Почему казахи любят покупать доллары?
Хотят посмотреть на другого президента…
Досрочное, под занавес всего лишь 2012 года, объявление Программы “Казахстан-2030” выполненной – уже пропагандистский форс-мажор. И вполне-таки явственно проглядывает подоплека этого неожиданного хода: рассчитанная на тридцать лет вперед государственность, действительно, не просто состоялась, — уже и вышла на исчерпание самой себя.
То, что Первый Президент будет занимать свой пост “до конца”, и что режим всячески будет стараться и оттянуть этот “конец”, и как-то самопродолжаться после – это очевидно. И что конец, тот или иной, уже назрел, — это всем ясно, ощущение, что дело подходит к какой-то развязке – оно повсеместно. Но есть и еще одна состоявшаяся очевидность, определяющая суть переживаемого нами исторического момента – это пронизывающее все слои общества (включая и собственно властные) осознание, что ничего перспективно содержательного состоявшаяся политико-экономическая система ни стране, ни себе предложить уже не может.
Программа “Казахстан – 2030”, если кто помнит, основывалась на состоявшихся как раз к концу 1997 года реалиях. В политике это ликвидация “двоевластия” вместе с Верховным Советом, декоративная роль двухпалатного парламента и обслуживающая — судебной и всей “правоохранительной” системы, назначение акимов сверху донизу. В экономике — передача сырьедобывающих мощностей “иностранным инвесторам”, отказ от национального кредитования с переходом на внешнее фондирование и инвестирование, и курс на “полную конвертируемость” тенге — то есть превращение национальной валюты в “казахский доллар”.
Нет, ни о чем таком (кроме иностранного инвестирования) в Программе не говорилось, все нами перечисленное подразумевалось по умолчанию. И так же, по умолчанию все это и фиксировалось – ни одного слова про хоть какие-то изменения в еще тогда сложившемся политико-экономическом базисе в “Казахстан-2030” нет.
Потому-то Программу строительства “профессионального государства”, — как в ней было сказано, смело можно считать досрочно завершенной: все, что в рамках персонально президентской системы могло быть создано – оно и появилось, а чего эта система не могла добиться – она и не добилась.
Недаром ведь практически все президентские Послания всех последних лет по второму-третьему разу повторяют все, им уже сказанное: уход от сырьевой зависимости, кластерные и прорывные проекты, индустриально-инновационное и социальное развитие, и даже выборы “акимчиков” — все такие задачи уже ставились, меняются только годы и словосочетания.
Черту под Программу “Казахстан — 2030” подводит и ожидаемая всеми “вторая волна” мирового кризиса. В самом деле, с первым десятилетием президентской стратегии повезло просто сказочно: о таком непрерывном, год от года, удвоении цен на нефть и металлы в октябре 97-го даже и не мечталось. Все, что можно было построить или купить за валюту – построено или куплено, все схемы “распилов” и “откатов” — созданы, здесь тоже ничего уже не добавить и не убавить.
И хотя политика “количественного смягчения”, с помощью которой Европа и США пытаются преодолеть (на самом деле – оттянуть и усугубить) мировой финансовый кризис способствует продолжению роста сырьевых цен, ощущение и понимание, что все подходит к некоему “обрыву” уже физически заполняет пространство ожиданий общественности, СМИ, экспертного и бизнес-сообщества, да властного официоза тоже.
Так, у нас и сам Президент, и прежний премьер, и нынешний, при неименном перечислении успехов и достижений нашей состоявшейся экономики, при всех заверениях о готовности к любым кризисным потрясениям, упаковывают все это в ту неотвязную мысль, что кризис вот он — приближается!
Если прямо сказать, вот на этом тревожном предчувствии и выдвинута Программа “Казахстан-2050” — это вовсе не стратегический план на следующие почти полвека вперед. Нет, это фрейдистская такая попытка зафиксировать, в преддверии ощущаемых и самой властью надвигающихся катаклизмов, нынешнюю благополучно оптимистичную, — как хотелось бы “Ак Орде”, реальность. Фантастически отдаленный 2050 год нужен, на самом деле, как ответ на тревожно неопределенный год наступающий – 2013-й. И ответ этот дается в виде продления в бесконечное будущее года уходящего, — 2012-го, только очищенного от Жанаозеня, Арканкергена, череды терактов и сразу двух подряд национальных трауров. Зато, дескать, с экономикой у нас – все в порядке!
