Причинами религиозного экстремизма в нашей стране депутаты Мажилиса назвали социальную неустроенность тех, кто попадает в секты, неэффективную разъяснительную работу и отсутствие должного уровня религиозного образования в стране. Такое мнение было высказано в ходе «правительственного часа» 18 сентября, состоявшегося под председательством вице-спикера Владимира БОЖКО – «Невежество порождает хаос» — На тему «правчаса» депутатам доложил министр по делам религий и гражданского общества Нурлан ЕРМЕКБАЕВ. По его информации, с целью повышения религиозной информированности и грамотности населения действуют 306 специальных теологических и информационных групп. Министерство разработало для них 50 методических рекомендаций и руководств. С участием данных групп проведено более 13 тыс. разноформатных мероприятий с охватом более 1 млн человек. Выстроена работа с интернет-аудиторией через портал «KazIslam.kz».
В 2017 году министерство провело экспертизу 2 925 объектов книжной и печатной продукции, из них 136 материалов содержали противоправный контент. В интернет-пространстве за два года изучено 14 628 сайтов, выявлен 3 371 ресурс, содержащий материалы противоправного характера. Ведется работа с лицами, имеющими радикальные взгляды.
Между тем в своем содокладе председатель Комитета Мажилиса по международным делам, обороне и безопасности Маулен АШИМБАЕВ представил картину куда менее оптимистичную. По его словам, одной из важных задач является подготовка специалистов-теологов. А пока из трех с половиной тысяч членов тех самых информационно-разъяснительных групп, о которых говорил министр Нурлан Ермекбаев, лишь 145 или 4% являются теологами. На какие знания и опыт, рассказывая о такой деликатной сфере, как религиозный экстремизм, опираются остальные 96% – остается только догадываться…
В стране функционируют порядка одной тысячи учебных заведений, в которых ежегодно обучаются религии около 30 тыс. детей (!). При этом они именуются центрами обучения, интернатами, летними лагерями, фондами, курсами. В большинстве случаев уполномоченные органы не владеют информацией об их деятельности. По данным Генеральной прокуратуры, среди них есть достаточно сомнительные центры.
«Казахстан: ислам и светскость — чья возьмет?» — Принцип светскости во всех пяти центрально-азиатских республиках находится под серьезной угрозой. Ислам не просто возвращается в политику, он стремительно проникает во все структуры власти и даже берет на себя те функции, с которыми та не справляется. Таков один из ключевых выводов, к которым пришли участники «круглого стола» на тему «Центральная Азия: пространство «шелковой демократии», организованного на днях в Алматы представительством Фонда имени Фридриха Эберта в Казахстане. Примечательно, что никто из участников обсуждения (а это ведущие политические аналитики Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана) так и не решился дать прогноз относительно того, какая судьба ждет Центральную Азию в результате столь активной реисламизации. Но судя по экспертным оценкам нынешней ситуации, перспективы светскости в регионе выглядят весьма туманно.
Например, Казахстан лидирует в центрально-азиатском регионе по темпам строительства мечетей. Как отмечается в исследовании, за период независимости их количество увеличилось ни много ни мало в 37 раз (было 68, стало 2516)!… Во многом это результат возникшей больше десяти лет назад среди богатых граждан страны, в том числе чиновников, моды на возведение культовых сооружений в честь самих себя или покойных родственников (хотя в исламе запрещено называть мечети именами людей – это считается проявлением тщеславия). Впрочем, странным выглядит не само это увлечение, а то, как власти на местах вопреки всем принципам светскости всячески поддерживают и поощряют его, в том числе выдавая разрешения и выделяя под строительство мечетей лучшие земельные участки.
И еще одна интересная цифра, фигурирующая в исследовании, – это количество имамов. В Казахстане, по данным экспертов, насчитывается 3611 мусульманских служителей, то есть один на каждые пять тысяч человек. Для страны, где ислам становится важной частью традиционной культуры и усиливающимся фактором социального и политического дискурса, это, конечно, мало. Тем более в условиях, когда имамы в большинстве своем не блещут знаниями, а свою миссию видят лишь в проведении религиозных церемоний и ритуалов.
Наиболее ярким примером влияния на транснациональном уровне сегодня является идеология салафизма. Как известно, дебаты относительно введения запрета на нее в Казахстане ведутся постоянно, начиная с 2011 года, периодически усиливаясь на фоне терактов. Однако многие эксперты правомерно предлагают не спешить с использованием запретительных мер, поскольку такие меры могут иметь достаточно негативные последствия. Ведь число приверженцев данного течения уже в прошлом году, по данным ДУМК, достигла 16 тысяч и, по прогнозам специалистов, будет только расти…
«Уживутся ли в Казахстане светское образование и религиозное воспитание?» — Не успел начаться очередной учебный год, как снова обострились дискуссии по поводу того, допустимы ли в общеобразовательных школах хиджабы и другая религиозная одежда. По мере дальнейшего усиления в Казахстане позиций ислама ситуация, скорее всего, будет только усугубляться, причем противостояние может выйти на другой, куда более серьезный уровень.
Сегодня все мы, включая государственные институты, пытаемся убедить себя в том, что светское обучение в школах и религиозное воспитание в семьях могут мирно и бесконфликтно сосуществовать друг с другом. Но так ли это на самом деле? Ведь у них совершенно разные мировоззренческие установки. Первое делает акцент на том, что человек самодостаточен, что он не должен рассчитывать на участие в его судьбе каких-то высших сил (или, напротив, бояться их вмешательства), что надо верить, прежде всего, в силу науки. Тогда как второе обязывает человека соотносить свои желания и поступки с волей этих самых высших сил, во всемогущество которых он и должен беспрекословно верить.
