– Последняя встряска для тенге, случившаяся после добровольной отставки главы государства, лишний раз подтверждает теорию о сильных и слабых валютах. Что это было?
– На самом деле, веских доказательств тому, что валютный рынок Казахстана пережил какие-то серьезные спекуляции после объявления политического решения Нурсултана Назарбаева, нет. Рост волатильности тенге вполне оправдан: Казахстан в своей современной истории еще не жил без Назарбаева, причины его отставки были не совсем понятны и вообще инвесторы ждали решений подобного рода не ранее лета. Сработал эффект неожиданности, валютный рынок на него отреагировал. Все ровно так, как и должно быть.
Кроме того, мы точно не знаем, как работал Нацбанк Казахстана в это время. Можно предположить, что регулятор проводил интервенции в поддержку тенге, но официальных данных на этот счет нет. Если интервенции и были, то регулятор имел на это полное право. Тем не менее, по нашему прогнозу, краткосрочные рамки движения американской валюты составляют 377-379,50 тенге за доллар, среднесрочные —375-378 тенге за доллар.
– Есть ли какие-либо риски для тенге сейчас?
– Основной негатив для тенге в настоящее время – это политическая неопределенность. Как только этот момент станет максимально прозрачным, как только появится информация о новых выборах и кандидатах на них или будет решено, что Токаев проработает до конца президентского срока Назарбаева – тенге успокоится. Для того, чтобы избежать лишней валютной волатильности, Нацбанк вполне может применять механизм плавающих интервенций, «подключая» их по мере необходимости.
– Существует ли опасность, что «девальвационный рычаг» опять будет приведен в действие, если правительству потребуются дополнительные средства, на те же ономастические вопросы?
– Применение «девальвационного рычага» выглядит очень привлекательным: при минимуме трудозатрат он дает максимальный эффект. Однако его использование – это прямая дорога к потере долгосрочного контроля над экономикой, финансовой сферой и доверием населения. Очень хочется рассчитывать на то, что такая мера останется в списке форс-мажорных.
– Нацбанк объявил о том, что оставляет за собой право проводить сглаживающие интервенции, и Ерболат Досаев даже пообещал регулярно открывать информацию «о планируемых операциях по покупке или продаже иностранной валюты». Может быть, конечно, чиновник недостаточно точно выразился, но предупреждать рынок об интервенциях – это ли не абсурд? И – нужно ли вообще давать эту информацию, даже постфактум?
– Нет, предупреждение рынка об интервенциях не выглядит абсурдом.
Во-первых, автоматически снимается часть спекулятивного напряжения, и на довольно мелком валютном рынке Казахстана это может быть хорошо видно.
Во-вторых, уходит фактор неопределенности, когда никто точно не знает, присутствует ли Нацбанк на валютном рынке или нет, и если присутствует, то в каких масштабах.
В данной ситуации, чем меньше тумана, тем лучше для долгосрочной перспективы тенге и всей валютной секции.
Здесь очень хотелось бы видеть выстроенную систему – можно не анонсировать объем интервенций, но сообщать инвесторам постфактум о параметрах покупок и продаж иностранной валюты. С помощью этих данных можно, например, оценить степень волатильности курса, что весьма удобно для долгосрочных инвесторов.
Тем не менее, по нашему прогнозу, в начале апреля стоит ожидать следующие коридоры по валютным парам: доллар/тенге — 375-380,00, евро/тенге — 422-430 и рубль/тенге — 5,70-5,97.
– Еще недавно в лице Данияра Акишева Нацбанк РК опасался, что инфляция может выйти из-под контроля. Теперь новый глава регуляторного органа изучает оптимизм, что уже с 2022 года коридор инфляции будет смещен с 4-6% до 3-5%. Реально ли это осуществить, когда экономику страны вряд ли можно считать самодостаточной? Нужно ли вообще стране стремиться к низкой инфляции?
– Не будем забывать, что новый глава Нацбанка пока никак себя не проявил. Он избежал непопулярного решения на последнем заседании регулятора и оставил процентную ставку без изменений, что выглядит вполне разумным шагом. Пока не будет каких-то серьезных предложений внутри денежно-кредитной политики, сложно говорить о сколько-нибудь обоснованном оптимизме. Что касается самой инфляции, то при прежнем руководстве Нацбанком была взята цель на снижение давления индекса потребительских цен.
Работа шла медленно, но эффективно: инфляция понизилась с 6,6% в марте 2018 года до 4,8% в марте 2019 года, например. Это серьезно, тем более что Казахстан очень долго не мог справиться с влиянием инфляции.
Стоит ли понижать инфляцию дальше? Для красивой картинки, как это любят правительства по всему миру, точно нет. Казахстан может неплохо жить при инфляции в пределах 5%, и это будет удобно и практично.
– Наша монетарная власть собирается расширять безналичные платежи и тем самым сокращать сектор теневой экономики. Как вы считаете, это реальная и посильная задача?
– Расширить сферу безналичных платежей не так сложно, для этого надо «зарядить» банки на работу с потребителем и активнее продвигать банковский пластик. Одновременно нужно плотнее работать с ритейлом и создавать условия для того, чтобы применение систем безналичной оплаты покупок не съедала прибыль продавца за счет обслуживания терминалов и прочих скрытых комиссий.
Бороться же с теневым сектором экономики – это цель довольно глобальная, многослойная и трудная, это может быть общая направленность работы правительства, но быстрых эффектов тут быть не может.
***
© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.