Сегодня, 14 августа 2006 года в городе Талдыкоргане под председательством судьи Лукмата Мерекенова продолжился судебный процесс по обвинению Е. Утембаева, Р. Ибрагимова, В. Мирошникова, сотрудников КНБ РК и других в похищении и убийстве видного государственного деятеля Казахстана Алтынбека Сарсенбаева и его помощников – Василия Журавлева и Бауыржана Байбосына.
В начале судебного заседания адвокаты потерпевшей стороны попросили слова.
Cудья Мерекенов: Так. Нам хотят что-то сказать представители потерпевших.
Адвокат потерпевших Мусин: Мы от себя и от имени потерпевших заявляем ходатайство о приостановке прений и продолжении судебного следствия. У нас есть вопросы к Утембаеву и Ибрагимову. Также мы хотели бы все же ознакомиться с видеозаписью, тем более что вы все-таки обещали нам ее показать.
Все адвокаты защиты и подсудимые поддержали данное ходатайство.
Адвокат подсудимого Ибрагимова – Устемиров: Мы поддерживаем. Тем более что еще есть много ходатайств, которые были вами удовлетворены, но почему-то так и не рассмотрены. У нас еще есть список из 10 человек, которых по нашему мнению необходимо вызвать на допрос. Почти все они следователи.
Устемиров продолжил: 12 июня на мой адвокатский запрос, какая была погода с 11 по 13 февраля, Казгидромет дал мне такой ответ. Как мы говорим — против природы не попрешь. Осадки в виде ливневого дождя начались 11 февраля в 00 часов 50 минут. В 17 часов 32 минуты дождь перешел в мокрый снег и продолжался до 00 часов 45 минут 12 февраля. Затем с 07 часов 10 минут до 16 часов 15 минут, с 19 часов 50 минут 12 февраля до 14 часов 25 минут 13 февраля наблюдались, снег, снежные зерна. С 03 часов 15 минут 12 февраля и до конца суток 13 февраля наблюдался гололед. Это говорит о том, что наши убеждения, что убийство произошло в ночь с 12 на 13 февраля, подтверждены. По протоколу с осмотра места происшествия и по показаниям следователей стало известно, что на телах снега не было. А на участках тел, соприкасавшихся с почвой, снег был. То есть их положили на снег.
Адвокат подсудимого Ибрагимова – Сарсенов: В результате допроса экспертов, проводивших вскрытие тел, а также в ходе допроса эксперта, участвовавшего в осмотре места происшествия, установлено множество нарушений в порядке проведения экспертиз. Есть существенные упущения на месте обнаружения тел. Не проведены термометрические исследования, не исследованы трупные пятна и другие мероприятия. Все это в дальнейшем послужило тому, что эксперты, которые вскрывали тела, не смогли дать точное время убийства. Они смогли сказать только, что – с 11 по 13 февраля. Но это и любому дураку ясно. Никаких научных исследований в этих заключениях не указано. Современная техника позволяет устанавливать данность наступления смерти по часам. Вывод экспертиз научно не обоснован.
Адвокат подсудимого Газиева – Поверенный: У нас есть еще другие видеозаписи, которые мы должны посмотреть. Например, запись с очных ставок. А нас лишают такой возможности.
Адвокат потерпевших Розенцвайг: В том, что произошло в мое отсутствие, наверное, есть и моя вина. В те дни я находился на конференции под председательством ОБСЕ. И я на этом мероприятии заявил, что давно не видел такого профессионального и качественного ведения процесса. И, наверное, я сглазил. И считаю, чтобы оставить в нашей памяти судебный процесс объективным, есть одна возможность — вернуться к стадии следствия.
Прокурор Кириленко: Все мы знаем, что судебный процесс перешел на стадию прений. Мы можем вернуться к стадии следствия только после прений, если возникнут новые обстоятельства дела, имеющие значения, либо если подсудимые скажут что-нибудь, когда им дадут последнее слово. Прошу отклонить ходатайство.
