Из выражения “Не надо удерживать русских…” вовсе не следует, что русских следует изгонять из Казахстана. Более того, на наш взгляд, проводимая казахстанскими властями, но не декларируемая ими политика, направленная на выдавливание русских и русскоязычного населения из Казахстана, — о чем объективно свидетельствуют итоги их массового исхода из нашей страны, — является глубоко ошибочной в теоретическом аспекте и вредной в политическом аспекте, ибо это не способствует формированию (обще) национальной казахстанской идеи, этнической консолидации и в конечном счете пагубно отражается на состоянии военной и экономической безопасности республики. Все эти годы – годы суверенного развития Казахстана, в соседней великой северной державе русский вопрос находился вместе с ее первым президентом в состоянии, близком к анабиозу. Но как только в России к власти пришел не только физически здоровый человек, но и явный русский патриот, так он во время своего первого же официального визита в Казахстан в качестве президента сразу не только поставил русский вопрос, что называется, ребром, но и указал политико-методологическое направление его решения, а именно: указал направление на Россию. Иными словами, мы здесь лишь повторили то, что сказал Путин во время встречи с соотечественниками, точнее, с их представителями, а именно: Путин сказал, что Россия заинтересована в переезде соотечественников из Казахстана в Россию и будет всячески содействовать этому процессу. В связи с изложенным позиция России становится предельно понятной. Поэтому понятно и то, почему Путин не собирается ломать копья по поводу того, что в Казахстане нет реального этнического равноправия и что русский язык не только отлучен от бывшего своего государственного статуса и таким образом вытесняется из государственного оборота, но его еще собираются в Казахстане загнать в тесные рамки статуса иностранного языка и таким образом вытеснить его и из общественного оборота. При такой российской позиции Путин, — подобно израильским руководителям, заинтересованным в массовом исходе евреев из мест насиженных и их переезде в Израиль, — наоборот, должен только радоваться, если в Казахстане выдавливание русских и русского языка будет идти по нарастающей, ибо все это, с одной стороны, будет являться мощным фактором для увеличения русской “алии” безо всяких дополнительных затрат на это со стороны России, а с другой стороны, у нее в кармане (даже не в рукаве!) всегда будет лежать козырная карта, свидетельствующая о нарушении прав русскоязычного населения в Казахстане. А, как известно, запас, тем более козырных карт, карман не трет!
Но коль скоро мы сравнили, и достаточно обоснованно(!), российскую политику по данному вопросу с израильской, то с учетом общности и различия в их положениях мы можем вывести также и соответствующие следствия.
Во-первых, российская сторона будет заинтересована в таких русских, которые могли бы привезти с собой в Россию:
- высокий интеллект;
- высокотехнологичные знания и навыки;
- молодость, зрелость, физическое и нравственное здоровье;
- деньги и иное имущество.
Во-вторых, российская сторона не будет заинтересована в исходе из Казахстана следующей категории русских:
- достигших пенсионного возраста и не имеющих кормильца;
- нищих, больных и преступников (поэтому ни преступник Казимирчук, ни его группа России не нужна. России, наоборот, нужны страдания Казимирчука в Казахстане, даже если Казимирчук — последний преступник!);
- чиновники, умеющие лишь присасываться к любой власти и околовластным структурам (от таких и сама Россия не знает, как избавиться!).
Но если, как видим, российская позиция по рассматриваемому вопросу предельно ясна и четко выражена устами российского президента, и она, наверное, еще является и правильной с точки зрения российских интересов, то ничего подобного о казахстанской позиции по данному вопросу как было невозможно сказать до визита Путина в Казахстан, так невозможно это сделать и до сих пор, хотя итоги этого визита уже общеизвестны.
Казахстанские власти воистину оказались, мягко говоря, в неудобном положении. Если все эти годы они, с одной стороны, исходя из своих клановых и групповых интересов, с другой стороны, желая прогнуться перед Западом, — что понималось ими как нечто тождественное необходимости демонстрации недружественных шагов по отношению к России, — проводили политику выдавливания русского населения и при этом отрицали эту свою политику, то все это оказалось напрасным в свете итогов Путина! Во-первых, Путин оказался достаточно осведомленным об этой политике, что он и не постеснялся продемонстрировать как существующую политическую реальность даже при президенте Казахстана во время встречи с коллективом Евразийского университета имени Гумилева. Во-вторых, оказалось, что антирусские действия, которые должны были выглядеть и как антироссийские, в конце концов оказались в интересах России. В-третьих, Казахстан при такой обоюдной политике с неминуемостью лишается самой лучшей части русскоязычного населения. В-четвертых, подобная казахстанская политика уже привела, а в дальнейшем способна привести к еще большим негативным последствиям для интересов Казахстана, в том числе и в области национальной безопасности.
Правда, при этом и казахстанские власти вроде бы имеют свой “шкурный” интерес – хотя бы в том аспекте, что количество русских должно существенно уменьшиться в северной и северо-восточной части Казахстана, которых они склонны были рассматривать как пятую колонну. Но не станут ли их родственники казахстанских властей (в качестве местных начальников) с их кланово-трайбалистскими амбициями и оралманы (в качестве если не рабов, то черной рабсилы) с их разочарованием еще большей дестабилизирующей силой – это, при всей своей проблематичности, уже совершенно другой вопрос.
Такова сущность русского вопроса, решаемого по-казахски.
