Есть много, друг Горацио, на свете, чего не снилось нашим мудрецам …
Поражает юридическая самоубийственность процесса. Поправки в УПК (Уголовно-процессуальный кодекс), оказывается, внесенные парламентом весной (депутаты, которых нам удалось опросить, почему-то такого не помнят), ни в коей мере не решают задачу правового обеспечения суда в отсутствии обвиняемого. УПК в этом смысле “поправить” невозможно, его можно только разрушить, что и происходит.
Надо сказать, что УПК, принятый уже в годы суверенитета, получился вполне приличным. Если бы следователи, прокуроры и судьи его соблюдали, ему вообще цены бы не было!
В преамбуле Кодекса под авторством д.ю.н. Рогова И.И. (не путать с министром юстиции Роговым И.И., д.ю.н., в упор не замечающим разрушительности заочного суда для всей системы правосудия) толково разъяснено, что уголовный процесс триедин в стадиях следствия, суда и исполнения приговора, а сам этот процесс зиждется на триединстве обвинения, защиты и объективного суда.
Из пяти с половиной сотен статей УПК мало найдется таких, где бы не было конкретно прописанных процедур в отношении подозреваемого-обвиняемого-подсудимого-осужденного. Причем в отсутствие живого человека его, согласно УПК, ну никак нельзя провести по этой цепочке!
То есть по нормам принятого в Казахстане законодательства заочной суд столь же невозможен, как и следствие в отсутствие обвиняемого. А чтобы эта правовая бессмыслица стала очевидной и для неспециалистов, достаточно спросить: как государство собирается исполнять приговор заочного суда? Как несколько ранее нас в программе “Общественный договор” на “31 канале” заметил лидер “Азамата”, теперь придется вводить в УПК поправки, допускающие заочное отбытие наказания. Например, установить, что нынешняя активность г-на Кажегельдина в парламентах США и Европы – это и есть ИТУ строгого режима, и через три-пять лет такого “срока” для него настанет момент “на свободу — с чистой совестью!”
Не спасает этот правовой абсурд и присутствие на суде назначенного адвоката. Опять же из УПК следует, что защита есть неотъемлемое производное такой процессуальной стороны, как подозреваемый-обвиняемый. Да, в числе прав обвиняемого, гарантированных УПК, есть и такое его право, как требовать государственного адвоката, но защитник без обвиняемого – такая же фантасмагория, как тень без человека.
Как сам заочный суд – это свадьба без невесты. Конечно, если жаждущей стороне приспичило, можно провести венчание без сбежавшей суженой и даже покувыркаться с кем-нибудь под одеялом, чтобы наутро предъявить изумленным гостям следы брачной ночи, но все-таки, если предмет страсти находится вне пределов физической близости, все это выглядит, мягко говоря…
Неестественную позицию, в которую наши органы поставили самих себя, никак не облегчает нежелание подсудимого явиться пред очи правосудия. С правовой точки зрения здесь нет никаких неразрешимых проблем. По закону, если подследственный скрывается, следствие приостанавливается и объявляется розыск. А для экстрадиции из другой страны существует такой международный механизм, как договор о взаимной правовой помощи. При наличии такого договора, если преследующая сторона предоставляет достаточные доказательства и если у правоохранительных органов страны пребывания разыскиваемого нет оснований подозревать политическую мотивацию обвинения и ангажированность суда – нет проблем, найдут и выдадут!
Такой договор Казахстан имеет с Россией, но и там наш Генпрокурор не смог добиться выдачи задержанного. Почему? Не сработали профессиональные механизмы или в дело включилась политика?
А почему Казахстан за десять суверенных лет не заключил ни одного договора о взаимной выдаче преступников ни с одной из развитых стран? Что это: следствие непрофессионализма нашей дипломатии или тоже политически мотивированное поведение? Ведь взаимная выдача обвиняемых – это улица с двусторонним движением …
Как видим, без привлечения политических мотивов понять движущие силы заочного суда над Кажегельдиным очень трудно.
Но еще труднее понять, зачем это понадобилось с политической точки зрения.
Вряд ли за этим стоит план — с помощью открытого и авторитетного суда добиться, чтобы граждане Республики Казахстан признали бывшего премьера преступником и по совести, и по закону. Такой суд с точки зрения влияния на общественное мнение прямо направлен на противоположный результат.
Аналогичный эффект он заведомо даст и в западных столицах. В свое время руководители СССР готовили варианты “асимметричного ответа” на рейгановские планы звездных войн. Среди них были и весьма остроумные заготовки, эффективно нейтрализующие усилия противника при значительно меньших затратах. Но если проектировщики процесса рассчитывают, что осуждение Кажегельдина на родине перепишет итоги недавних слушаний в конгрессе по Казахстану, а также нейтрализует слухи о предстоящих осенних слушаниях по нефтяной коррупции, они сильно заблуждаются …
Факт заочного осуждения, что на Западе не может восприниматься иначе как варварство, только добавит авторитета свидетелю Кажегельдину как выдающемуся специалисту по этой самой коррупции.
И, что тоже гарантированно, именно его осуждение таким образом дает Кажегельдину 100-процентную гарантию, что ни одно западное правительство теперь даже не станет рассматривать требования выдать его для отбытия “законного” наказания.
Но более всего поражает, что сам суд, ожидали того устроители или нет, открывает информационные шлюзы для “полива” не столько бывшего премьера, сколько всей команды. Принимать незаконные постановления или приватизировать объекты за взятки глава правительства единолично не мог – по определению. Любое свидетельство о коррупции премьера (а без свидетелей даже инквизиторский суд не обходился) бьет по самому свидетелю. Если даже человек сам не брал и не давал, а просто знал, но молчал, — он тоже нарушитель закона. А ведь свидетельствуют-то на суде видные функционеры действующего правительства!
Может быть, этот процесс задуман ради того финала, который израильтяне в свое время проделали с Эйхманом, а турки — с Оджаланом? Тогда весь цивилизованный мир на словах повозмущался, а в душе одобрил самоуправство спецслужб на чужих территориях ради поддержания авторитета нации и устрашения врагов. Но такое могут позволить себе лишь абсолютно уверенные в своей силе власти, опирающиеся на общенациональную идею возмездия. И дееспособные спецслужбы. Наш ли это случай?
Поговаривают, что суд над Кажегельдиным есть предвестник досрочных выборов. Но тоже не логично: вряд ли Казахстан может себе позволить игнорировать мнение ОБСЕ и вряд ли можно придумать более эффективный, чем такой суд, способ заранее посеять сомнения в международной легитимности будущих выборов.
Одним словом, понять трудно …