Поэтому и мы не будем про политику, — сосредоточимся на том экономическом базисе, с которым нам и мировой кризис переживать предстоит, и как-то в 50-е годы потихоньку двигаться.
***
Национальная государственность, как известно, к нам пришла через развал СССР, а потому политический суверенитет достался целиком и сразу, тогда как казахстанский обрубок бывшего “народно-хозяйственного комплекса” пришлось имплантировать в мировой рынок долго, трудно, и с большими потерями.
Так вот, когда это вживление-приживление произошло, внешняя зависимость Казахстана оказалась куда как выше, чем когда все решалось в Москве!
Судите сами:
По отчету за 2011 год (за 2012 официальных данных еще нет) экспорт сырья составил $93,3 млрд., это 51% ВВП. Если же добавить сюда строительство, энергетику, транспорт и прочее обслуживание, то добыча и вывоз сырья за границу формирует у нас никак не меньше трех четвертей национального продукта.
Импорт в том же 2011 году составил $51,5 млрд., это 28% от ВВП по потреблению. А с учетом транспорта и торговли внешний завоз формирует, как минимум, половину национального продукта.
То есть, связанного между собой производственно-потребительского целого в экономике Казахстана очень немного. Промышленность производит, в основном, то, что страна не потребляет, потребляет же страна в основном, то, что ее промышленность не производит.
В результате при весьма высоких внешнеэкономических оборотах собственно национальная экономика получается “сквозной” — внутри нее мало что остается. Так, если брать с 2000 года, — начала роста сырьевых цен, и по 2012 (предварительные данные) год, Казахстан официально получил от экспорта (это по трансфертным ценам, реально “сырьевики” выручили много больше) астрономическую сумму — $570 млрд., на импорт же потрачено … 410 миллиардов долларов. Деньги для нашей небольшой экономики и населения – просто потрясающие, но … как пришли, так и ушли. Почти три четверти выручки от продажи невосполнимых природных ресурсов были потрачены на то, чтобы пропить, проесть, проездить и проносить изготовленное в других странах.
***
Наглядной и поучительной иллюстрацией, — как мало, при громадных входящих и выходящих денежных потоках, остается стране на собственное развитие, является … государственный бюджет. Возьмем, например, официальный отчет за 2011 год и вот что увидим:
Сам по себе бюджет не мал – затратная часть составила 5423 млрд. тенге ($36,4 млрд.), это почти 20% ВВП. Но если мы посмотрим ассигнования, связанные не с силовым и административным блоками, а с экономическим и социальным развитием, картина попросту скудная:
Вложений в собственно экономику фактически и нет:
- сельское, водное, лесное и рыбное хозяйство, вместе с охраняемыми природными территориями, охраной окружающей среды и животного мира – 0,98%;
- топливно-энергетический комплекс и недропользование – 0,41%;
- промышленность, архитектурная и градостроительная деятельность – 0,09%,
Другие бюджетные строки отсутствуют.
Есть еще бюджетные кредиты, тоже более чем скромные:
- всего – 0,51%;
- в т.ч. ЖКХ – 0,01%;
- сельское хозяйство и охрана окружающей среды – 0,3%.
По “социалке”:
- здравоохранение – 2,27% (по рекомендациям ВОЗ, минимальная граница – 6%, в России это 5,2%, в Беларуси – 6,6%);
- образование — 3,58% (в не сырьевых странах это от 8-12 и более процентов, в Украине – 6,4%, Беларуси – 6,0%);
- социальная помощь и соцобеспечение – 4,11% (мизер, неудобно и сравнивать);
- ЖКХ – 1,41%;
- культура, спорт и туризм – 0,73%.
***
Не менее показательна (и поучительна) и другая сторона такой экономической и социальной “скромности” национального бюджета – из чего он складывается.
Так, если в производительных экономиках базовыми являются два подоходных налога: корпоративный, показывающий здоровье компаний и индивидуальный, отражающий доходы работников, то у нас вклад КПН в налоговую часть бюджета велик не слишком – 30%, а ИПН и вовсе лишь 10 процентов. Поскольку же официальные зарплаты основной массы работающих очень и очень “скромны” (вообще об оплате труда и “серых” доходах см. следующую статью) социальный налог – тоже дает немного – 8%.
НДС – тоже базовый для здоровой экономики налог, сам по себе долю имеет достаточную – 23%, однако с производимой в самом Казахстане продукции его собирается лишь 6% (вот он – возврат НДС экспортерам!), тогда как остальные 17% дает НДС на товары, попадающие в Казахстан по импорту.