Конечно, теперь казахстанская сторона с удвоенной силой запоет старую песню о главном, что де в стране существует самое настоящее этническое равноправие. И будет приводить высказывания русскоязычных депутатов и иных “уважаемых” чиновников из науки, госаппарата и т. п. И особенным нападкам будет подвергаться тезис о том, что в Россию будет уезжать лучшая часть русскоязычного населения. В связи с последним следует отметить, что это – общее правило российско-казахстанской политической игры вокруг русского вопроса в Казахстане. Поэтому, во-первых, из этого общего правила вовсе не следует, что каждый оставшийся в Казахстане будет или подонком, или нищим, или инвалидом и т. п. Но общая тенденция все равно будет с неуклонностью прокладывать себе дорогу через людские судьбы. Во-вторых, в реальной жизни среди русскоязычного населения в Казахстане всегда будут приятные исключения, которые своей исключительностью лишь будут подтверждать это общее правило.
Но как бы то ни было, одним из главных итогов визита Путина в Казахстан — кстати, все эти годы непреднамеренно (непреднамеренно — в смысле именно к данному визиту, а в остальном — вполне преднамеренно) подготавливавшихся казахстанской стороной, — является обоюдное согласие и содействие (даже если и варварское!) в вопросе миграции лучшей части русскоязычного населения из Казахстана в Россию.
И сегодня в Казахстане нет реальных сил, способных воспрепятствовать этому процессу! Это будет происходить объективно, желаем мы все этого или нет. Поэтому на данном этапе исход этой части населения из Казахстана необходимо воспринимать как объективную данность, как, например, плохую погоду, которую мы не можем улучшить. Поэтому мы и говорим, что не надо удерживать русских в Казахстане, что означает, с одной стороны, что невозможно обеспечить русским особые льготы для того, чтобы они были заинтересованы оставаться в Казахстане, а с другой стороны, это вовсе не означает того, что русских необходимо выдавливать отсюда с утроенной энергией.
Таким образом, основную массу лучшей части русскоязычного населения в Казахстане не сохранить! Надо бы, но невозможно!
Но что возможно и необходимо сохранить и, более того – далее развить в Казахстане, так это – РУССКИЙ ЯЗЫК! Если Казахстан и способен будет хоть как-то справиться с уроном, который с неизбежностью будет вызван массовым исходом из него лучшей части русскоязычного населения, то без русского языка, который, с одной стороны, субъективизировался в казахстанском народе как один из родных его языков, а с другой стороны, русский язык объективно является в условиях всеобщей глобализации и информатизации, — когда внешние дела непосредственно вторгаются во внутренние, а внутренние должны немедленно реализовываться во внешних делах, — более адекватным языком, нежели казахский
.Представляю, как на меня должны взъесться казахские националисты и особенно лингвисты. Но я всего лишь говорю здесь истину, даже не претендуя на то, чтобы считать себя первооткрывателем истины. Истину и они знают, но только не имеют достаточной честности и мужества признать ее вслух, а именно: если бы казахский язык по всем параметрам был бы тождественен русскому языку, то казахстанский президент, а именно — Назарбаев, говорил бы на сессиях ООН, или на заседаниях ОБСЕ, или на совещаниях в НАТО не на русском, а на казахском языке! На личность Назарбаева мы здесь указали
специально, чтобы ни у кого не возникало мысли о том, что казахстанский президент произносит свои речи на упомянутых форумах по-русски только потому, что недостаточно знает казахский язык, ибо это не так и это всем известно. Но не всем известно, что казахский язык не входит в число рабочих языков ООН и ОБСЕ, а русский язык – входит. И это вовсе не потому, что там русских или русский язык любят больше, чем казахов или казахский язык. В свою очередь, даже русский язык не является рабочим языком в НАТО. Более того, уж насколько НАТО близко к Германии, несмотря на мощь Германии, и на то, что в Германии больше всего сосредоточено НАТОвских сил, немецкий язык также не является рабочим языком в НАТО. Правда, немецкий язык мог бы быть или может стать также рабочим языком в НАТО, но для этого, во-первых, необходимо было, чтобы Германия завершила Вторую мировую войну победительницей, что невозможно даже представить, и во-вторых, в перспективе Германия по своей мощи должна стать если не первой супердержавой, то достаточной хотя бы для того, чтобы быть абсолютно независимой от США. Что, кстати, теоретически возможно. Но это же обстоятельство сделает НАТО, который является всего лишь разбойничьим инструментом США, ненужным для Германии и, соответственно, не будет необходимости ей бороться за то, чтобы в НАТО немецкий язык приобрел статус рабочего языка. А пока… А пока даже в Германии те же ученые, чтобы не отставать от мировой науки, или военные, чтобы сделать хорошую карьеру, в первую очередь зубрят именно английский язык. В последующем, быть может, Германия выйдет из НАТО и создаст свой блок, гипотетически, с участием Казахстана, но даже в этом случае никто даже гипотетически не будет предполагать, что казахский язык приобретет в этом блоке статус рабочего языка. А пока мы должны довольствоваться как достижением тем, что казахские лингвисты переводят слово микрочип как “очень кишкинтай чип”… Шутка! Но, как известно, в каждой шутке есть всего лишь доля шутки!Поэтому, если у казахстанского общества и государства остался хоть какой-то инстинкт самосохранения, то в сегодняшних условиях, — когда с легкой руки обеих сторон “процесс пошел” по миграции русскоязычного населения из Казахстана в Россию, и этот процесс сейчас не остановить, как не остановить коня за хвост, — то необходимо срочно менять языковую политику, необходимо срочно не только прекращать репрессивное отношение к русскому языку, но и создавать для него режим такого же наибольшего благоприятствования, как и для казахского языка. Выглядит парадоксом, но это действительно так: подобно тому, как серьезное образование только начинается с окончанием ВУЗа, так и русский язык для казахов особенно необходим в условиях массового исхода русских. Иначе может случиться такое, когда в необходимейшей ситуации один казах другого будет спрашивать: “Оте кишкинтай чип орысша калай болады?”.