«Мы не позволим выковыривать изюм из булки» – заявил Мишель Барнье, уполномоченный представитель ЕС на переговорах с Лондоном по выходу Великобритании из Евросоюза. Позиция у Брюсселя неколебимая, что олицетворяет тот же Барнье – его как в 2016 году назначили на позицию переговорщика, так он на ней и остается. С английской стороны тем временем наблюдается чехарда руководителей. Теперь уже британский премьер-министр Тереза Мэй взяла на себя переговоры по брекситу. Лондон слабее Брюсселя во всех отношениях, а потому не в состоянии навязать сильному свои условия «бракоразводного» процесса.
Бывают ситуации, когда правильного решения нет, но лучшее решение есть всегда. Тереза Мэй не смогла предложить хорошее решение, а потому направленные в ее адрес стрелы критики справедливо попадают в цель.
Брескит стал ярким примером того, что спички детям – не игрушка, особенно когда «дети» находятся на руководстве государства. Дэвид Кэмерон, будучи премьер-министром Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии, затевал референдум по членству страны в Евросоюзе не ради выхода, а с целью упрочения «особых» позиций Лондона в ЕС. В принципе, страны континентальной Европы хоть и со скрипом, но обычно шли навстречу Альбиону, потому что у острова объективно существует специфика по сравнению с материком и она требует учета. Однако большинство жителей Великобритании сказало выходу «да» и ситуация вышла из-под контроля.
Тереза Мэй в ходе референдума голосовала за сохранение Соединенного королевства в составе Объединенной Европы. Поэтому ее оппоненты справедливо обвиняют политика в беспринципности и неэтичности. Она хоть и является второй после Маргарет Тэтчер женщиной на посту главы правительства, но до Железной леди ей далеко.
29 марта 2019 года в 23-00 по Гринвичу Великобритания прекратит свое членство в Евросоюзе. Фактически эту дату установил Брюссель, а до нее надо уладить различные вещи. Таких вещей очень много. Экономический анализ показывает, что после брексита ЕС гарантированно останется главным торговым партнером Лондона (более 50% товарооборота как минимум). В таких условиях необходимо договариваться о правилах игры.
Брюссель предлагает Альбиону модель, по которой с Евросоюзом работают Норвегия и Швейцария. Норвегия со своим фондом национального благосостояния в более чем $1 трлн (одних процентов от него страна с пятимиллионным населением получает порядка $20 млрд в год) не хочет вступать в ЕС. Но согласна на единую таможенную зону с Евросоюзом. Взамен Норвегия не участвует в выработке торговых правил, которым подчиняется. Аналогичная ситуация со Швейцарией, которую США и ЕС после финансового кризиса 2007-2008 гг отучили хранить банковскую тайну, но тягу к автономности не отбили. Лондон не согласен с «норвежско-швейцарской схемой», поскольку видит себя в ней в качестве «экономической колонии Евросоюза».
Дональд Трамп обещает Терезе Мэй хороший торговый договор Великобритании с США, если брексит будет осуществлен жестко (на таком варианте настаивают сами голосовавшие за выход из Евросоюза). Те, кто на референдуме 2016 года говорил выходу «нет», давят на кабинет Мэй с требованием мягкого брексита. Со стороны европейских политиков общей позиции тоже нет. Одни требуют выпроводить Лондон из ЕС максимально жестко, чтобы другие на английском примере увидели пагубность выхода из Объединенной Европы. Другие предлагают проявить гуманизм к европейским собратьям, которые поддались импульсу и не просчитали всех последствий (главный принцип здесь – чтобы простые люди получили минимум издержек). Тереза Мэй колеблется и проявляет нерешительность (несмотря на жесткую публичную риторику), а тем временем ушел в отставку Дэвид Дэвис, министр по брексит, потом глава МИД Борис Джонсон – тоже из-за условий расставания с Евросоюзом.
Великобритания находится под прессингом постоянных ультиматумов со стороны общеевропейских концернов. Так, аэрокосмический гигант Airbus угрожает закрыть свои заводы на острове, если Лондон уйдет по-английски (в смысле без переходного периода). Соединенное королевство не хочет на переходный период подчиняться правилам Евросоюза, раз оно не участвует в их выработке. На это Брюссель отвечает, что можно и без переходной фазы, но тогда Лондону будет еще хуже – торговые барьеры, новый (жесткий) налоговый режим, отношения к английским резидентам как к полноценным иностранцам на территории ЕС.
Брексит не решает вопросы фрагментации Соединенного королевства. Шотландия и Северная Ирландия на своем уровне в ходе референдума 2016 года высказались за членство государства в ЕС. Шотландия вопрос об отделении от Лондона не считает закрытым. На референдуме 2014 года 55,3% участников голосования высказались против независимости страны, но тогда ни о каком брексите речи еще не шло. С Северной Ирландией ситуация в чем-то даже сложнее шотландской, потому что она граничит с Ирландией – на одноименном острове – которая является частью Евросоюза. Тема «разделенного народа» в деструктивное время самым естественным образом встает в повестку дня. А еще есть Гибралтар, с потерей которого Испания не может смириться уже более 300 лет. Все перечисленные выше проблемы сглаживались членством Великобритании в Евросоюзе, однако в свете брексита данные линии раскола могут запросто активизироваться, ибо потеряют дополнительный скрепляющий обруч в виде наднациональных общеевропейских структур и процедур.
Наблюдатели отмечают усталость британского общества и бизнеса от ситуации с неопределенностью по выходу из Европейского союза. Никакой окончательной конкретики так и не достигнуто (даже дату официального конца Лондона в ЕС могут перенести на ноябрь 2019 года), а это не позволяет заниматься долгосрочным и даже среднесрочным планированием. На этой почве соцопрос среди британцев показал, что Борис Джонсон в качестве потенциального переговорщика по брекситу обходит Терезу Мэй. Просто в силу ясности: Джонсон за жесткий выход без предварительных договоренностей, а дальше все с чистого листа как фишка ляжет. Больно – зато четко. Тереза Мэй тем временем пытается отыскать канат, который поможет ей пройти над пропастью. Брюссель тем временем видит шаткость положения британского премьера (и одновременно лидера консервативной партии, чьи позиции тоже ослабли) и жестко диктует условия. На канате, да еще против более мощного переговорщика, невозможно «качать права». Лондон весь в комплексах своего недавнего, но все-таки былого величия, а как говорил один из героев пьесы Максима Горького «На дне», «в карете прошлого никуда не уедешь».
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.