Аблай САРСЕНБАЕВ – «Президент Токаев становится новой точкой консолидации общества» — За этот короткий промежуток времени ручного управления страной, глава государства не только инициировал и выстроил новую систему действий государственной машины в условиях «идеального шторма», но и энергично воплощает в реальность эти антикризисные планы, охватывающие миллионы граждан, что с организационной точки зрения — беспрецедентно сложное мероприятие.
В этих условиях возникает политическая задача обеспечить непрерывность функции реформаторского настроя власти, при этом сохраняя саму повестку реформ — дело эффективности руководителя государства. В ситуации острейшего коронакризиса провести реформы безболезненно не удастся. А ведь можно отложить, это позволяет политический расклад и большая свобода маневра (сослаться на неясность ситуации с коронакризисом). Оценивая перспективы внутриполитического развития, запуск свертывания реформ отвечал бы долгосрочным интересам властей – высокий рейтинг К.ТОКАЕВА можно держать минимум еще год.
Но как показывает наблюдение за действиями президента К.ТОКАЕВА, он решительно двигается по пути конвертации своей популярности в начало необходимых, но заведомо непопулярных реформ призванных стабилизировать социально-экономическую ситуацию. Между тем, общество делегировало в руки К. Токаева полномочия по выводу страны из тупика на фоне глобального кризиса. Президент К. Токаев становится новой точкой консолидации общества — эти кризисные полтора месяца показывают устойчивость всеобщей поддержки его курса.
Бауыржан ТОЛЕГЕНОВ – ««Семидесятники» на страже политического курса» — Обсуждение последних кадровых перестановок плавно перетекло в сюжет о смене поколений в управленческом истеблишменте, его омоложении. На марше 40-летние государственные мужи, продолжающие повсеместно закрепляться в бюрократическом аппарате. Одним уже под 50, другие только вошли в четвертый десяток, в совокупности же их объединяют в одну поколенческую группу – семидесятники (1970 гг.).
Карьеры большинства из них связаны исключительно с госаппаратом, фактически они взращены системой и сейчас, возмужав, принимают эстафету от своих учителей. Однако за долгожданным «молодежь идет» ускользает одно обстоятельство. Вернее, их несколько. Сегодняшнее омоложение власти – это лакмусовая бумажка отодвинувшегося возраста политического взросления. И если раньше омоложение власти выступало катализатором ее изменения, то миссия сегодняшней молодежи – семидесятников – преемственность политического курса.
Можно вспомнить, что Нурсултан НАЗАРБАЕВ в 44 года возглавил Совет министров, а через пять лет стал главным по стране. Марат ТАЖИН в 34 года получил портфель президентского советника, а в 39 – возглавил Совет безопасности. Касым-Жомарт ТОКАЕВ возглавил внешнеполитическое ведомство в 41 год, правительство – в 46-летнем возрасте.
При этом в большинстве своем они не были исключением из правил. Однако с тех пор утекло много воды. За это время многое поменялось, изменился в том числе и возраст политического взросления – молодежь безоговорочно постарела, а в своих карьерных успехах она явно уступает своим учителям.
В действующем правительстве примерно поровну тех, кому уже за 50, и тех, кто еще не достиг 50 лет. И только один – министр образования и науки Асхат АЙМАГАМБЕТОВ – является тридцатилетним.
Что же касается профессиональной готовности и опыта сегодняшней молодежи, то можно вспомнить кадровые назначения последнего года, которые подводят нас к выводу о том, что горячие участки госполитики продолжают закрываться старогвардейцами.
В частности, куратором социального блока назначен 57-летний Ералы ТУГЖАНОВ. Для наведения порядка в Жамбылской области направлен 67-летний Бердибек САПАРБАЕВ. 64-летний Крымбек КУШЕРБАЕВ сначала возглавлял президентскую администрацию, а теперь государственный секретарь.
