Два туриста-идиота раздразнили бегемота
В странах Африки, несмотря на изобилие опасностей, туристы в основном гибнут от рук, точнее от лап, челюстей, хоботов представителей животного мира, и за это в первую очередь они должны благодарить себя. Только бывает поздно.
И вот, примерно, как это происходит…
В Уганде до ближайшей к национальному парку Кибале деревни я и мой эстонский друг добираемся хорошо за полдень. У местных узнаем, как можно попасть в парк. Вариантов два – такси за 10 долларов или пешком пара-тройка часов. Конечно, выбираем второе и двигаемся по единственной дороге. Надо сказать, идти интересно – жизнь вокруг просто кипит: птицы, мангусты, кабанчики… слоны. Выйдя из кустов, в пяти метрах от нас дорогу переходит группа африканских слонов. Любуемся исполинами, фотографируем, однако в голову приходят мысли, если, вот так вот запросто слоны, то что там впереди? Впереди ждал бегемот, который просто встал поперек дороги. Обойти его через кусты не решились, вдруг там поджидают его сородичи, отпугивать бесполезно. Тем более мы знали: бегемоты – самые агрессивные и опасные звери Африки и именно на них приходится большая доля несчастных случаев на сафари. Поэтому сдаемся и возвращаемся в деревню благо отошли всего минут на сорок.
Найдя водителя, спокойно доезжаем до парка (наш бегемот уже куда-то сдулся), но все остальное в движении – кабанчики бегают, слоны слоняются.
Заселившись в скромном бунгало, ночью просыпаемся от страшного рыка, кто-то явно из семейства кошачьих ходит рядом с нашим домиком. Подстегивание друг друга так ни к чему не привело: разум возобладал и ни один из нас не высунулся посмотреть, кто ж это там?
Утром после первой обширной экскурсии-сафари думаем, чем себя занять. Единственная мысль – пойти прогуляться к озеру, несмотря на предупреждающие знаки, что выход за территорию кемпинга на свой страх и риск. Однако охраны нет, страха тоже – светит солнце, поют птицы. От кемпинга удаляемся все дальше и дальше, уже виднеется водоем и пасущиеся рядом буйволы (номер два в чарте самых опасных животных Африки). Внезапно наш веселый поход преграждает груда костей, хоть и нечеловечьих, но вполне внушительных и еще большее уважение вызывает тот, кому удалось сожрать этого зверя.
— Что будем делать? – задается веским вопросом мой товарищ из Эстонии.
Мне тоже пришел в голову ночной рык, и, связав одно с другим, предлагаю погулять еще пару минут в сторону озера и назад, тем более что вот оно – за кустарником.
В этот момент в кустарнике раздается чье-то хрюканье.
Мы рассуждаем, стоит ли идти смотреть, кто бы это был? Решаем, что ну его… Но в голову товарища приходит гениальная идея, и совершенно не по-эстонски, стремительно, он поднимает самую большую кость и бросает в сторону звуков.
Из кустов в нашу сторону выскакивает явно обиженный бегемот. Я пытаюсь было крикнуть: «Кульдар, бежим!», но вижу, что мой друг уже впереди (при том что нога у него после перелома).. Хорошо, что мы рванули в гору – к тому же у нас было больше резона набирать скорость и наш преследователь быстро выдохся. Выдохлись и мы, но виду не показывали и еще минут пятнадцать, рискуя получить инфаркт, бежали под солнцем в сторону лагеря.
Солнце уже не так радовало, и пение птиц приобрело угрожающий характер. Стоит ли говорить, что любые кусты, даже с засевшими там сусликами, мы обходили метров за десять.
Вернувшись в домик и отпоив себя пивом, подбадриваем себя тем, что все-таки не так уж и плохо сходить на другое озеро, там, где плескались крокодилы.
Минздрав предупреждал
В Танзании, чтобы подняться на вулкан Килиманджаро требуется немерено денег. Так что вполне довольствуемся экскурсией в сопровождении гида на небольшой водопад, откуда открывается вид на африканский вулкан.
Все так и есть – не обманул. И прогулка, несмотря на некоторые трудности, удалась, и гид наш – прекрасный человек. Да и вообще всё как-то хорошо.
А уж чтоб совсем всё было хорошо на обратном пути останавливаемся в деревушке, где есть бар, откуда открываются роскошные панорамы.
Как водится, сразу же образуются несколько любопытствующих местных жителя – однако опять же, в Танзании, как и Уганде – народ любопытный — да, но при этом честный и совершенно не приставучий.
Так что беседуем о том, о сём. Бармен (он же владелец заведения) предлагает попробовать бананового вина. Никто не против. Он приносит пару заводских бутылочек, и очень даже так ничего. Тогда один из наших собеседников тоже предлагает отведать домашнего бананового пива. Почему бы и нет – экзотика. Он отбегает, приносит небольшой чан с мутным напитком. Все пьют, не пьет только мой товарищ Кульдар, брезгливо окинув предложенное. Я так не могу, так как вдруг тем самым обижу человека, который от всего сердца предложил нам попробовать результаты его труда.
