— После того, как в 2016 году вы заявили об уходе из журналистики, вас практически не видно на информационном пространстве. Где вы сейчас, чем заняты, Бигельды Кайрдосович?
— Как пела Алла Пугачева, «так же, как все, как все, как все», нахожусь в домашнем карантине. Да, меня пока нет в активной информационной жизни страны в силу разных обстоятельств. Я держу паузу, накапливаю силы. Надеюсь, что мое перо еще не притупилось.
Я много читаю, интересуюсь тем, что происходит вокруг. Понимаю, что если я забуду мир, то и мир забудет меня.
-Расскажите о деятельности казахстанского ПЕНклуба, чем занимается эта структура и какова роль его президента?
— Виктор, внесу уточнение в ваш вопрос. Название нашей общественной организации правильнее звучит так: Международный казахский ПЕН клуб. По правилам Международного ПЕН клуба национальные ПЕНы принято называть по национальному языку. К примеру, «немецкий ПЕН клуб», «русский ПЕН клуб», «английский ПЕН клуб», «каталонский ПЕН клуб» и тому подобное. В национальный ПЕН клуб могут вступить члены и других ПЕН клубов.
Мы работаем по своему Уставу и по тем основным направлениям, которые определены принципами Международного ПЕН клуба (International PEN) в Лондоне. Для нас приоритетными являются две задачи – защита прав и свобод журналистов и писателей, а также продвижение казахской литературы за рубеж. Мы – самостоятельная общественная организация. И защита свободы слова, свободы самовыражения писателей для нас, как я уже сказал, достаточно актуальна, поскольку и власть, и общество в Казахстане ещё учатся демократии. Это долгий путь, и мы, увы, ещё в начале пути.
Я не могу сказать, что заметно защищаю права коллег. Но тому есть причина: только недавно сняли с меня ограничение свободы. До своего ареста я часто и активно выступал в защиту журналистов и писателей, обращался к представителям власти, в Международные организации. Приведу лишь один пример. Оказывается, за один день до своего задержания в 2016 году я выступил в печати в защиту Сейтказы Матаева.
Многие из нас знают про фильм английского актера и продюсера Саши Барона Коэна, в котором юмористически представлен вымышленный казахский журналист Борат Сагдиев. Казахстан в этом фильме подан как олицетворение всевозможных грехов и излишеств. Мало кто в мире тогда мог возразить тому, каким в ней показан Казахстан. До сих пор лишь немногие жители стран Запада имели и имеют хоть какое-то представление о нашей стране и ее народе.
Казахский ПЕН клуб увидел в «Синдроме Бората» реальный вызов. Мир должен был узнать о Казахстане, его людях, его богатой культуре. Так зародилась идея книжной серии «Мы – казахи…» на английском языке. В списке авторов, книги которых по решению Казахского ПЕНа, уже переведены на английский и изданы в США и Англии, есть выдающиеся писатели, как Мухтар Ауэзов, Мукагали Макатаев, Абди-Жамил Нурпеисов, Бердибек Сокпакбаев, Олжас Сулейменов, Абиш Кекилбаев, Смагул Елубай, Сакен Жунусов, Герольд Бельгер, Оралхан Бокеев…
Каждую книгу мы издаем в количестве 150 -200 экземпляров в подарочном исполнении в твердом переплете и мягкой обложке для презентации, потом помещаем ее в Интернет, где она может быть куплена в любой точке мира по заказу через распространенные каналы интернет-продаж как Amazon, Barnes&Noble, Ingram и другие. Причем, эти книги могут быть получены как в варианте с мягкой обложкой, так и в электронном формате, пригодном для чтения на любых стационарных и мобильных электронных устройствах.
На этом наша работа не заканчивается. Далее — проведение большой работы по рекламе этих книг. Для этой цели мной были организованы встречи в крупнейших библиотеках Вашингтона, Нью-Йорка, Парижа, Франкфурта, Лондона, в посольствах, студенческих обществах, опубликованы короткие рецензии в англоязычных изданиях.