Анастасия МАРКОВА — «Советник Токаева рассказал о низких зарплатах госслужащих» — Практические госслужащие в Казахстане должны получать в пять раз больше. Так считает советник президента РК по экономическим вопросам Олжас ХУДАЙБЕРГЕНОВ.
О системе оплаты труда государственных служащих экономист высказался сегодня во время прямого эфира на странице Агентства по противодействию коррупции в Facebook. По его мнению, госслужащим нужно в разы повысить зарплату, при этом ужесточив борьбу с коррупцией.
«Особенно в регионах очень низкая зарплата. Даже в Нур-Султане в обычных в госорганах зарплата 100 — 150 тысяч тенге. Это на самом деле маленькая зарплата. Доля тех, кто получает 200-300-500 тысяч тенге, их очень мало буквально 5%. Поэтому надо устранять этот перекос. По моему мнению, административные госслужащие должны получать зарплату минимум в два раза больше. Практические (политические) госслужащие должны получать в пять раз больше. Но при этом в обмен на повышение зарплаты должно быть резкое ужесточение борьбы с коррупцией. Проверка их активов здесь и за рубежом», — сказал он.
По его мнению, наряду с повышением зарплат госслужащих нужно провести их сокращение — «Число чиновников в Казахстане превышает необходимые показатели. В 2011 году численность госслужащих была 65 тысяч человек, сейчас 98 тысяч, то есть за девять лет выросли почти на 50%. Частично рост объясняется тем, что часть силовых госслужащих были переведены в категорию гражданских госслужащих. Тем не менее, есть часть, (увеличившаяся) за счет обычного прироста. Есть смысл сократить число госслужащих за счет устранения лишних должностей», — заявил советник.
Егор ВАСИЛЬЕВ – «Почему казахстанских чиновников не наказывают за незаконное обогащение?» — Предложение Агентства Республики Казахстан по противодействию коррупции ввести в стране ответственность за незаконное обогащение чиновников было торпедировано в декабре прошлого года, еще до внесения законопроекта по вопросам совершенствования антикоррупционной политики в парламент.
С апреля Агентство пытается заручиться поддержкой заинтересованных госорганов с тем, чтобы провести эту норму в следующей порции поправок в антикоррупционное законодательство, но, скорее всего, это станет возможным только после внедрения всеобщего декларирования в стране. «Наша инициатива по введению ответственности за незаконное обогащение в декабре прошлого года не была поддержана и была исключена в ходе согласования законопроекта», – сказала директор Административно-правового департамента Агентства Республики Казахстан по противодействию коррупции Айгуль БАЗАРБАЕВА. Представитель антикоррупционного ведомства не уточнила, какие именно заинтересованные госорганы были против введения этой нормы.
По словам источников, при согласовании законопроекта противники введения ответственности за незаконное обогащение обратили внимание на то, что четкий механизм установления разницы в доходах и расходах конкретного лица в стране появится только после введения всеобщего декларирования доходов и имущества. Было подчеркнуто, что незаконным обогащением могут заниматься не только чиновники и госслужащие, но и представители частного бизнеса. Занятно, только то, что включение нового контингента лиц отодвигает введение данной нормы как минимум на три года.
Формально противники введения ответственности за незаконное обогащение только в отношении госслужащих и чиновников правы: Конституция Республики Казахстан уравнивает в правах и в ответственности всех граждан страны, вне зависимости от их социального статуса. И если у бизнеса есть возможность незаконного обогащения (скажем, за счет уклонения от уплаты налогов, полного или частичного), то и отвечать он должен наравне с чиновниками.
А вот то обстоятельство, что мерилом несоответствия доходов и расходов подозреваемых в незаконном обогащении должно стать всеобщее декларирование, вызывает немало вопросов. Главный из которых – когда это мерило в Казахстане наконец заработает: о необходимости его введения заговорили во время кризиса 2008-09 годов, первоначально оно должно было начать внедряться с 2017 года, затем его внедрение отложили на 2020 год. А в 2019 году стало известно, что оно сдвигается как минимум еще на год.
