затрагивалась здесь в средствах массовой информации, учеными, потому что связана с демографической ситуацией.
— Современные чеченские женщины не будут против?
— Я думаю, что современные женщины были бы против, потому что воспитаны в других традициях. А вот те, что постарше… Просто для этого нужно научное обоснование. Допустим, многих наших мужчин унесла эта война, а возрождение нации может допускать многоженство. Я в этом ничего плохого не вижу. Во всяком случае, лучше официально иметь две или три жены, чем неофициально спать с каждой женщиной по очереди. Ведь каждую свою жену мусульманин должен обеспечивать отдельным домом, всем необходимым, и, кстати говоря, на многоженство женщина должна решиться сама. Муж должен спросить разрешения у жены. Если она не разрешит, он никогда не возьмет вторую жену.
— Почему в отличие от других депортированных этносов чеченцы фактически избежали ассимиляции?
— Я заметила, чем малочисленней диаспора, тем крепче она держится за корни. А что касается вайнахов, то мы здесь больше соблюдаем традиции и законы, чем дома, в Чечне. Например, в Назрани обратила внимание на то, что в кафе девушки-студентки сидят вместе с молодыми людьми. Мы здесь такого не допускаем. У нас девушка воспитывается в очень строгих рамках. Чеченцы вообще обрядолюбивый народ, наверное, потому что богобоязненный. У нас все крупные праздники религиозного характера. Чем больше нас убивали, чем больше уничтожали, пытались вытравить тягу к национальному, собственной вере, тем больше в противовес этому мы пытались сохранить ее. Когда нас выселили сюда, правительство пыталось естественным путем изжить чеченскую нацию. Поощрялось, когда девушка-чеченка выходила замуж не за чеченца, а за русского, казаха. В этом случае с нее снималось клеймо врага народа и статус спецпереселенки. Но тогда рожденные в браке с казахом или русским дети становились казахами или русскими. На столько детей, сколько эта женщина родит, уменьшалась нация. Так предполагалось за какой-то период полностью изжить народ. И тогда наши мудрые старики впервые приняли решение, запрещающее какие-либо смешанные браки. Сейчас у вайнахов крайне редко бывают смешанные браки. А если есть, как правило, женщина принимает нашу веру, изучает язык, рожденные ею дети становятся чеченцами.
— Слово старейшин до сих пор имеет силу закона?
— Совет старейшин не выбирают голосованием. У нас нет необходимости писать что-то на бумаге. Просто собираются мудрые старики, которые хорошо знают Коран, шариат, менталитет. Старик сказал — выше этого слова нет.
— Конфликты между своими разрешают тоже старейшины?
— В первую очередь, старейшины.
— Наказывают?
— Наказания бывают разного характера. Но принцип нашей нации – прийти к примирению сторон. Наш народ не отвергает своих людей.
— Знаете, сложилось мнение, что если чеченец – обязательно зажиточный человек, способный зарабатывать деньги всегда и всюду.
— Действительно, у чеченцев сложился имидж богатых людей. На самом деле чеченцы не такие богатые, как кажется. В Чечне и Ингушетии, например, еще в советские времена безработица составляла 90 процентов. Люди ездили по Казахстану, Киргизии, России, строили кошары, коровники. Пять-шесть месяцев работали, зарабатывали деньги, а потом оставшиеся полгода жили на них. Но быть нищим всегда было стыдно, хотя нищета преследовала на каждом шагу.
Повторю слова своего отца. Когда меня кто-то угощал на мероприятиях, отец спрашивал, зачем я беру. Его всегда это беспокоило. Он боялся, а вдруг они подумают, что ты голодная. А надо, чтобы никто не подумал. Говорил: если умираешь с голоду, надо кричать, что ты объелся и поэтому умираешь.
— Сегодня вам комфортно в Казахстане?
— Начнем с того, что этническая родина для нас всегда остается домом. Мы никогда не говорим “там, в Чечне, там на Кавказе”. Мы говорим “у нас дома”. Однако многие чеченцы родились в Казахстане, и поэтому чеченцы считают Казахстан второй родиной. Это было возможно только при большой любви, благодарности и условиях, которые были созданы здесь, чтобы назвать другую землю своей родиной. Мой отец, когда я была ребенком, всегда говорил: “Запомни на всю жизнь благодарность к казахскому народу, но самое главное, запомни не то, что они нам дали кусок хлеба в трудный момент (даже собаке кость бросают, чтобы она не умерла. Это делается из сострадания и жалости), а то, что казахи с нами поделились землей, родиной — Атамекен”.
— На мой взгляд, чеченцев очень мало в госструктурах. Или это не так?
— Относительно чеченцев во властных структурах, вы правы. Пробиваться чеченцам, ингушам на общественно-политической ниве здесь очень сложно, как будто существует негласная установка. Думаю, она идет по инерции с того периода депортации. Но если человек действительно талантливый, гибкий, в состоянии удержаться на плаву, хоть и с трудом, но пробиться может всегда. Без ложной скромности могу сказать, что я всегда работала в структуре госслужбы. Тут надо доказать, что ты что-то значишь.
