Совместный проект газеты “Эпоха” и интернет-газеты “Navi-II”
РАССКАЗ ТРЕТИЙ
Рассказ первый здесь
Рассказ второй здесь
Сколько нефти будет добывать Казахстан в 2015 году
Если помните, читатель, свои рассказы мы начали с вопроса: почему нефть вместо 30 долларов за баррель вдруг стала стоить почти 60. И, продвигаясь к ответу, мы установили, что дешевой нефти у человечества осталось еще на 35-40 лет. Причем у нас в Казахстане такая нефть в не морских месторождениях (кроме Карачаганака) закончится еще до того.
Что же касается морских запасов – их может хватить на весь этот срок, и даже больше, — смотря по тому, каковы будут объемы добычи.
И по этому поводу – следующий рассказ.
Свершения, планы, перспективы…
Перед самой перестройкой Казахская ССР вышла на пик – 25 млн. тонн годовой добычи. В районе 1990 года был пик спада – 20 млн. тонн, потом добыча потихоньку все же росла. В 2000 году Казахстан добыл 33 млн. тонн жидких углеводородов, в 2003 — 50 млн., в 2004 году — 60 млн. тонн.
Добыча нефти и газового конденсата, по базовому сценарию Минэкономики, в 2005 году составит 64 млн. тонн, в том числе 56,9 млн. тонн будет направлено на экспорт, 7,1 млн. тонн — на внутреннее потребление. В 2006 году — 68 млн., 2007-м 72 млн., в 2008 году — 76 млн. тонн. Внутренняя переработка планируется стабильная – по 7,1 млн. тонн.
Прирост, как видим, небольшой, однако с 2008 года ожидается первая нефть Кашагана, на основе чего Президентом уже оглашены “просчитанные экономистами” планы: довести объем добычи до 100 млн. тонн в 2010 и 150 млн. тонн – в 2015 году, при росте внутренних потребностей до 25-30 млн. тонн.
Чего на Каспии больше: нефти или трубопроводов?
Интересно получается: запланированная на 2015 год добыча (при всех ее будоражащих наше воображение объемах) явно меньше, чем уже имеющиеся и строящиеся трубопроводные мощности.
Так, в 2004 году Казахстан экспортировал 22,5 млн. тонн нефти по (запущенной в 2001 году) системе Каспийского Трубопроводного Консорциума (КТК) Тенгиз – Новороссийск, 15 млн. – по еще “советскому” трубопроводу Атырау – Самара, 10 млн. тонн было отправлено морем через порт Актау, и еще 5 млн. – по железной дороге.
В этом году трафик на Новороссийск запланирован увеличенным до 32 млн. тонн, а за месяц до начала заполнения трубопровода на Джейхан акционеры КТК приняли решение об увеличении мощности (строительство 10 дополнительных насосных и др.) до мощности – 67 млн. тонн в год. Одновременно предполагается довести экспорт в Самару до 26 млн. тонн.
Итого — на Россию уже сейчас имеются трубопроводные мощности не менее 50 млн. тонн, а не позже 2008 года, к вводу Кашагана, они расширятся до 100 млн. тонн.
Труба на Средиземное море тоже уже введена и рассчитана на рабочий режим 50 млн. с возможностью пропуска до 80 млн. тонн в год.
Плюс морские и железнодорожные отправки – 15 млн. тонн.
Плюс уже в этом году ожидается окончание строительства трубопровода Атасу – Алашанькоу с поставкой в Китай первых 10 млн. тонн, а через год мощность этой нитки будет доведена до 20 млн.
Итого — транспортных мощностей набирается больше чем на 200 млн. тонн в год.
Казахстан же через пару лет сможет давать на экспорт (без Карачаганака, отправляющего нефтеконденсат в Оренбург), максимум, 65 млн. тонн.
Плюс Азербайджан, способный выйти на 35-40 млн. (включая отправку на Новороссийск).
Итого — экспортный потенциал на подходе к 2008 году – не более 100 млн. тонн.
Получается, что в ближайшие несколько лет трубопроводные мощности будут загружены наполовину…
А потом?
Китай большой, ему видней…
В далеком 1959 году Китай обнаружил крупные месторождения нефти, получившие символическое название “Дацин” — “Великое счастье”. Счастье было и в том (как мы уже говорили), что Китай в то время смог освободится от поставок нефти из СССР.
Но сейчас быстро растущему Китаю опять категорически не хватает своей нефти. В 2003 году ее экспорт превысил 91 млн. тонн, и это 40% внутреннего потребления. В 2004-ом Китай импортировал уже 100 млн. тонн.