И вот тут-то мы выходим на самое интересное:
Признаться, я и сам (пока не взял данные с сайта Минфина) наивно считал, что бюджет наполняют, в основном, все же сырьевые экспортеры. Оказывается, ничего подобного – большего всего вносим мы – покупатели иностранных товаров!
И знаете почему?
Потому что самое большое поступление в налоговую часть бюджета обеспечивает, … как вы думаете, что?
Таможенные сборы и пошлины – 34%!
Так вот, если сложить те самые 17% НДС, накручиваемые на импорт, с собственно таможенными сборами от завоза к нам всего иностранного, получим больше половины всей налоговой части государственного бюджета Республики Казахстан.
Стоит сравнить: 34% + 17% налоговых поступлений в бюджет (не считая акцизов и прочей мелочи) дает импорт, причем все эти 51% оплачивают казахстанские покупатели, — через конечные цены. Тогда как налоги на международную торговлю и внешние операции (если даже все их отнести к экспортерам), дают в бюджет лишь 17%. Плюс, экспортеры просто напросто “съедают” НДС, собираемый с того же малого и среднего бизнеса.
Справедливости ради следует отметить бюджетный вклад экспортеров через трансферт из Национального фонда, однако и он (притом, что экспорт в полтора раза больше импорта) имеет примерно тот же порядок, что и таможенные сборы.
То есть, базовыми “поильцами и кормильцами” нашего государства являются как раз не собственные, а китайские, российские, турецкие, белорусские и прочие зарубежные товаропроизводители. И мы – покупатели их товаров.
***
Если же от товарных балансов перейти к собственно финансовым, ситуация вообще минусовая. Так, накапливаемый национальной экономикой внешний долг всегда опережал накопление валютных резервов и ныне против 87 млрд. долларов в Нацфонде и ЗВР Нацбанка значатся $135 миллиардов общего долга.
Да, государственный долг не велик (порядка 4,5 миллиардов долларов), по остальным долговым обязательствам Правительство не отвечает, зато отвечаем мы – казахстанцы. По такой простой схеме: обслуживание внешних заимствований (даже если это всего лишь заимствования внутрифирменные) элементарно уменьшает налогооблагаемую базу, выводит из страны деньги и удорожает все, продаваемое в стране.
Принципиально, в экономике, накапливающей внешний долг, общий ценовой фон – выше, а социальные расходы бюджета и доходы населения – ниже, чем это было бы при национальном инвестировании и кредитовании.
Если же хотите в конкретных суммах, — пожалуйста: с 2000 по 2012 год одних только процентов по внешнему долгу из Казахстана ушло на 24,5 млрд. долларов. Кстати, для сравнения: нам, за то же самое время, на все иностранные “ценные бумаги” и валютные депозиты Нацфонда начислено вознаграждения лишь на $8,4 миллиарда.
***
Или возьмем главный стратегический приоритет нашего Правительства – привлечение иностранных инвестиций. Их, как гордо объявлено в “Стратегии Казахстан-2050”, за годы независимости получено уже 160 миллиардов долларов. А знаете, сколько получиться, если просуммировать (с 2000 по 2012 годы) официальную строчку “баланс инвестиционных доходов”?
Минус $126 миллиардов!
Это именно баланс – всех тех доходов, что Казахстан получил от инвестирования в грузинские гостиницы и газопроводы, в румынский НПЗ, в какие-то еще заграничные активы, землю и недвижимость, в тем самые “ценные бумаги” Нацфонда и ЗВР, а иностранные инвесторы – в наши месторождения. Ужасающий же минус здесь хотя бы потому, что только строчка “доходы от прямых инвестиций в Казахстан” увела из страны 119 миллиардов долларов.
Обидно иллюстративна и еще одна строчка счета текущих операций платежного баланса Казахстана, – баланс оплаты труда. Не знаю, много ли отсылают домой наши гастарбайтеры, а вот иностранные менеджеры, специалисты и рабочие обошлись экономике в минус 11,1 миллиардов долларов.
***
Подведем объективно парадоксальный итог: и экономическая и социальная устойчивость в нашей стране базируются на том, что никак нельзя назвать нашими достижениями и преимуществами. Это гипертрофированная экспортно-сырьевая и импорто-товарная зависимость и это зависимость от внешних инвестиций и кредитов.
Парадоксально и то, что устойчивость такой системы поддерживается объективно неуспешными попытками Правительства преодолеть эти недостатки.