Судья Мерекенов: Удовлетворению в ходатайстве отказать. Поскольку суд находится на стадии прений. Только при наличии новых обстоятельств мы можем вернуться к стадии следствия.
Адвокат потерпевших Мусин зачитал тексты заявлений родственников А.Сарсенбайулы, Б.Байбосына и В.Журавлева (тексты идентичны):
“Настоящим заявлением ставлю в известность о том, что на протяжении почти двух месяцев Алматинский областной суд рассматривает уголовное дело по обвинению Утембаева, Ибрагимова, Абикенова и других. Вопреки требованиям закона суд, не исследовав в полном объеме все обстоятельства уголовного дела, необоснованно и преждевременно перешел к стадии судебных прений. Суд, проигнорировав предписания УПК Республики Казахстан, тем самым нарушил основополагающие принципы судопроизводства и ущемил мои права потерпевшего. Дальнейшее участие в судебном процессе ни лично, ни через своего представителя не считаю возможным”.
Разрешите удалиться.
(Адвокаты потерпевших Калиев, Мусин и Розенцвайг встают и уходят).
Судья Мерекенов проводив взглядом уходящих адвокатов: Так продолжаем судебные прения. Это их право.
Адвокат подсудимого Тажи — Махамбеталиев: — Я прошу дать возможность выступить. Я подготовился для прений”.
Мерекенов: Прошу.
Адвокат Махамбеталиев: Ваша честь! Уважаемые участники! Состава преступления в действиях Тажи не имеется. В составе преступления есть четыре стороны: субъективная, субъект, объект, объективная. В действиях Тажи прямого умысла не было. Допрошены “арыстановцы”. На мои вопросы, получен ответ, что майор Абикенов профессионал своего дела. Кроме того, на допросе Стороженко показал, что начальник пятого управления КНБ Мусатаев выбрал из двоих именно майора Абикенова – считал наиболее подготовленным. Абикенов также отвечал за проведение учебно-тактических занятий. За подготовку военнослужащих в боевых операциях. Он также принимал участие в приеме зачетов и дачи военных званий. По показаниям подсудимых “арыстановцев” до происшествия Абикенов дважды в этом году участвовал в боевых операциях и руководил ими. Подсудимый Тажи показал, что считал эту операцию продолжением незаконченных операций Абикенова. Он глубоко ему верил и выполнял его приказания по уставу. В действительности в его обязанности входит подчиняться руководству. Тажи, будучи зависим от Абикенова, был также верен своему долгу. Абикенов злоупотреблял зависимостью других “арыстановцев” от него и давал им приказы в разрез уставу.
Виновность несет тот, кто дал приказ. Пример, декабрь 1986 года. Солдаты и руководители КГБ не несли наказания, а наоборот были поощрены. На основании изложенного, прошу оправдать Тажи по всем статьям. Но я не уверен, что суд оправдает Тажи по всем статьям. Поэтому пройдусь по всем пунктам. Мы не оспариваем объективную сторону преступления. Но в обвинительном заключении есть такое, что — участники преступной группировки продолжали свои преступные действия, с целью завладения имущества потерпевших, соединенным с насилием с применением оружия, что они завладели сотовыми телефонами потерпевших общей стоимостью в 55 тысяч тенге. Я не считаю, что это обоснованно, в частности по отношению к Тажи. В ходе предварительного следствия Тажи дал показания, что он ни у кого не изымал телефоны. Он в кафе по указанию Абикенова взял телефон и передал своему другу. Абикенов также пояснил, что Тажи взял телефон по его указанию. Нет доказательств, что Тажи делал все по предварительному сговору. Его действия рассматриваются в качестве исполнителя. Также по телефону. Свидетель Жумагулов сказал, что 12 февраля к нему пришел Тажи и вернул ему сто долларов и попросил ему продать сотовый телефон. Свидетеля задержали по подозрению в краже имущества, более суток его держали в наручниках, не давали спать и есть. Протокол допроса он не читал. И подписал по указке следователя. Он был в состоянии депрессии, хотел отвязаться и уйти домой. Показания Жумагулова получены в нарушении его прав. В связи с этим прошу считать показания Жумагулова не допустимыми в качестве доказательств.