В том числе поставки из ближней России составили всего 10,4 млн. тонн, что оставило ее позади Ирана, Саудовской Аравии и Омана. Казахстан поставил около 5 млн. тонн, тоже железнодорожным транспортом. Ныне Китай производит 3,4 млн. баррелей в день, потребляет же 6 млн. (порядка 300 млн. тонн в год).
По прогнозу Мирового энергетического агентства, потребность Китая в 2010 году составит 350 млн. тонн, в 2020-м – 500 млн. тонн. При этом сам он произведет только 100 млн. и 200 млн. тонн соответственно.
Сейчас основные поставки идут морским путем с Ближнего Востока, и такая безвариантная внешняя зависимость, конечно, не устраивает нашего соседа. Поэтому (несмотря на противодействие других Больших Игроков) Китай предпринимает активные усилия по диверсификации нефтеобеспечения.
Так, недавно Китайская национальная офшорная корпорация произвела сенсацию в США, предложив восемнадцать с половиной миллиардов долларов за нефтяной концерн “Юнокал”, надеясь перебить предложение о покупке, сделанное “Шевроном”.
Некоторые американские законодатели, изумленные такой революционной инициативой, тут же призвали Белый Дом не допустить продажи китайцам, исходя из интересов национальной безопасности. Хотя “Юнокал” — это, прежде всего, не добывающая, а разведывательная компания, причем имеющая основные резервы в Азии. То есть, Китай хочет окружить себя разведанными месторождениями поближе, – в районе Тихого океана, его островов и прибрежных стран, но и это встречается с опаской.
Отсюда же, хотя и неторопливое, но настойчиво-неуклонное желание Китая закрепиться на Каспии. Пока успехи относительные: Китайская национальная нефтяная компания приобрела лишь месторождения Жанажольской группы в Актюбинской области, попытка же приобрести долю в ОКИОК западными партнерами была отражена.
Поэтому Китай грамотно пошел “от трубы”: коль скоро она будет, — найдется и нефть для нее…
Братья навек…
В этой связи к месту вот такие цитаты из подписанного 14 мая 2004-го Рамочного соглашения между Казахстаном и Китаем “О развитии всестороннего сотрудничества в области нефти и газа”, согласно которому:
Правительство Казахстана гарантирует недискриминационный подход по вопросам утверждения тарифов, предоставление экспортных квот на нефть, в том числе транзитную, соединение системы магистральных нефтепроводов в Казахстане с нефтепроводом Атасу-Алашанькоу.
Правительство Китая гарантирует заключение Китайской Нефтегазовой Корпорацией долгосрочных договоров на куплю-продажу нефти, завершение строительства нефтетранспортной инфраструктуры на территории Китая, необходимой для дальнейшей транспортировки нефти от пункта Алашанькоу.
Правительство Казахстана поддерживает участие Китайской Национальной Нефтегазовой Корпорации и других нефтяных компаний Китая в разведке и разработке нефтегазовых месторождений в казахстанском секторе Каспийского моря с целью создания ресурсной базы для транспортировки по нефтепроводу Атасу-Алашанькоу.
Стоит заметить, что именно Китай, под свои гарантии, занял средства для идущего ныне строительства двухтысячекилометрового трубопровода по казахстанской(!?) территории. А именно: при стоимости первой очереди $700 млн. доля Казахстана в уставном капитале совместной компании составляет $50 млн., и это — все…
Как бы то ни было, а к 2008 году, — моменту поступления первой морской нефти, потребности одного только Китая будут заведомо превышать любые приросты добычи. И он, к тому времени, уж, конечно, сможет обеспечить такое расширение пропускной способности трубопроводов от Каспия к себе, которое не будет служить техническим препятствием для пропуска любой квоты, которой он сможет добиться для себя.
Дело идет быстро: 18 мая 2005-го Казахстан уже подписал соглашение с Китаем о строительстве трубопровода стоимостью в 840 млн. долларов, по которому будет ежегодно транспортироваться до 70 млн. тонн нефти. И поэтому мы не ошибемся, если предположим, что уже к 2010 году Китай сможет получать искомые 70 млн. тонн, а к 2015 году в практическую плоскость встанет вопрос расширения его доли до 100 млн. тонн и более.
Паук держит паутину, паутина держит паука…
Представим теперь, что на дворе уже 2015 год, и все уже оглашенные планы трубопроводостроительства реализованы:
На Россию – более 100 млн. тонн;
На Средиземное море – 80 (или, по Д. Чейни, — 130) млн. тонн;
На Китай – 70 млн. тонн, или более.
Плюс – железнодорожные отправки и возможные танкерные отправки на Иран.
Добавим к этому, что Казахстан рассматривает также возможность строительства трубопровода и через Иран тоже, сразу на Персидский залив. “Это было бы гораздо лучше, чем Баку-Джейхан; лучше, чем Китай; лучше, чем Россия”, – так заявил в интервью The Financial Times президент Назарбаев.
