У соседних с Узбекистаном государств не было иного выбора, кроме как поддержать карательные действия Каримова на востоке страны.
Судя по всему, соседи Узбекистана по региону поддержали карательную акцию Ислама Каримова в Ферганской Долине, в результате которой погибли сотни людей.
В частности, Кыргызстан и Таджикистан, боясь прогневить могущественного соседа, проявили завидную и – в случае Кыргызстана – неожиданную – сговорчивость.
Глава временного правительства Кыргызстана Курманбек Бакиев, сам пришедший к власти в результате народного восстания, легко “купился” на версию Ташкента о том, что беспорядки в Андижане устроили исламские экстремисты.
“Нас всех тревожит мысль о том, как такое могло произойти, почему произошло, и к чему может привести, — заявил Бакиев на встрече с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоновым 18 мая. – Думается, что время расставит все точки над “и”, и очень скоро. Но ясно одно – в произошедшем чувствуется след исламского экстремизма”.
Кыргызстан получает из Узбекистана природный газ, и это является для Ташкента мощным рычагом давления на соседа. Кроме того, между двумя странами до сих пор не урегулированы вопросы демаркации границы.
Власти Кыргызстана не стали мешать демонстрации у стен узбекистанского посольства в Бишкеке, но многие чиновники кыргызского правительства считают, что узбекских беженцев, нашедших временное прибежище в Кыргызстане, следует отправить на родину, чтобы не обострять отношения с Каримовым.
В отличие от Кыргызстана, имеющего протяженные границы с Китаем и Казахстаном, Таджикистан в торговом и транспортном отношении практически полностью зависит от Узбекистана, с которым граничит на севере и востоке.
Беспорядки в регионе часто приводят к закрытию границ и прерыванию товарных потоков, что для охваченного бедностью и безработицей Таджикистана чревато самыми губительными последствиями.
Во время гражданской войны 1992-1997 гг. в Таджикистане узбеко-таджикская граница была “на замке”. После терактов 1999 г. в Ташкенте Узбекистан заминировал свою 1300 километровую границу с Таджикистаном, чтобы преградить доступ исламским боевикам с таджикской территории.
Недаром в ходе своей встречи с Бакиевым Рахмонов так много говорил о возможных последствиях народных волнений в регионе.
“У каждой страны — свои проблемы, — сказал он. – Таджикистан заплатил огромную цену. От гражданской войны в той или иной степени пострадали 150 тысяч человек, а экономический ущерб оценен в 7 млрд. долларов. Мне кажется, это стало уроком для всех. И сегодня наш народ занимается мирным созидательным трудом ради собственного и общего блага”.
Гражданская война обострила традиционно непростые отношения между Таджикистаном и Узбекистаном, языки которых принадлежат к разным группам – персидской и тюркской, соответственно.
До установления советской власти таджики и узбеки мирно сосуществовали в регионе. Древнейшие центры восточной цивилизации – Самарканд и Бухара – находились на общей территории.
При Сталине, который активно проводил в Средней Азии политику “разделяй и властвуй”, эти города, а также значительная часть таджикского населения, оказались на территории советского Узбекистана. Таджики до сих пор не могут простить “советам” этой исторической несправедливости.
Но и многие этнические узбеки, в свою очередь, оказались на территории Таджикистана. Со времени распада СССР более 15-ти процентов узбеко-таджикской границы до сих пор не делимитировано. Между Душанбе и Ташкентом нет прямых авиарейсов.
При таком положении вещей не удивительно, что реакция Таджикистана на события в узбекском Андижане носила исключительно про-каримовский характер. Слишком свежи еще в памяти таджикского народа кровавые события собственной гражданской войны, выросшей из аналогичных локальных беспорядков.
Заместитель спикера Нижней палаты таджикского парламента Абдулмаджид Достиев в интервью российской газете “Известия” заявил: “Никто не может оставаться безучастным, когда горит дом соседа. Ведь не успеешь оглянуться, как огонь перекинется на твое собственное жилище. Узбекистан – наш ближайший сосед. Я призываю всех представителей радикального Ислама в регионе – остановитесь, пока не поздно. Иначе народ проклянет вас навеки”.
Схожую позицию занял зам. пред. правящей Народно-Демократической партии Таджикистана Давлатали Давлатов, обвинив исламских экстремистов в попытках взорвать обстановку в регионе.
“Президент Каримов принял жесткие меры, но именно так нужно бороться с криминальными элементами в обществе”, — заявил он.
Глава Торгово-промышленной палаты Узбекистана Алишер Шаихов считает, что западные СМИ неправомерно раздули шумиху вокруг событий в Андижане.
“Беспорядки произошли лишь в одном городе и были быстро локализованы. Не думаю, что андижанские события негативно отразятся на экономических связях с Таджикистаном. Напротив, они еще более сплотят нас, ведь проблема исламского экстремизма существует и в Таджикистане, и во всех других государствах региона”, — сказал он.
Реакция Казахстана на события в Андижане была сдержанной. Астана лишь усилила охрану своих границ. Руководство Казахстана солидарно с Ташкентом в борьбе против исламского экстремизма.
Подобно своим коллегам – президентам Кыргызстана и Таджикистана – Нурсултан Назарбаев, судя по некоторым сообщениям, также придерживается официальной версии об “исламском” следе в андижанских событиях, однако чиновники казахстанского правительства воздерживаются от публичных комментариев по этому поводу.
В подготовке материала принимал участие директор информационного агентства “Авеста” (Таджикистан) Зафар Абдуллаев.