Мир знает эту инициативу. Казахский ПЕН является активным участником работы Комитета по переводам и лингвистическим правам Международного ПЕНа. Так в сессии Комитета, проводившейся в Йоханнесбурге (ЮАР), инициатива Казахского ПЕНа вызвала всеобщий интерес и одобрение и получила свое название – «Алматинская инициатива». В итоговом документе той сессии сказано: впервые в практике Международного ПЕНа эта важная проблема была переведена из чисто теоретической на вполне практические рельсы с продуманной стратегией и книгоиздательской тактикой. Вот как!
Я получил из США письмо: «Я помощник главного редактора журнала «Асимптот», удостоенного высоких международных наград, где публиковались такие авторы, как Дж. М. Кутзее, Лидия Дэвис, Харуки Мураками и другие.
Мы гордимся, что публикуем произведения из 117 стран и более 100 языков, и нам хотелось бы познакомить наших читателей с произведениями казахских авторов. Я знаю, что вы проделали большую работу по переводу работ Макатаева, Кекилбаева, Сулейменова и др. Если у вас будут неопубликованные переводы других казахских писателей, то мы готовы рассмотреть их для публикации…».
Как видите, наш труд не пропадает даром.
Казахский ПЕН клуб провел уже два Международных форума писателей в Алматы с участием выдающихся писателей мира.
На Первый Форум прибыли выдающиеся мастера пера из 17 государств, в том числе из Франции, США, Англии, Польши, Израиля, Китая, Палестины, Монголии, Турции, Германии, Чехословакии, России и т.д. Собравшиеся делегаты обсудили злободневную тему, как «Роль современной литературы в изменяющемся мире».
На второй Форум прибыло 75 делегатов из 18 государств. Он был посвящен проблемам художественного перевода.
— А какие цели вы ставили перед собой, планируя такие масштабные мероприятия?
— Литература, явление хотя и национальное по происхождению, но она не знает границ и должна оставаться средством общения между народами, вопреки трудностям национального и международного характера. Прежде всего, хотелось бы, чтобы наши писатели приобрели новых друзей за рубежом, узнали о том, чем живут и дышат их тамошние коллеги, прониклись новыми идеями, нашли себе новых литературных переводчиков.
Немаловажно и то, что зарубежные писатели открыли для себя новую страну, новую литературу. Ведь, до сих пор нашу страну знают по другим жизненным параметрам, кроме литературы и культуры.
— В принципе такой статус позволяет с головой погрузиться в литературу, в творчество, практически отгородившись от злобы дня – политики, социальных проблем и прочей конъюнктуры. Вам это удается?
— Я так и делаю. Можно сказать, что я, действительно, отгородился от общественной жизни, от злобы дня. Но полностью поставить заслон невозможно. Как говорится, если ты не займешься политикой, то политика займется тобой. Политика – неизбежна, как ненастная погода.
За последний год я написал документальную повесть «СИЗО». Название говорит само за себя.
О несправедливостях в судебной системе, об ужасах тюремных застенок написано немало книг, но я поведал не столько о тюрьмах, тем более мой опыт в этом плане не столь богат и долог, сколько об абсурдных судебных тяжбах моей жизни, о СИЗО, как порождении бесчеловечного беззакония и системы подавления людей.
Многим кажется, что бесчинства сталинских лагерей остались в прошлом. Увы, наша пенитенциарная система еще бережно хранит родимые пятна тех памятных и страшных времен. Казахстанские полицейские еще не износили шинели тех, кто безжалостно мучил в застенках лучших сыновей нашего народа — таких, как Сакен Сейфуллин, Жусипбек Аймаутов, Алихан Бокейханов…
Говорят, от тюрьмы да от сумы не зарекайся. Любой политик, бизнесмен, артист, журналист — завтра может оказаться в каменном мешке. Об этом открыто говорил сам первый Президент Нурсултан Назарбаев. Я хочу, чтобы граждане моей страны, если окажутся за решеткой, знали, что их ждет там за колючей проволокой. Знали из первых уст, а не со страниц лживых газет, не из телепередач сомнительного качества, выдающих зло за добро.