Наконец, не стоит забывать, что по мере стабилизации ситуации в Афганистане будет актуализироваться наиболее прямой и дешевый маршрут каспийской нефти прямо к Индийскому океану.
Но и без этого через десять лет у Каспия будут лежать трубы, способные втянуть в себя до 250 млн. тонн или еще больше.
Тогда как Казахстан намеревается добывать 150 млн. тонн при внутреннем потреблении 25-30 млн.
Азербайджан же, по всем раскладам, сможет выйти на 50-60 миллионов тонн, — мощностей всего только трех новооткрытых месторождений (Азери, Чираг и Гюнешли) для большей добычи не хватит. К тому же у него есть еще трубопровод Баку-Новороссийск, который тоже вряд ли будет оставаться сухим…
Короче: минимум 60-80 млн. тонн годовой добычи – в дефиците…
Предложения, от которых нельзя будет отказаться…
Не будем забывать, что в акционерах Каспийского Трафика состоят не просто мощные транснациональные компании, но и Большие Геополитические Игроки в полном своем наборе.
Пока нефтяные запасы Прикаспия ограничивались только одним действительно крупным по международным меркам месторождением – Тенгизским, а общие промышленные запасы не намного превышали оценку в один миллиард тонн, этот регион в мировом нефтяном “раскладе” не котировался.
Открытие Кашагана (вкупе с другими шельфовыми месторождениями увеличивает резервуар добычи до 2% от мировых запасов. Это не намного больше, чем у маленького государства Катар, но все же добавляет Каспию к его давно заслуженному статусу региона геополитического, еще и статус региона, играющего определенную роль и в мировом энергетическом балансе.
Два Больших Игрока: Объединенная Европа и Китай являются непосредственными потребителями каспийской нефти, а третий – Россия, принципиально заинтересована в транспорте эквивалентной части казахстанской нефти именно по своей территории. Главный же Арбитр – США, не являясь непосредственным получателем-импортером, в наибольшей степени заинтересован в усилении решающего влияния на ее правильное распределение.
Такая ситуация будет подстегивать стремление всех участников нефтедобычи побольше заполнять свои трубы, для чего добывать больше.
Не трудно предсказать, какие результаты станут показывать соревнующиеся в этом политико-экономическом “многоборье”: коль скоро соперничать будут, так сказать, мастера международного класса, рекорды в скорости наращивания добычи тоже могут стать мировыми…
Прощай, труба зовет…
Мы не знаем, что именно записано в конфиденциальных Контрактах, Лицензиях и Соглашениях по разделу продукции для Тенгиза, Карачаганака и Кашагана, но вряд ли там значатся ограничения по объемам добычи. Скорее – наоборот, есть санкции за задержки. (Например, известно, что за перенос начала добычи с 2005-го на 2008-ой год ОКИОКу пришлось заплатить Правительству $50 млн., на следующий год неустойка удвоится, а еще через год будет уже $150 млн.)
По всей видимости, у американских и европейских компаний нет ни юридических, ни технически непреодолимых препятствий для такого форсирования добычи, которое позволит им не дать приблизиться России и Китаю.
У России – тоже есть все, чтобы не слишком отставать: одно только месторождение \»Курмангазы\» по запасам соизмеримо с Кашаганом, а есть и другие.
И вообще – разведанных, но не разрабатываемых месторождений, а, тем более, перспективных площадей – более чем!
У Китая своей Большой нефти на Каспии нет (пока!), но уже есть своя труба на казахстанской территории, и потом – это же КИТАЙ. К тому же, поддержка его позиций, в данном вопросе, отнюдь не противоречит стратегическим интересам России.
К примеру: на последней встрече ШНОС (как раз в Астане) наблюдателями в эту организацию вошли Иран, Пакистан и Индия, и там же была принята Декларация, недвусмысленно ставящая вопрос об ограничении сроков военного присутствия США в Центральноазиатском регионе. А это – тенденция, — весьма важная уже сейчас, и имеющая перспективу.
Наконец, Национальная компания “Казмунайгаз”, потерявшаяся сейчас со своей малой добычей, также заявляет 50-процентные, по крайней мере, права на участие в разработке морских блоков.
Единственное, что в этих условиях, со своей стороны, смогут усилить казахстанские власти — это многовекторность своей нынешней политики, что реально приведет к перманентному пересмотру планов добычи на Каспии в сторону увеличения.
Разумеется, если эту добычу будут подстегивать мировые цены на нефть…
Впрочем, более далекой, чем каспийская (и сибирская) нефть на земном шаре нет, поэтому насколько высокие мировые цены будут ускорять добычу на Каспии, настолько же затраты на транспорт будут ее сдерживать.
