Это даже не интервью, а фрагменты диалога с человеком, который когда-то работал в МИД Казахстана, и, как он сам говорит, «укреплял казахстанско-французские экономические отношения».
Сегодня Казбек Бейсебаев – независимый политолог. Известен своими острыми публикациями по актуальным проблемам страны и казахстанского общества. Его суждения лишены агрессии и налета «популизма». Он пытается стоять на прочном рационализме, хотя, конечно, его словесность пропитана неким идеализмом.
***
– Не нужно быть особым знатоком русской сатиры и юмористики, чтобы знать, кто такой Козьма Прутков. Для нас же, для журналистов, становится его актуальной – спустя почти 200 лет, – лишь одна его ипостась – сатирический взгляд на «философию жизни» бюрократов. Как вы думаете, журналистика выживет в таких условиях, станет ли она «лучом света в темном царстве»? Что вообще нам делать, когда нам говорят о том, что нельзя писать о негативных вещах? Построиться, подстроиться, чтобы жить дальше? Или направить свои творческие муки в одно-единое русло – создать коллективный разум Козьмы Пруткова XXI века?
– В свое время в степи роль всей пишущей и говорящей братии выполняли акыны. Они резали правду-матку в лицо всяким власть предержащим. Последним это не нравилось, но они вынуждены были считаться с «гласом» акынов.
Судя по стилю и тону публикаций в наших СМИ, у нас остались только придворные акыны. Нет у нас и своего Козьмы Пруткова, когда кто-то или несколько публицистов под маской могли бы изобличать пороки власти и общества. В стране нашей должен быть «одобрям-с», другое будет считаться действиями против власти со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если и будет создан образ Козьмы Пруткова в Казахстане, то тех, кто встанет за ним, сразу вычислят и привлекут к ответственности.
– Чем, на ваш взгляд, отличается сегодня чиновник от простого человека? В чем находите вы схожесть между ними, а в чем – различие?
– Казахстанский чиновник отличается от гражданина в том, что он получает регулярно зарплату и, в принципе, его завтрашний день гарантирован. У большинства простых граждан таких гарантий, увы, нет.
Наш чиновник, как Беликов из чеховского «Человека в футляре» всегда боится, чтобы «как бы чего не вышло….».
Наши чиновники – самые настоящие слуги, только не народа, а своих начальников, а те в свою очередь, слуги своих начальников и так по иерархии вверх.
Наша проблема в том, что гражданское общество в целом по поведению становится всё больше похожим на чиновников, т.е. молчаливым и зависимым.
– С того момента, когда Казахстан стал суверенной страной, много воды утекло. Какое наше главное достижение?
– Из реальных достижений – это новая столица Астана, на которую за все годы было затрачено много сил и средств. Еще нужно упомянуть ЦОНы, которые стали реальным и ощутимым достижением.
И под этим можно подводить черту.
Рост нашей экономики – только благодаря продажи нефти и высоким ценам на нее. При этом, надо сказать, что мы, сидя на нефти, покупаем бензин и другие ГСМ в России.
– Какое наше главное упущение?
– Упущений много. Например, много чего не сделано в экономике, не удалось ее диверсифицировать, различные программы так и остались программами. Есть упущения во внутренней политике.
Но самая главная нереализованная возможность в том, что не удалось объединить народ под какой-то созидательной идеей.
– В любом цивилизованном обществе есть недостаток прогрессивных идей, которые помогали бы развиваться, утверждаться, добиваться чего-то из того, чего бы стоило действительно добиваться. У нас как будто бы дефицита идей нет: многочисленные программы, инициативы, исходящие от чиновников. В целом, казалось бы, правильный выбор пути на развилках. Но почему, по какой причине экономика зависит от множества условий? Почему вот уже десятилетие мы не можем выбраться из кризиса, почему люди, вместо того, чтобы получить какую-то социальную стабильность, не получают даже самого малого: уверенности в завтрашнем дне?
– У нас так случилось, что на ответственных постах оказались не те люди. Если применить школьные оценки, то любой человек выполняет свою работу на удовлетворительно, хорошо и отлично. Так вот, наши ответственные товарищи даже на тройку не работают. Они путают государственную шерсть с личной шерстью.
Одним словом, у нас коррупция и она не такая, где один дает взятку, а другой ее получает. У нас коррупция другая. У нас главное – доступ к бюджетным средствам и дальнейшее распределение денежных потоков с учетом своих и других интересов.
– Можно ли в этом постоянном фонтанировании идей выделить наиболее прогрессивные и, возможно, уже осуществленные?
– Идеи фонтанируют не для реализации. Это делается для благосклонности вышестоящих начальников. Как в басне Крылова про Слона и Моську, чтобы потом говорили, вот, мол, мы какие…
С другой стороны, так отвлекается внимание народа от насущных проблем. Пока народ особо не обращает внимание на существующий дисбаланс, но настанет время, когда могут спросить: а зачем нам фонтан идей, нам нужны результаты и где вообще-то потраченные деньги?
– Тут вспоминается опять-таки прутковское: «Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану»…
– Совершенно верно.
Еще нужно сказать, что мы за все годы со стороны властей слышим только обещания. Причем, обещания не выполняются, а об этом даже не задумываются.
У нас созидательные сообщения – все в будущем времени, почти нет сообщений типа, ввели в строй, построили, начали, приступили… Сейчас, а не когда-то в будущем.
– Является ли причиной всех наших бед (невысокий уровень жизни, расслоение общества, социальное недовольство и пр.) государственный капитализм, который мы построили в итоге своих поисков и экспериментов?
– В первые годы независимости у нас на всех уровнях любили говорить, что мы обладаем всей таблицей Менделеева и теперь наши богатства в наших руках, и мы заживем, как в странах Персидского залива. Прошло много лет, а мы так и не превратились в Степные Эмираты.
Особых достижений нет, оказались в долгах, жить стало тяжелее. Все это сопровождается заверениями о предстоящем вхождении в число 30 развитых стран мира, начатой цифровизацией, модернизацией и в этом роде.
– Рационально ли для молодого государства культивировать госкапитализм, расширять госаппарат и квазигосударственный сектор? Какой путь экономического развития был бы более безболезненным и желаемым для нашей страны?
– Рассуждать, какой путь экономического развития пригоден для Казахстана, когда ничего не сделано для того, чтобы как-то уменьшить ее сырьевую направленность, уже поздно.
Для того, чтобы изменить ситуацию, нужны структурные реформы в экономике, а они без политических реформ невозможны.
У нас с прошлого года считается, что все необходимые реформы проведены, и произошло перераспределение властных полномочий. Любые рассуждения о необходимости реформирования страны могут трактоваться властями, как посягательство на жизненно важные интересы государства. Во всяком случае, такое было объяснение после принятия поправок в Конституцию.
Таким образом, мы возвращаемся к первому вопросу, т.е. нужно говорить в том русле, в котором разрешено, иначе это будет считаться против власти. Заколдованный круг получается…
P.S. Необходимо пояснить, что фраза, вынесенная в заголовок, является авторской (с) и принадлежит Козьме Пруткову. И слово «терпентин» ничего общего со словом «терпение» не имеет, хотя аналогии напрашиваются. Знайте: терпентин – смолистый сок хвойных деревьев, из которого путем перегонки получают скипидар и канифоль. Только и всего…
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.