– В Казахстане уже не впервые поступает сверху команда удешевить кредитование. В первую очередь — для МСБ. Что у нас в финансовой системе не так, если финансовый сектор, казалось бы, кровно заинтересованный в увеличении кредитования, этого не делает без указки сверху?
Арман Бейсембаев
– На мой взгляд, проблема лежит в политической плоскости. В условиях отсутствия каких-либо политических гарантий для бизнеса, отсутствия развитых институтов власти, обеспечивающих систему сдержек и противовесов, кредитовать его крайне рискованно. Достаточно вспомнить недавний пример с КазТАГ и дело Матаева, которое со всей очевидностью являлось рейдерским захватом, даже несмотря на то, что все таки это был журналистский бизнес. Попробуйте вспомнить, какой институт власти встал на его защиту ? Напротив, вся государственная машина работала на его посадку, даже несмотря на откровенный провал стороны обвинения. В таких условиях, когда каждый предприниматель находится под потенциальным ударом, если его бизнес приглянулся власть имущим, ни о каком кредитовании речи быть не может.
– Арман, а если отойти от политики, переместиться в экономическую плоскость?..
– Кредитование бизнеса – это вопрос долгосрочных денег, причем денег намного более дешевых. А их в стране не существует, поскольку не существует инструментов долгосрочного фондирования: нет ни отечественного фондового рынка, ни долгосрочных депозитов, ни реальных инструментов государственной поддержки для МСБ, а те, что существуют в реальности, лишь создают имитацию бурной деятельности. Отсюда нет и долгосрочных кредитов. А бизнес предъявляет спрос как раз на них. Однако это зона повышенного риска, так как в условиях постоянно меняющихся экономических реалий нет никакой надежды, что такой кредит будет возвращен.
– И все-таки, существует ли сейчас возможность для директивного снижения ставок кредитования? Какие негативные последствия могут последовать от ручного управления ставками?
– Разумеется, снизить ставку без оглядки на экономические обстоятельства можно всегда. Можно даже и ниже ее опустить. Вопрос в целесообразности. А это лишь первый шаг в целом комплексе дальнейших действий. Важно, какие шаги последуют дальше.
Будет ли создан механизм предоставления дешевой ликвидности экономике, в которой в дальнейшем будет создаваться продукт, который, в свою очередь, будет создавать добавочную стоимость? Будут ли предприняты меры против попадания этих средств на валютный рынок, на котором банки будут работать против курса тенге, покупая доллары, что приведет к обвалу курса? Как будет решаться вопрос с реальным долгосрочным кредитованием бизнеса, который и создает добавочную стоимость в экономике? Не сведется ли снижение ставки к банальному раздуванию потребительских кредитов, которые еще больше разгонят инфляцию?
Вопросов здесь больше, чем ответов.
– Действительно, вопросов очень много. А тут еще одно поручение «министерствам, холдингам и акиматам сформировать среднесрочный баланс спроса на ключевые товарные позиции». То есть, получается, и спрос хотят стимулировать. Будет ли, с вашей точки зрения, иметь успех это мероприятие?
– По сути, государство не видит другого пути, кроме как самому создавать спрос в экономике и оставаться основным покупателем у бизнеса. Как я понимаю, в системе государственных тендеров изменений не предвидится. А значит, и никаких изменений в экономике страны ожидать не следует. Если я правильно понял основной посыл, ни о какой конкуренции частного сектора в условиях рынка речи не идет.
Чтобы понять, будет ли иметь успех такое мероприятие, достаточно посмотреть, имела ли такая система успех до этих пор.
Вокруг гостендеров много шума и коррупционных скандалов. Полагаю, можно ожидать продолжения этой линии и впредь.
– Экономика Казахстана, если исходить из различных посылов, какая он, на ваш взгляд, — рыночная или псевдорыночная?
– У нас в экономике однозначно существуют рыночные элементы. Недаром Казахстан называют наиболее открытой страной для иностранных инвестиций как с Запада, так и с Востока. В этом смысле можно говорить о том, что отчасти экономика рыночная. Но это лишь отдельные элементы. Многие экономические вопросы по-прежнему решаются директивно, приказы спускаются сверху, государство выступает основным покупателем при отсутствии реальной конкуренции. Так что полностью рыночной нашу экономику я бы все же не назвал. По большей части, это лишь имитация рынка.
– Имеет ли шансы Казахстан несколько сократить объём ненаблюдаемой экономики?
– Безусловно, такие шансы есть. Конечно, полностью уничтожить серый и черный рынок не получится. Эти сектора присутствуют даже в развитых странах с рыночной экономикой. Но существенно сократить их доли, вне всякого сомнения, можно.
Надо понимать, что подчас бизнес уходит в эти зоны, поскольку выгоды нахождения в них перевешивают выгоды от прозрачной деятельности. А по мере того, как государство будет все больше относиться к бизнесу, как к дойной корове, в погоне за собираемостью налогов, последний будет иметь все больше мотивов уходить в серую зону.
Чтобы сократить теневую экономику, нужна опять-таки политическая воля. Выгоды от прозрачной деятельности должны существенно превышать риски нахождения в серой и черной зоне – и именно в этом ключе нужно менять налоговую и фискальную политику.
***
© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.