КПК потребовала отставки президента, и за это ее хотят уничтожить

Как Назарбаев присвоил власть в стране?

— Есть заветная мечта президента, чтобы нашу партию изнутри расколоть, а еще лучше — ликвидировать. Эти намерения проводятся системно, у власти была надежда, что по новому закону о партиях мы не соберем нужное число партийцев, потом через Землянова и Аполимова хотели создать двоевластие, а сейчас подключили косаревско-абылксымовскую группу. И что парадоксально, пропрезидентские партии с трудом собирают своих сторонников для регистрации, а Косареву набрали более 50 тысяч людей за один месяц. Для него открыли офисы, оборудовали техникой, а в Атырау кандидатуру секретаря обкома подбирал не кто-нибудь, а сам аким области. Вся эта затея была организована Администрацией президента.

Именно так. Но я хочу подчеркнуть, что истинная Компартия никаких существенных изменений не претерпела. Численность общая сохранена, 70 тысяч, сейчас готовим съезд и до выборов мы наберем до 100 тысяч коммунистов.

По поводу создания лже-Компартии мы писали протест в Минюст, что эта партия не может носить наше имя, и получили подтверждение о нарушении закона. Но неизвестно, сохранит ли Минюст свою позицию? Вы же хорошо понимаете, кто у нас управляет законами.

За время правления Назарбаева дискредитирована мораль, как понятие и как механизм взаимоотношений в обществе. Так, в прямом телевизионном эфире он отрицал, что Гиффен был его советником. Но в печати появились фотографии, как Назарбаев в дружеской атмосфере отдыхает с Гиффеном в Америке, публиковалась также копия удостоверения Гиффена, что он является советником президента Казахстана. О каком честном государстве после этого можно говорить, если самый главный чиновник вот так себя ведет? Поэтому на наши депутатские запросы все чиновники из правительства нам отвечают таким же обманом. До такой низости еще никогда не опускалась власть в Казахстане.

Это относится и к попытке расколоть нашу партию, чтобы завтра после фальсификаций выборов сказать, что коммунисты сами передрались и не прошли 7%-ый барьер.

— Нам, разумеется, постараются не дать ни одного мандата, даже хотят меня вытеснить из этого парламента. Балиева уже заявила, что Абдильдина будет выводить из состава парламента. Мы имеем достоверную информацию, что президент лично распорядился дать установку всем органам власти, в том числе и КНБ, чтобы блокировать Абдильдина и Тохтасынова на выборах. Это личный заказ. Но мы и не такое видели, главное, что огромная масса народа уже ясно понимает значение и роль оппозиции. Кстати, это хорошо стали понимать и сами чиновники. Некоторые из них, когда делятся с нами, говорят, что если бы не борьба оппозиции, то Казахстан окончательно погряз бы в непроходимом болоте. Оппозиция в какой-то степени препятствует произволу власти. Это говорят нормальные и грамотные люди, понимающие, чем угрожает для Казахстана режим личной власти. У них тоже есть дети, внуки, в какой стране они будут жить завтра — вот о чем думает каждый человек. Разве кто-нибудь хочет зла своим детям?

— Мы с Тохтасыновым в парламенте за эти годы поднимали те вопросы, которые волнуют, возмущают народ. Я, например, не раз ставил вопрос о защите беспризорных детей, защите матерей-одиночек, требовал вернуть прежний пенсионный ценз по возрасту, вернуть наш батальон из Ирака.

Я помню, как президент добивался от Верховного Совета 12 созыва разрешения отправить наших солдат в Карабах, когда там шла война. Там погибли наши летчики во главе с полковником Сериковым. Когда мы пришли на похороны выразить соболезнование близким, президент нагнулся перед одной из матерей, и она ему в лицо сказала: “Ненавижу Вас, это Вы убили моего сына”. Неужели и сегодня кто-то должен будет сказать Назарбаеву, что он убил чьего-то сына в Ираке?

То же самое с “Казахгейтом”. Это не выдумка оппозиции или журналистов, это реально существующая проблема. Раз это дело называется не “Гиффенгейт”, а “Казахгейт”, то президент должен реагировать на него. Но он молчит, а мы запрос за запросом ему посылаем: “Нурсултан Абишевич, скажите народу правду, очищайтесь от этой грязи, а если не виноваты, подайте в суд на тех, кто это утверждает, или давайте мы за Вас подадим”. Я такое письмо первый раз написал 19 сентября 1999 года, когда еще не было ничего сказано про “Казахгейт”. Но уже тогда в зарубежной прессе Назарбаева называли в числе самых богатых людей в мире. Разве это вредный для страны вопрос?