Если честно сказать, устойчивость состоявшейся государственности Казахстана обеспечивается именно той самой многовекторностью, по которой наше государство устраивает режимы наибольшего благоприятствования добычи сырья всем “большим игрокам” сразу. Знаменитое искусство нашего Президента в выстраивании “сдержек и противовесов” южных, западных и прочих кланов в своем окружении – это далеко не все. Гораздо большее значение имеют сдержки и противовесы, которые правительства США и Китая, Евросоюза и России выстраивают для своих сырьедобывающих компаний, стараясь не слишком толкаться локтями.
Удовлетворение сразу всех внешнеэкономических интересов – вот залог нашей политической суверенности. А прояви власти Казахстана хоть какую-то настойчивость в сокращении оттока ресурсов за рубеж, переходе на национальное кредитование и инвестирование, повышении степени переделов сырья и импортозамещении – та или иная “цветная революция” давно бы уже совершилась.
Другое дело, что на фоне развивающегося мирового кризиса вся наша многосторонняя внешняя зависимость, до сих пор и обеспечивающая внутреннюю стабильность, становится главным дестабилизирующим вызовом. Это и в экономическом аспекте, и в политическом тоже. Тот же Таможенный союз, например, — явное нарушение “многовекторности”, на что г-же Клинтон справедливо и обиделась…
***
Пока курс национальной валюты и общая экономическая устойчивость поддерживаются за счет положительного сальдо внешнего платежного баланса, определяемого (среди многого прочего) тремя фундаментальными факторами:
Во-первых, это неизменное превышением экспорта над импортом, во-вторых, пока еще плюсовая разница между притоком новых иностранных инвестиций (эффект Кашагана!) и вывозом доходов на ранее вложенные, в-третьих, — такой же положительный зазор между новыми иностранными заимствованиями (спасибо Китаю!) и расчетами по обслуживанию накопленного внешнего долга.
Между тем, все три составляющие плюсового сальдо “завязаны” на высокий мировой спрос на нефть, и высокие цены на нее. Сами же нефтяные цены “завязаны” на мировые финансовые рынки, где, как известно, накапливается цепочка суверенных дефолтов.
Поэтому ожидаемая “вторая волна” чревата большими неприятностями для Казахстана: избыточно положительный платежный баланс переворачивается в отрицательный, бюджет становится дефицитным, к тому же возникают проблемы и со снабжением населения ставшим привычным импортом, включая лекарства и другие товары первой необходимости.
Здесь надо еще понимать, что против нас сработает и принципиально разная структура экспортно-импортных цен:
Цены на завозимые в Казахстан товары определяются, в основном, затратами на квалифицированный труд и индустриальные технологии, никакой кризис не сможет обрушить их слишком сильно. Наоборот, производители скорее будут защищаться повышением цен на свою продукцию. В нефти же собственно затраты на добычу и транспорт укладываются в 20-25 долларов на баррель, остальное – биржевые и фьючерсные накрутки, как раз таки и уносимые “второй волной”.
***
Противостоять кризисному сценарию Правительству особо нечем:
Разумеется, в ход будут пущены ЗВР Нацбанка и резервы Нацфонда. Однако реально ликвидная стоимость этих иностранных долговых обязательств уже сейчас вызывает вопросы. В кризис же такая “подушка безопасности” сама рискует сдуться в первую очередь, поскольку “вторая волна” как раз и покатится с обесценивания “ценных бумаг” такого рода. После этого ничего не останется, как пустить под девальвацию национальную валюту. Это поможет как-то поддержать экспорт, однако ударит по внутреннему производству и импорту, неизбежное же подорожание стоимости жизни быстро дестабилизирует социальную и политическую обстановку в стране.
Это – первый и главный риск для национальной экономики, откладываемый на 2013 год, или далее, — до той или иной развязки финансового кризиса в Европе, а за ним и развязки собственно долларового долгового пузыря.
Если же отвлечься от гаданий, когда и как мировой кризис ударит по нашей сверх внешне ориентированной экономике, и попытаться увидеть, как вообще уйти от рисков неблагоприятной внешней конъюнктуры, мы натолкнемся на проблему уже не экономического, а политического свойства:
Насущно необходимая переориентация казахстанской экономики на цели национального развития, конечно же, возможна и осуществима. Но – на ином политическом (и идеологическом) базисе. Впрочем, политику мы договаривались на этот раз не затрагивать…
***
© ZONAkz, 2013г. Перепечатка запрещена