— Принято считать, что чеченец – птица гордая, свободолюбивая, непокорная и где-то мстительная. А какие черты присущи чеченке?
— То, что вы сейчас перечислили — это типичные черты характера и мужчины, и женщины. Любому вайнаху дороже всего на свете свобода. На самую высокую ступень чеченец ставит честь, дух, любовь к родине. Мужчины наши мужественные, волевые, никогда не плачут. Если они плачут, значит, произошла национальная трагедия. Они могут в нужный момент встать и защитить родину и женщину, даже если это будет последнее, что он сделает в своей жизни. Десять лет войны в Чеченской республике показывают, как маленькая горстка людей противостоит армаде российской армии. Потому что здесь конкретно защищаются родина и женщина. А женщин наших характеризует извечная мудрость. Чеченские женщины очень экономны, нерасточительны, трудолюбивы, ласковы. Но ласка чеченской женщины отличается от ласки какой-то другой женщины своей сдержанностью. Чем больше любовь, тем глубже она лежит. Не принято говорить о любви налево — направо высокопарных слов. Если нужно, чеченка отдаст жизнь за своего ребенка, родину.
— А разве то же самое нельзя сказать о русских людях, например?
— Если бы сейчас в этой компании оказались русские и чеченцы и мы бы вели разговор о том, что есть Родина, русский скажет: “Да я бы жизнь за родину отдал!”. Другой русский ему ответит: “К чему такой пафос?” Если эту фразу произнесет чеченец, ему ответят: “А разве ты один такой? Мы все за родину отдадим жизнь!” И это не громкие слова, это сущность чеченского бытия, его мировоззрение, это он сам.
— Чечня для вас – рваная рана, которой не дают зажить. На ваш взгляд, диалог с нынешним президентом России реален?
— Когда началась эта война, которая была предложена, развязана и начата Россией, по всей вероятности, российское правительство и военные не знали менталитет чеченского народа. Этот народ просто так убить и покорить нельзя. Четыреста лет идет противостояние, и оно никогда просто так не закончится. Последний человек умрет, женщина родит нового, он подрастет, и все пойдет по тому же сценарию.
Есть такое выражение “чуть-чуть беременная”. Так вот Россия признает чеченцев чуть-чуть народом. Они говорят, что Чечня – это субъект Российской Федерации и если по аналогии продолжать эту мысль, через запятую, то чеченский народ – это тоже народ России. А получается, что России нужна Чечня без чеченцев. Если бы Ельцин сел за стол переговоров с Асланом Масхадовым и Джохаром Дудаевым, не было бы Буденовска, не было бы Буденовска – не было бы Первомайска, вообще не было бы всех этих событий. А ведь люди завоевывали право на какой-то диалог ценой собственной крови. Объявили Шамиля Басаева террористом номер один. В чем заключается его терроризм? У настоящего террориста требования – деньги, самолет, богатая страна, где его не знают. Шамиль Басаев требовал сесть за стол переговоров, прекратить войну в Чечне. Как можно назвать террористом человека, доведенного до отчаяния, который никак не может заставить правительство сесть за стол переговоров с народом, который это правительство считает собственным народом. Взорвали дом в Москве или на Украине, начинают необоснованно обвинять чеченцев, объявляют панихиду и траур. А вот по чеченскому народу колокола не звонят. Я думаю, что настанет такое время, когда Россия покается перед чеченским народом за все свои грехи, за все те муки, которые чеченский народ перенес.
— А что вы скажете о женщинах-шахидках?
— Когда началась война, почти всех мужчин, мальчиков во время зачистки стали забирать в фильтрационные лагеря только потому, что они мужчины. Очень многие были расстреляны только потому, что они находились вне дома, оказались на месте событий. Там царит такой произвол…
Женщины видят, как на их глазах убивают брата, отца, а мужчины — как насилуют их сестер. Видя все это, конечно, станешь смертником. Но основная цель женщин, идущих на смерть, совпадает с целью Шамиля Басаева – сесть за стол переговоров и прекратить войну в Чечне. Я думаю, что эти женщины сделали для своего и российского народов гораздо больше, чем сделал хваленый президент Путин.
— Вы на днях вернулись из Чечни…
— Всю Чечню разрушили. В годы Великой Отечественной войны не было городов, разрушенных на 90 процентов, как в Чечне. И, тем не менее, об этом не говорят, не пишут, хотя есть много толковых, честных российских журналистов, написавших материалы и снявших фильмы на эту тему. Я думаю, настанет такое время, может, тогда придет другое поколение, и народ узнает правду. И Россия повинится перед чеченским народом.
— Но не при Путине?
— Никогда при Путине. Ельцин сказал, что нам нужна Чечня без чеченцев, а Путин – в сортире поймаем, в сортире замочим.