Потом, 2 февраля 2000 года, я еще раз обратился по поводу огромной суммы, которая накопилась за рубежом. Я предложил внести проект закона об амнистии этих денег, чтобы их вернуть и вложить в нашу экономику. Первую часть программы мы выполнили, раскрыли эти деньги, накопленные воровским способом, а вторую часть — вернуть деньги в страну — должна выполнить сама власть, на то ей даны полномочия. Поэтому у меня совесть чиста, я ставил эти и другие вопросы, которые задавали мне мои избиратели.

Но при этом я подчеркиваю еще раз, что у меня личной неприязни к Назарбаеву не было.

— Да, некоторые утверждают, что я затаил обиду на Назарбаева за то, что он разогнал Верховный Совет, которым я руководил. Но это не так. Напротив, я очень рад, что наши пути разошлись. После этого президент неоднократно меня приглашал вернуться. При личной встрече Он мне говорил, что этот холодок между нами создал третий человек, его бывший вице-президент. Мне предлагали стать послом в Индии, послом в Прибалтийских странах, послом в Англии, советником президента по экономическим вопросам. Поэтому я не могу сказать, что Назарбаев меня без работы оставил. Но я не пошел с ним работать, потому что я видел, что нет перспективы у той политики, которую он создавал. Это политика криминального и коррумпированного государства. Это против моей натуры, моих принципов. Я никогда не хотел получать больше, чем заработал, а тем более пачкаться грязными деньгами. Имя и честь для меня превыше всего, это главное наследие, которое человек должен оставить своим детям и внукам.

— В 90, 91, 92 годах мы с Нурсултаном Абишевичем очень плотно работали, вместе преодолевали самые тяжелые периоды в судьбе страны. И хотя у нас были некоторые несовпадения взглядов, но мы все-таки искали консенсус и находили его. Первая трещина появилась в 93 году. После принятия новой Конституции, по которой у нас должна была сложиться полупрезидентская полупарламентская власть, он начал проявлять свою реакционную позицию. Мы в парламенте противодействовали его желанию захватить полностью власть в свои руки. О том, как был разогнан наш парламент, уже есть признания самого организатора, Заманбека Нуркадилова, — это был конституционный переворот. А все делалось с целью внедрить в стране режим личной президентской власти. Полная власть ему давала возможность полностью приватизировать экономику Казахстана, богатства нашей земли. Он ведь все распродавал налево и направо самолично, даже ездил по разным странам, предлагая купить страну задешево. В Америку ездил, чтобы договориться с Шевроном о цене, в Корею ездил по продаже нашей металлургии, в Китай поехал, чтобы там договориться о продаже нефти. Земля наша, нефть наша, а он ездит к покупателям. Даже в этих штрихах есть определенная слабость нашего государства в лице президента.

— Верховный Совет 12 созыва был самостоятельный, независимый ни от президента, ни от правительства. Мы были влиятельной политической силой. Тогда депутатами становились действительно избранники народа и выборы не проходили так, как сейчас. Поэтому депутаты зависели от своих избирателей, а не от президента, правительства, тем более, не от Центризбиркома. Парламент под моим руководством не делился на группы и фракции, мы работали продуктивно и конструктивно, потому что были самостоятельными. Это сейчас парламент называют карманным, в смысле из кармана президента. А тогда он не мог так управлять депутатами.

Но у Назарбаева появилась мечта стать единственным хозяином страны и народа, завладеть всей властью. А я, как председатель Верховного Совета, этому препятствовал. Мы ведь уже тогда стремились построить систему власти в Казахстане по лучшим мировым образцам демократических стран. И не только политической системы, но и экономической. В то время была популярной китайская экономическая система. И Назарбаев, и я, и другие ездили изучать эту модель. Она имела истоки косыгинской модели экономического развития. Мы надеялись на Назарбаева, как на опытного хозяйственника, ведь раньше он был и председателем Совмина, и первым секретарем ЦК. Поэтому его попытки быть на первых ролях мы понимали правильно и воспринимали как должное.

У Назарбаева была харизма, он смело выступал в союзных органах, и я его всегда поддерживал. Но со временем понял, что ему не нужен помощник, а ведь тогда моя должность была тоже одной из первых в стране. Независимость страны он понимал как собственную независимость от государства и народа.

И к чему привела его такая независимость, мы сейчас видим. Живем в 2004 году, а наша экономика находится на уровне 1990 года. У нас есть прорыв по нефти и сырьевой отрасли, а по сельскому хозяйству, например, докатились до уровня 20-ых годов.