А еще светское обучение, с одной стороны, и религиозное воспитание, с другой, дают совершенно разные и даже полярные представления о мироустройстве, о смысле человеческой жизни и т.д. То, что ребенку внушают дома верующие родители, входит в абсолютное противоречие с тем, чему его учат в школе на уроках анатомии, биологии, физики, астрономии… Представьте, что творится в головах таких детей. И если исламизация казахстанского общества будет продолжаться нынешними темпами, то серьезный конфликт между двумя подходами к школьному образованию – светским (предполагающим равноудаленность как от различных верований, так и от атеистической идеологии) и религиозным (в нашем случае исламским) – окажется неизбежным.
«О процессе радикализации исламистов» — 1. В казахстанских местах лишения свободы идет процесс перековки попавших туда людей в стойких исламистов, которые знают свои гражданские права и способны их отстаивать, в том числе в правовом поле, несмотря на то, что это резко ухудшает условия отбытия ими наказаний.
2. Государственные структуры, включая КУИС и само МВД РК, а также спецслужбы, не способны противопоставить этому процессу исламизации ничего, кроме административного насилия и правового принуждения, которые при всей своей относительной эффективности оказываются бесполезными, когда сталкиваюся с человеческой стойкостью (принципиальностью), в данном случае сформированными на религиозной почве.
3. Поведение стойких исламистов в местах лишения свободы неизбежно делает их лидерами среди отбывающих наказание людей, что не только объединяет вокруг них заключенных, но и способствует как минимум их исламизации, а как максимум переходу на радикальные позиции в исламе.
«Государство и религия: что день грядущий нам готовит?» — Новая концепция религиозной политики Казахстана стала одной из самых топовых тем последних месяцев. Многие нормы этого документа до сих пор вызывают жаркие споры как в соцсетях, так и среди экспертов, что может означать только одно – обществу далеко не безразлично, как государство собирается дальше выстраивать свои отношения с религией. Мы решили поговорить подробнее об этом с вице-министром по делам религий и гражданского общества РК Бериком АРЫНОМ – «Министерство по делам религий и гражданского общества реализует широкий комплекс практических мер, направленных на усиление профилактики религиозного радикализма в Казахстане. В частности, разработан пакет законодательных изменений, идеологическую основу которого составила Концепция государственной политики в религиозной сфере на 2017–2020 годы.
Концепция – это своеобразная система взглядов на отношения государства и религии. Она состоит из трех основных разделов. Первый раздел – совершенствование законодательства в религиозной сфере, второй – укрепление светских принципов развития государства, и третий – общегосударственная система противодействия идеологии религиозного экстремизма и нейтрализация деятельности деструктивных течений.
Хочу еще раз подчеркнуть, что светскость не означает атеизм. Это создание универсальных условий для субъектов общественных отношений, вне зависимости от религиозных убеждений или отсутствия таковых вовсе. Это равенство всех перед законом. В условиях полиэтничного общества и в нынешней геополитической ситуации в мире светское устройство государства является единственно возможным способом сохранить мир и спокойствие в стране, а также нейтрализовать религиозный экстремизм.
С учетом роста численности верующих в нашей стране государство активизирует свое участие в решении вопросов, связанных с обеспечением соблюдения законодательства в сфере религии, в том числе с содержанием религиозного образования, религиозной литературы, религиозных материалов в СМИ. Это необходимо для того, чтобы не допустить пропаганды экстремистских или деструктивных идей, религиозной розни и призывов к насилию. В этом смысле предлагается внести в закон соответствующие поправки, направленные на совершенствование компетенции уполномоченного органа по регулированию отношений в религиозной сфере.
С целью нейтрализации деятельности идеологов и проповедников деструктивных религиозных течений необходимо реагирование уполномоченных государственных органов – оно должно быть направлено на ограничение распространения экстремистской религиозной идеологии в СМИ, включая интернет-ресурсы».
«Право вернули, но молельные комнаты пока не открыли» — Спустя шесть лет после введения запрета молиться вне специальных культовых сооружений министерство по делам религий и гражданского общества приняло новые правила. По ним разрешили открыть молельные комнаты в зданиях железнодорожных- и автовокзалах, аэропортах и портах. Найти такую намазхану в Астане пока не удалось.
Политолог Талгат МАМЫРАЙЫМОВ считает, что предстоящее открытие молельных комнат пролоббировано определенными группами в верхах. По его мнению, за некоторыми религиозными группами в Казахстане, например за салафитами, стоят люди из элитных кругов действующей власти — «Это не отменяет актуальность того, необходимость большего расширения прав на свободу вероисповедания, которые у нас ущемляются. По религиозному вопросу идет размежевание элитных группировок. Этот вопрос отражает всю политическую ситуацию в стране. То, что наша власть лихорадочно ищет определенную тематику, за счет которой они будут укреплять свою власть. Им нужна какая-то сила, борьба с которой будет использоваться как предлог для усиления различных прав».
Политолог Ислам КУРАЕВ говорит, что не видит связи религиозного терроризма с молельными комнатами, а сама тема экстремизма и терроризма в стране раздута в большей мере — «Эта тема, в свою очередь, в СМИ пользуется популярностью, они и сделали свое дело. В свою очередь, государство было вынуждено откликнуться на этот звон, так как в возможной перспективе это и вправду придет к нам. Как правило, фанатики совершают теракты, где больше, так сказать, «неверующих», поэтому те, кто будут ходить молиться, по определению не могут быть потенциальной жертвой или же радикалом. В любом случае террорист не имеет религиозной или этнической принадлежности, поэтому списывать всё на такой лад является ошибкой».
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.