И тут тоже: кто кого…
За морем телушка – полушка, да перевоз — рубль…
По расчетам Всемирного банка, себестоимость добычи и транспортировки казахстанской нефти ныне обходится в 10-12 долларов за баррель. При этом большую часть забирает как раз транспорт. Так, для PetroKazakhstan себестоимость добычи составляет всего 2 доллара за баррель (очень дешевый труд и отсутствие затрат на экологию), а транспортировка стоит 12 долларов. (Тогда как для приморских месторождений Ближнего Востока общая себестоимость загрузки нефти в танкеры лежит в пределах от 4 до 6-7 долларов).
К тому же нефть Кашагана — трудная: содержание меркаптановой серы более 1000 мг/кг, парафина – 5%, глубина залегания более 4 км, внутрипластовое давление и температура – аномально высокие. Технология сбора и подготовки такой нефти связана со значительными капиталовложениями на утилизацию газа, применение дорогостоящих установок по очистке нефти от меркаптанов, а газа — от кислых компонентов.
Предварительные затраты на морскую добычу оценивается величиной 9,75 доллара за баррель, и можно быть уверенными, что это отнюдь не завышенная оценка.
По морям, по волнам…
Для участия Казахстана в трубопроводе БТД предстоит создание нефтетранспортной системы от Актау до Баку, затраты на которую азербайджанские эксперты оценивают в 3 миллиарда долларов. Но и по более оптимистичным оценкам западных специалистов, морская переправа обойдется, как минимум, в 1,5 млрд. долларов (один млрд. — нефтепровод Ескене — Курык протяженностью 700 км, 200 млн. — береговые терминалы в обоих государствах, 300 млн. — сооружение пяти танкеров мощностью 60 тыс. тонн каждый).
Вообще же технологическая (и политическая) завершенность БТД требует добавки в его аббревиатуру первой буквы названия города Актау, то есть строительства дюкера по дну Каспия. Затраты на который предварительно оцениваются в миллиард долларов, не считая экологических проблем.
Как бы то ни было, а 2-4 доллара за баррель только за доставку до Баку в цену казахстанской нефти включать придется.
По долинам и по взгорьям…
Проектная себестоимость прокачки нефти от Баку до Джейхана – 4 доллара за баррель. Случайно или нет (нет — конечно!), но это совпадает с тем тарифом, о котором как раз перед заполнением БТД договорились акционеры КТК.
Между тем, Труба до Джейхана имеет длину 1767 км и проходит по территориям трех государств, каждое из которых не может похвастаться полной политической стабильностью и гарантированной способностью защитить открытую надземную магистраль от террористических атак. Поэтому и основной тариф, видимо, придется повышать, и существенные непредвиденные затраты к нему — тоже.
Труба в Китай еще длиннее: общая протяженность по Казахстану 2800 км, Синьцзяну — 240 км, а до промышленных регионов прибрежного Китая потребуется преодолеть еще около 2000 км.
Итого, можно смело говорить, что, как минимум, 20 долларов с каждого барреля каспийской нефти будут “съедать” только прямые затраты на ее добычу и доставку к Средиземному морю, чуть меньше – к Черному, и еще больше – к Желтому.
И, следовательно, акционеры всех этих трубопроводов будут иметь все основания для того, чтобы добавить к ним еще коридор в 5-7 долларов, необходимый для получения прибыли на инвестиции и резервирование собственной деятельности.
Итого: ценовая планка порядка 30 долларов за баррель, по всей видимости, будет определять уровень, ниже которого масштабная нефтедобыча на морском шельфе Каспия будет либо прямо экономически убыточной, либо являться “вещью в себе”, не дающей реальной отдачи стране пребывания.
Однако – втягивающей в себя весьма значительную часть местных трудовых, финансовых и материальных ресурсов.
При сбыточных же ценах ниже 30 долларов за баррель государство Казахстан само окажется втянутым в каспийскую нефтяную воронку: оно будет существовать при нефтедобыче, и обслуживать ее, не будучи в состоянии ни сократить ее объемы, ни получить что-либо от нее для себя.
В случае же превращения низкой ценовой ситуации в долговременную, возможны и более драматические развязки.
Например, может возникнуть вопрос об автономизации Запада страны с тем, чтобы разгрузить нефтеносный регион от нахлебников в виде Астаны и Алматы, отсталого Южного, непрофильного Восточного и ненужного Северного Казахстана.
И только при ценах выше 40 долларов возможна реальная отдача уже и собственно для внутренней экономики и населения Казахстана.
Ну вот, мы и подошли к вопросу, с которого начали: почему же цены так прыгнули недавно, и какими они будут лет через 10-15?
(Продолжение следует)