Также нет доказательств, что Тажи причинил телесные повреждения, ударами по голове Бауыржана Байбосына и тем самым подавил его сопротивление. При этом ссылаются на экспертизу осмотра. Следствие утверждает, что раз он захватывал, значит и бил. Это голословно и бездоказательно. Кто мог нанести телесные повреждения. Во-первых, может, это получилось перед самым расстрелом. Во-вторых, когда его руки были связаны, может, он ударился в машине. В-третьих, он был спортсменом и может, получил эти раны на тренировке. Все сомнения должны толковаться в пользу подсудимого. Подлежит исключению из дела и замене статья 125 часть 3 на статью 125 часть 2 пункты А, Г, Ж, З по следующим основаниям. В момент захвата, “арыстановцы” удерживали потерпевших без насилия. Убийство произошло по вине других. Исключить статью 380 часть 2. Он КППшник открывает ворота, и проверяет документы. Он прапорщик в статусе охранника. Его должны были сделать офицером, но приказа не было. Он не должностное лицо.
12 лет строгого режима — это суровое наказание. Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости. Наказание не должно нести физических и моральных страданий. Должна рассматриваться тяжесть наступивших последствий. Тажи всего работал 11 месяцев прапорщиком, рос без отца, всегда хотел работать в КНБ, хотел стать офицером и занять должность. Абикенов об этом знал. Тажи его уважал. Абикенов этим злоупотреблял и вовлек его в преступление. Действия Тажи были пассивными. Преступление он совершил в силу служебной зависимости. Абикенов, оставляя в машине Тажи и майора Едигеева, назначил последнего старшим. Тажи в качестве подозреваемого помогал следствию и чистосердечно помог в поиске 4900 долларов. Надеюсь, что суд должен стать объективным. Спасибо за внимание.
Судья: Тажи вы готовы?
Тажи: Да. Уважаемые судьи. Я хотел сказать, что поддерживаю свои показания, данные мной 25 апреля, а не данные мной ранее. Потому что я, как и мой адвокат сказал, что у меня есть контракт и не могу разглашать тайну. Я надеялся, что Абикенов скажет на следствии, что он давал нам приказы. У нас была очная ставка с Абикеновым 6 марта. Я не понимал, как это квалифицировать — как захват или как задержание. Я учился в казахской сельской школе, многого не понимал. Насчет того, что якобы я ударил кулаком Байбосына. Я согласен с мнениями моего адвоката. Может, как выяснилось, что Байбосын занимался рукопашным боем и там получил эти травмы. А когда мне показали… я сказал, что я не ударил… а следователи мне сказали… что так, мол, и так… наше дело сделать тебя виновным. Я не совершал разбой. Мне непонятны обвинения. Нам не указано конкрентно… что мы не только с целью похищения… а как будто с целью завладения имуществом тоже. С целью завладения… я к этому телефону не имею отношения. Абикенов мне дал телефон. И он сам сказал, что по его приказу я взял и потом по просьбе друга – Жумагулова — отдал. Я не говорил ему, чтобы продать. Его таскали в наручниках. Нас друг другу показали. А как он может быть свидетелем, если он был в наручниках. Он вынужден был подписать протокол. Тем более у него жена и маленький ребенок. Я не имею юридического образования. Но все равно я прошу исключить 380 статью. Я являюсь охранником, в обязанности мои входит — на воротах стоять. Я не должностное лицо и не представитель власти. Ну дальше… я не знаю ваша честь… дальше решать вам… и я рассчитываю на вашу объективность. Все кажется… Спасибо.
Мерекенов улыбаясь: Может, кто-нибудь еще хочет ответить.
Затем адвокаты подсудимых попросили отложить прения до понедельника следующей недели.
Суд согласился.
Мы будем информировать общественность о развитии ситуации.
Пресс-служба партии “Настоящий АК ЖОЛ”