На геополитической периферии происходят глубинные процессы, не привлекающие внимания СМИ, но постепенно меняющие рамки функционирования государств «глобального Юга». Они все чаще становятся «предметом торга» основных геополитических конкурентов – Китая и США. Ранее подобным вниманием их никто не баловал, да и текущая ситуация может оказаться непродолжительной. Поэтому и запросы стран «глобального Юга» начинают расти – необходимо просить сразу все, чтобы получить чуть больше чем обычно.
На прошедшей неделе Африканский Союз получил возможность озвучить свои «хотелки» в Вашингтоне. Встреча президента США Джо Байдена с лидерами африканских стран была призвана реанимировать «африканский вектор» вашингтонской политики после карантинных мероприятий 2020 – 2021 годов. Первый подобный форум проходил в 2016 году еще при президентстве Обамы. Затем встречи были прерваны эпидемией коронавируса.
А в уходящем году страны Африки преподнесли Вашингтону неприятный «сюрприз» — недостаточно активно участвовали в принятии антироссийских резолюций Генеральной Ассамблеи ООН (многие либо воздерживались, либо вообще не участвовали в голосованиях). И это при том, что экономических связей между Москвой и странами континента практически нет, субсидирование африканских экономик Россия давно прекратила.
Этот эпизод оказался хорошим поводом для ревизии подходов Госдепа США к континенту. Главные опасения команды Байдена связаны с обострением экономического соперничества на африканском континенте стран Запада и Китая, а отнюдь не с Кремлем.
Китай активно работает с местными автократиями, прагматично дистанцируясь от внутриполитических «особенностей» стран-партнеров. При этом делает ставку на самых авторитарных лидеров, справедливо полагая, что какие-либо политические гарантии для инвестиций могут дать только харизматические политики.
В рамках программы «Один пояс – один путь» с 2013 года Китай уже успел реализовать целую серию транспортно-логистических и инфраструктурных проектов. А в стране Джибути даже появилась первая в новейшей истории Китая иностранная военная база.
Коммерческое предложение Вашингтона оказалось более скромным – на параллельном бизнес-форуме заключено долгосрочных контрактов всего на 15 млрд. долларов. Чего явно недостаточно для экономического вытеснения Китая – по итогам прошлого года его товарооборот со странами континента составил более 250 млрд долларов.
Аналогичным образом «недорабатывает» Вашингтон и в плане инвестиций в инфраструктуру. Предложение 2021 года – «Глобальные ворота», — предполагало взрыв инвестиций в транспортную инфраструктуру развивающихся стран (600 млрд. долларов до 2027 года), однако так и остается «на бумаге».
Африка «чувствует» рост интереса внешних игроков – в последние годы различные форматы сотрудничества с континентом реализуют, кроме США и КНР, еще и ЕС, Россия, Индия, Турция. Можно с полным основанием говорить о ренессансе интереса к континенту, отчасти схожему с процессами деколонизации 50 – 70-х годов. Тогда США и СССР также пытались «подбирать» новоиспеченные «государства», и встраивать их либо в капиталистический, либо в социалистический миропорядок. А африканские политические элиты получали с этого вполне осязаемые кредиты и поставки вооружений.
Появление в регионе новых игроков делает очередную «гонку за Африкой» более многомерной. А риск «имперского перенапряжения» США и НАТО – все более реалистичным сценарием.
Поэтому Вашингтон постепенно пересматривает принципы внешней политики на периферии – в странах Африки, Латинской Америки, Азии. Ранее мы уже увидели фактическое снятие санкций с Венесуэлы, смягчение риторики европейских стран в отношении Ирана. Сейчас аналогичный процесс «смягчения демократических требований» фиксируется и в отношении африканских стран – в большинстве своем классических автократий.
Идеологизированная риторика Вашингтона с требованиями тотальной демократизации практически исчезла – она была принесена в жертву геостратегической целесообразности. Что разительно контрастирует с господствовавшими на Западе настроениями всего лишь десятилетней давности (например, периода «арабской весны»). Муамар Каддафи и Хосни Мубарак «не дотянули» всего ничего – сейчас бы никому на Западе и в голову не пришло организовывать на их территории государственные перевороты.
Да и в целом текущая идеологическая повестка, господствующая на Западе, в странах Африки – что называется, «мимо кассы»:
«Демократически» избранные политические лидеры обычно живут до первого военного госпереворота. А потому даже сами американцы предпочитают иметь дело не с «демократически избранными» лидерами, а сразу – с местными военными.
Половина Африки – преимущественно исламские страны, соответственно, феминизмом и ЛГБТ их лучше не раздражать. Особенно на фоне эпидемии СПИДа и «обезьяньей оспы».
БЛМ уже достигнут, однако не удается обеспечить элементарный ЛМ. Недавняя гражданская война в Эфиопии показала, что если представитель из условного африканского племени «А» случайно оказался на территории условного племени «Б», то на территорию племени «А» он может уже и не вернуться.
«Зеленая повестка» не особо актуальна в связи с элементарным отсутствием простейших коммунальных удобств в виде электроэнергии и питьевой воды (практически один в один как в Казахстане).
В США понимают, что мало что могут предложить Африканскому континенту, особенно в сфере реальной экономики. Да и геополитическая значимость континента для США невелика. Поэтому в НАТО это направление традиционно курировала Франция. Но сейчас Париж не справляется – несопоставимы инвестиционные ресурсы с Китаем. И если за тропическую Африку Париж еще может побороться, то арабская Северная Африка, наоборот, наращивает давление на сам Париж, и на всю Южную Европу.
Но для НАТО уйти из региона полностью – значит, отдать его Китаю в экономическом, а затем и военно-политическом смысле. После потери Большой Евразии, потерять Африку Вашингтону бы не хотелось.
***
© ZONAkz, 2022г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.