— Понятно, что при той модели мы не могли стоять на позиции чистого социализма. Но мы могли бы прийти к смешанной форме, социализму не чужды рыночные отношения. Ведь в Союзе частный сектор производил большой процент разной продукции в сельском хозяйстве. Но мы потеряли коллективное хозяйство и извратили принцип частной собственности.

В Конституции 1995 года, которая была написана по заказу Назарбаева, хоть и есть определение, что мы строим социальное государство, но президент ликвидировал всю социальную базу. Построенная при советской власти социальная база была нормальная, особенно в образовании, здравоохранении, предоставлении бесплатного жилья. Зачем надо было все это разрушать? Говорят, что денег не было. Ничего подобного, деньги в Казахстане всегда были. Ведь Казахстан давал более 4 миллиардов рублей в союзный бюджет, а какая у нас осталась мощная промышленная база. Когда мы разделились, ни одной республики, равной Казахстану по уровню производства продукции на душу населения, не было. По этому показателю мы опережали даже США, то есть потенциал был просто огромен.

Верховные Советы 12 и 13 созывов ставили главную задачу — все, что работало на благо населения, сохранить за государством. И мы переубеждали президента, что не бывает никакого переходного периода, что нужен постепенный переход, эволюционный, а не революционный. Все можно сделать предсказуемо, даже негативные факторы можно заранее просчитать. Приватизацию надо было начинать с малой приватизации, а для этого нужно провести сначала переоценку собственности. Разработать порядок и правила продажи. На этих принципах мы настаивали. Но в прессе появлялись заказные статьи, что, мол, парламент мешает реформированию экономики, что Абдильдин держит на коротком поводке Назарбаева и Терещенко, не дает развернуть рыночную экономику и т.д.

Но когда распускали наш парламент, президент не мог назвать ни одной серьезной причины роспуска. Тогда он ссылался на психологический фактор, дескать, на нервы депутатов подействовал расстрел российского парламента. Но это же детский лепет! Роспуск парламента — это заговор против народовластия под руководством президента. 12 и 13 парламенты сдерживали власть от коррупции, которая потом расцвела в Казахстане махровым цветом.

— Тогда у нас была хоть какая-то разветвленность и самостоятельность ветвей власти. Но даже при этом мы отдавали президенту большие политические полномочия, например, в кадровой политике. Президент предлагал кандидатуры руководителей на ключевые государственные посты, и парламент имел право утверждать их. Но и это президенту не нравилось, он сам хотел расставлять кадры так, как ему нужно, как ему выгодно.

С одной стороны, президент декларировал демократию, но с другой — хотел всем править сам один. Но это практически невозможно. Однако никто кроме него не может принимать серьезные решения в стране. Поэтому у нас и коррупция расцвела, т.к. власть на местах бесконтрольна, и казнокрадство, и правовой произвол и т.д. Больше всего меня возмущает результат такой кадровой политики, как взятки в госорганах. И президент об этом прекрасно знает, но он уже бессилен с этим бороться. А у других органов таких полномочий, чтобы бороться, нет. Тогдашний Верховный Совет мог любого министра или чиновника вызвать на ковер и спросить с него по полной программе, вплоть до отзыва с должности. Парламент ограничивал полномочия президента по изданию Указов, он мог быть самостоятельным только в определенных Конституцией вопросах. Поэтому, когда депутаты 13 созыва стали требовать от президента отчета, он отказался отчитываться, тогда их тоже распустили. Потом была принята новая Конституция 1995 года, по которой власть президента стала максимальной, а парламента — мизерной. Если бы этого не произошло и институт парламентской власти развивался дальше, то я вас уверяю, что мы бы уже жили при демократической системе власти, которая работала бы в интересах народа. Мы бы уже избирали руководителей исполнительной власти, например, акимов, и судебная власть была бы независимой, поэтому не такой коррумпированной.

— В этом ряду можно смело исключить закон о первом президенте, не было бы необходимости принимать закон о легализации капиталов, т.к. не было бы столько грязных денег. Независимый парламент не принял бы такой закон о земле, который дает возможность неограниченного владения в частных руках лучших сельскохозяйственных угодий. Самое главное — парламент не позволил бы разрушить такую мощную социальную базу. Мы бы, худо-бедно, сохранили бесплатное образование, не плодили бы столько вузов. Тогда у нас было порядка 60-ти вузов, а стало более 350, и все они — на платной основе. Началась анархия в образовании, резко снизилось качество обучения, нет планирования специалистов, поэтому у нас такая высокая безработица среди выпускников. Не было бы оптимизации школ и ПТУ. Мы бы не потеряли систему производства зерна, мяса, молока, а, значит, сохранили бы рабочие места в сельской местности. Узбекистан и Белоруссия почти полностью сохранили колхозы и совхозы, а мы их отдали на разграбление, и сейчас 70 процентов людей в селах остались без работы. “Казахгейта”, само собой, тоже не было бы. А, может, и Назарбаев сейчас уже не был бы президентом. В той Конституции было записано, что президентом может избираться один и тот же человек два раза по пять лет, а Назарбаев уже 15 лет правит страной.