«Толганай Умбеталиева: никто и не ожидал от НСОД серьезных решений» — Через месяц исполнится год с момента объявления и создания Национального совета по демократизации (НСОД), который был призван выработать предложения по проведению реформ и озвучить поправки в ряд законодательных актов, регулирующих общественно-политическую жизнь в стране. Но принятые недавно законы больше разочаровали многих политических деятелей и экспертов, чем придали им оптимизма. Толганай УМБЕТАЛИЕВА, кандидат политических наук и гендиректор Центральноазиатского фонда развития демократии ответила на ряд вопросов «Эха Казахстана», прокомментировав деятельность НСОД — Я всегда поддерживаю политическую активность и присутствие на политическом поле различных политических акторов. Поэтому буду приветствовать появление новых партий, даже если они управляемы правительством. Для нашей политической системы нужны сильные политические институты — это партии, парламент, маслихаты, то есть, все выборные органы. Пока не будет усиления этих институтов, влиять на политический режим сложно. Поэтому любое движение на политическом поле я рассматриваю как плюс. Где-то должны расти политические лидеры, сильные и влиятельные.
Правда, это возможно, только если есть политическая борьбы и политическая конкуренция. Пока у нас не будет таких практик, мы, как общество, не научимся выбирать тех политиков, которые будут реально менять страну. Ведь ситуация с господином Косановым ярко показала, как можно манипулировать общественным мнением и самими политиками.
Для того чтобы уметь выбирать, нам нужен опыт. К сожалению, опыт приходит через ошибки и разочарования. Мы, как общество, должны научиться отделять красивую риторику, красивые слова и красивые поступки на ФБ, в других социальных сетях, от реальных лидеров, которые готовы говорить горькую правду не только власти, но и обществу.
Поэтому политические партии нам нужны. Да, они не станут сразу такими как партии в других развитых странах, но нам следовало бы найти свои правила и свои способы формирования сильных политиков и сильных партий. Когда появятся сильные политики и партии, это позволит уже говорить и о таком институте, как усиление парламента.
К сожалению, сегодня самый большой минус для политической системы — это отсутствие прогресса в развитии политических институтов.
Данияр АШИМБАЕВ – «Сильная власть и развитие Казахстана» — Казахстан не может позволить себе власть слабую. Сильная президентская власть цементирует границы и территориальную целостность страны, сильная президентская власть уравновешивает сложный национальный состав населения, аппетиты региональных, финансовых и традиционных элит, выступает арбитром во всех внешних и внутренних спорах. Сильная власть оттесняет политический, национальный, религиозный радикализм с социально-политического поля. Сильная власть консолидирует и элиту, и нацию в период кризисов. Сильная власть обеспечивает относительно возможное равномерное развитие всех регионов и социальных групп. Сильная власть наконец может обеспечить проведение реформ, порой болезненных, но необходимых для будущего страны.
Государственные институты, несмотря на всю критику в их адрес, высокий уровень коррупции и низкий уровень эффективности, продолжают функционировать, хотя и не так хорошо, как хотелось бы. Да и экономика, пережившая за годы независимости немало внутренних и внешних кризисов, функционирует и даже развивается, причем порой вопреки некоторым государственным программам. Конечно, многое можно было сделать лучше, но зная кадры и их мотивацию можно смело заметить, что могли бы сделать намного хуже.
И в этом, наверное, заключается феномен просвещенного авторитаризма. Власть, даже не власть, а непосредственно первый президент Казахстана смог выстроить институты независимого государства, добиться его международного признания и противостоять долгих три десятилетия радикалам и экстремистам, обеспечить переход из одной экономической формации в другую, максимально смягчив социальные риски.