На вкус, конечно, дрянь, но я мужественно пью.
После чего все пожимаем друг другу руки, благодарим за приятное общение и возвращаемся в городок Моши.
Пиво дало о себе знать вечером какой-то мега-диареей. К тому же то, что выходило, имело странный ярко зеленый цвет. И так практически до обеда следующего дня. Что-то у меня было с собой из таблеток, так что к вечеру я кое-как добрался до автобуса, на котором нам предстояло ехать всю ночь до кенийской столицы Найроби. Ночью же меня окончательно отпустило, хотя по гуглу впоследствии я поставил себе пару диагнозов, один другого хуже.
Следующее столкновение с местечковым пивом произошло лет через шесть – в эфиопской деревушке, где проходило празднование в честь вступления мальчика во взрослую жизнь, для чего ему требовалось пробежать по спинам буйволов.
Все половозрелое население горной деревушки ходило «косое» уже с утра. Причем пили все одно и то же – самодельную брагу, но зато имеющую свойство не заканчиваться.
Брага – мутный грязный напиток с не самым приятным запахом, в котором в изобилии плавали мухи, листики и еще какие-то чужеродные вкрапления. Чаны, в которых жижа настаивалась, соответствовали напитку.
Нас – иностранцев – четверо: я с другом и парень с девушкой из Австралии.
Последним я как раз поведал про свой опыт с самодельным пивом в Танзании, поэтому, когда произошло логичное – к нам подошла группа местных и предложила отпить с ними браги – все как-то напряглись. Кроме меня, так как, предполагая, что нечто подобное произойдет, захватил с собой бутылку коньяка, привезенного из Казахстана. Об этом я поделился со всей четверкой, и все-равно мой товарищ отказался соприкоснуться с чужой культурой, сославшись, кажется, на религию. Девушка – австралийка просто отпрянула в ужасе. Зато я и ее парень мужественно отпили: да, те же ощущения, что и после банановой браги, хотя состав иной. Но то же гадость и еще приходится отдувать от себя толстых захмелевших мух, плавающих в белесой жиже.
Зато после этого с полным правом с моим внезапным собутыльником оприходовали для профилактики всю бутылку (поделившись еще с нашим гидом, который браги не боялся, но профилактикой очень даже вдохновился).
И, ведь, помогло. Никаких последствий. Либо просто брага оказалась качественной и здоровой.
Два смертных приговора емкостью 2 литра
В предыдущей истории алкоголь выступал сразу в двух ипостасях: и как враг, и как врач. В этой, как предупреждает минздрав, мог стоить жизни в самом прямом смысле.
Мне предложили посетить одно расслабленное мероприятие в Ливии. При полковнике Каддафи это была богатейшая и безопаснейшая страна с приветливыми и ленивыми жителями. Всю черную работу за них делали гастарбайтеры из «черной» Африки, всю белую, соответственно, гастарбайтеры из Европы и СНГ.
Предполагая, что в стране хоть и социализм, но с уклоном в ислам, и поэтому спиртного могут не продавать, взял с собой пару бутылок.
На таможне «смотровые Родины» даже не стали отвлекаться от чая, дабы полюбопытствовать, а что в моем рюкзаке. И правильно, как оказалось, сделали.
Дня через два в Триполи я случайно познакомился с парнишкой из Беларуси – оказался студентом, изучающим арабский и политологию в местном университете (было и такое при Каддафи: в местных вузах бесплатно учились студенты со всего мира).
Я ему объясняю, что остановился в отеле на побережье, номер на двоих, но живу один, так что, если есть желание можно проехать до меня – а там коммунизм, и кроме того две бутылки!
— Ты провез литр!? – не веря, спросил мой новый знакомый.
— Два,- гордо уточнил я, уже заинтересовавшись. — А что такого?
Выяснилось, что за несколько недель до этого эксцентричный ливийский лидер принял новый закон, согласно которому распитие алкоголя карается смертной казнью, провоз алкоголя в страну – также карается смертной казнью. Так что на одну высшую меру я себе уже заработал точно.
Тем не менее, студент согласился проехать со мной, и в номере я ему продемонстрировал запретные емкости.
— И что теперь с этим делать? – задался я вопросом.
— Пить, — констатировал студент.
При этом мы проявили максимум конспирации, перенеся под покровом темноты обе бутылки на полкилометра от отеля и закопав в песок на побережье. Правда, в отеле вообще никто не следил, да и как таковой службы безопасности не было. Но береженых Бог бережет. Так что пили таким образом два вечера, подальше от посторонних глаз. И на всякий случай предварительно зачистили бутылки от этикеток, а то мало ли что. Но если честно, нигде впоследствии не читал, чтобы кого-то в этой стране казнили за спиртное.
Ну а сейчас у некогда процветавшей страны совершенно иные проблемы.
Уганда
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.