— Во-первых, это противозаконно. Назарбаев хочет идти на выборы в третий раз. Он изменил Конституцию и хочет сказать, что у него есть право еще раз избираться на семь лет, но он уже перебрал это право. Во-вторых, у Назарбаева уже нет того авторитета, который был раньше, еще в начале его президентства 1991 года. Он растерял свой вес как глава государства. В-третьих, за ним тянется большой шлейф коррупционных скандалов. Об этом свидетельствуют данные международных исследований, Казахстан входит в число самых коррумпированных государств. Поэтому у Назарбаева есть единственный шанс — это фальсификация итогов выборов. Но это уже вызовет бурную реакцию в обществе и за рубежом. Его шансы резко падают.

— Я считаю, что для Назарбаева сейчас самым оптимальным было бы повторить поступок Ельцина: сказать “спасибо” народу за доверие и уйти в отставку. Чем дальше, тем больше он обречен на ошибки, на негативное отношение народа. Потому что исправить ситуацию в стране он уже не может, да и народ ему уже не верит. А создать напряжение и спровоцировать волнения он может.

Решение Назарбаева снова баллотироваться надо понимать как результат давления на него людей из его окружения. Там сегодня собрались довольно нахальные люди, хамски распоряжающиеся своими полномочиями, они и провоцируют президента на новый срок. Они ведь, по большому счету, думают не о нем и не о стране, они думают только о себе, о своих гарантиях оставаться при власти.

Например, мы недавно приглашали в парламент председателя ЦИК. От этой госпожи уже просто несет на километр господским духом. Она только и демонстрирует свое “как скажу, так и будет”. Она назначает сессии маслихатов, она хочет ввести электронное голосование. Кто ей давал такие полномочия? Причем поведение этой мадам просто вызывающее, она учит депутатов законам и жизни, словно они ее крепостные. Полное отсутствие политической культуры. Вот такие и уговаривают Назарбаева, мол, Нуреке, оставайтесь, если Вы уйдете, мы погибнем. Но они хлопочут не о нем, а о себе.

— Я уверен, что Нурсултан Абишевич уже сам не рад, что пошел на такой шаг — создал в стране проблему политических заключенных. Она начиналась не с появления Жакиянова и Аблязова в оппозиции. Инакомыслящих в Казахстане преследовали с самого начала — избивали, судили, дискредитировали. Но осуждение лидеров ДВК и журналиста Дуванова стало пиком политических репрессий, потому что об этом узнал весь мир. Тем более на неблагоприятном фоне коррупции, преследований СМИ, общей бедности населения эта картина еще больше усугубляется. Все это не от силы, а от слабости (страха) президента, от его неуверенности происходит. Он сам себя загнал в угол, когда его имя склоняют и в народе, и за рубежом как врага демократии. Но я думаю, что еще не поздно исправить эту проблему. Если он освободит в ближайшее время Галымжана, то я в числе первых поздравил бы президента с таким мудрым решением.

Но президент, увы, сегодня боится собственной тени, если учитывать, что его окружение — это его собственное отражение. Он уже не доверяет никому вокруг себя. Вы, наверное, заметили, как в прямом эфире он ответил на вопрос: что его огорчает? Он сказал, что его огорчает предательство близких соратников. Ни коррупция во власти, ни бедность людей его огорчает, а именно отношение окружающих. Но он не хочет признавать, что от него уходят лучшие из его окружения, которых сегодня уважает народ, к которым народ прислушивается. Значит — первопричина заложена в нем самом.

Это очень серьезный симптом. Симптом морального неблагополучия нашей власти, которое отражается и на обществе. Правильно говорят: какова власть, таковы и нравы. У нас материальная бедность порождает моральную бедность в стране, а это исправить будет гораздо сложнее, чем решить экономическую проблему. Нужно вырастить не одно поколение, чтобы исправить эту ситуацию. Это очень опасно, когда народ не уважает свою власть, значит, не уважает свое государство, законы этого государства. Как мы можем заставить других уважать себя, если нас не уважает собственная власть, которая врет, нарушает Конституцию, расхищает народный карман и таким примером развращает молодое поколение? Это самое тяжелое наследие казахстанской власти на многие годы вперед.