Конечно, критиковать первого президента можно. В конце концов, он живой человек и совершал ошибки, которые приходилось потом исправлять. Но вот что-то не припомнится, чтобы в книжных магазинах продавали когда-нибудь учебное пособие для президентов Казахстана по построению независимости, переходу к капитализму и сохранению межнационального согласия. Забавный, но характерный факт: две персоны, в разное время именовавшие себя главными противниками Назарбаева и давно бежавшие из страны, до сих пор отсиживаются в эмиграции, понимая, что социальной базы в стране у них нет и народ за ними не пойдет.
Здесь хотелось бы упомянуть сменяемость власти, которую периодически называют главной панацеей от политических проблем. Возможно, где-то такая модель работает (или работала), но нужно помнить, что за все эти годы вне властной вертикали не возникло ни одной фигуры, которая могла бы претендовать на роль реальной политической альтернативы Назарбаеву. Приток к оппозицию шел в основном из власти, причем уходили чиновники не столько из-за идейных разногласий, сколько по причине поражений в аппаратных войнах. Уходили, возвращались, снова уходили. Вот только стать реальной альтернативой никто так и не смог. В какой-то степени причина была в легком коррупционном шлейфе, который тянулся за многими бывшими, как, впрочем, и за многими действующими. К сожалению, коррупционные риски сильно подкосили моральный авторитет правящей элиты.
Власть по формуле Назарбаева, которую можно было вывести из его кадровой политики, после него должен был получить человек, который сможет быть и сильным президентом, и умным, и, что немаловажно, с незапятнанной репутацией. И дело не во всенародном одобрении на выборах, а в том, что просвещенный авторитаризм как форма правления, обеспечивающая и мир, и стабильность, и прогресс, должен быть подтвержден в первую очередь моральным авторитетом личности главы государства.
«Реформа государства: попытка пятьсот один» — Оказывается, за годы независимости горсорганы подверглись реорганизациям больше 500 раз. Каждая из них обходилась бюджету примерно в 160 млн. тенге. Но ни одна из них не оказалась эффективной – таков диагноз исследования Фонда первого президента.
Фонд первого президента провел большой пласт исследований по государственному управлению под названием «Сильное государство. Зрелое общество». По сути, это почти смертельный диагноз казахстанской бюрократии, что уже само по себе вызывает уважение. Интрига в том, что как никто другой сейчас это чувствует президент ТОКАЕВ, справедливо называя эту сферу самой проблемной зоной.
Поскольку речь идет о слишком объемном документе, exclusive.kz попытался коротко понять его квинтэссенцию и перевести на человеческий язык «много букоф».
Радует то, что документ, как и другие из этого цикла подготовлен под «общим руководством» исполнительного директора Фонда Асета ИСЕКЕШЕВА и, что приятно, группой казахстанских экспертов: Ф.ЖАКЫПОВА, Р.ОШАКБАЕВА, Г. ПАЗЫЛХАИРОВОЙ и С. САДИЕВА. По качеству он тоже не хуже тех, которые обычно делают международные консультанты за огромные гонорары.
Итак, есть вполне логичный вывод — текущая модель госуправления имеет системные проблемы, которые значительно сужают возможности дальнейшего развития. К ним следует отнести недостаточную открытость и подотчетность, короткий горизонт планирования (шорттермизм) и падающую эффективность госаппарата, а также избыточность госфункций и непривлекательность госслужбы. Во властной вертикали незаметно происходит постепенная потеря баланса “сдержек и противовесов” как при подготовке решений, так и при оценке эффективности их реализации. При этом госаппарат остается уязвимым к современным вызовам, связанным с развитием цифровых технологий и ростом популизма.
Резюмируя, можно сказать, в целом документ не плохой, сделаны важные, а иногда даже революционные выводы. Но много букоф должны в итоге привести к одной очень простой и понятной мысли: еще один пакет полумер, даже очень важных, станет еще только одной неудавшейся попыткой. Реформировать систему госуправления в рамках существующей политической системы не удастся.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.