Хочу, чтобы мои скромные записки о том времени, когда я сидел по ту сторону от свободной жизни и на своей шкуре пережил все лишения неволи, стали достоянием многих людей, которые ценят гуманизм, права человека, свободу слова!
— Скажите честно, в газету не тянет? Все-таки более 30 лет в профессии – это срок…
— Конечно, тянет. Коллеги из СentralAsiaMonitor, Радиоточки не забывают, звонят, надеются, что настанет день, когда мы вновь соберемся вместе.
— А такой день настанет?
— …
— Наверняка вы следите за бывшими коллегами. Согласны ли с теми, кто утверждает: журналистов и журналистики в целом больше нет — остались блогеры и блогосфера?
— Безусловно, я согласен с этим утверждением. Думаю, что на меня не обидятся мои коллеги, работающие в СМИ, если скажу, что в Казахстане сегодня практически нет журналистики. Если что-то осталось, то это тлеющие угольки былой журналистики. Нет былых газет – таких, какими прежде были «Время», «Караван», СentralAsiaMonitor, Свобода слова, портал Ratel, нет тех журналистов. Все они «отстранены» или отошли от ремесла… Сейчас я активно пишу в Фейсбук, но ведь это же детские шалости,по сравнению с серьезной журналистикой. Хотя, справедливости ради, нельзя отрицать большого влияния интернет-каналов и социальных сетей на общество. Изменился лишь способ подачи и приёма информации.
— Вы жалеете о чем-нибудь в вашей прошлой, издательско-редакторской жизни? Ну, например, о том, что не задержались на посту главного редактора газеты «Время»? Дело, конечно, прошлое, но, может быть, расскажете, что тогда пошло не так?
— Почему я должен жалеть?! Нет, конечно. Как вы помните, в 2006 году я был назначен главным редактором газеты «Время». Все думают, что это газета тогда была абсолютно независимой от власти. Далеко не так! Скажем, мое назначение на эту должность утверждалось самим президентом Н.Назарбаевым.
В то время львиная доля учредительства газеты «Время» была в собственности людей покойного Владимира Васильевича Ни (близкий соратник Назарбаева, много лет считавшийся «смотрящим» за подконтрольными активами, в том числе – медийными – ред.). Он пригласил меня к себе и предложил возглавить газету. «Есть добро от «шефа» (Назарбаева ) — сказал он. – Если согласны, то надо за ночь написать новую концепцию издания. Завтра утром, 7 мая шеф приедет в Алматы, и я должен показать ему ваше видение развития и направления газеты». Утром моя концепция была передана на рассмотрение Президенту, ему она понравилась, и он сразу одобрил ее.
После этого В.Ни собрал всех своих приближенных, среди которых был и миллиардер Владимир Ким. Состоялось совещание, меня представили влиятельным людям. Замечу, что никто из них не понимал в газетном деле, и самое главное то, что они получали вместо солидной газеты — пустую куклу, об этом расскажу ниже.
Итак, на другой день вместе с одним бизнесменом — представителем В.Ни, мы приехали в редакцию газеты «Время» для принятия газеты и моего представления. Зашли к Мельцеру (Игорь Мельцер – создатель и первый главный редактор газеты «Время» — ред.). Он сказал: «Журналистов нет в конторе, вам лучше пока принять техническую часть хозяйства – типографию и т.п. А в понедельник соберу творческую часть, журналистов. Одно скажу: я никого не стану неволить, кто придет, тот и придет. Но сам я обязательно приду».
Собрался коллектив технических работников. Новость для них была ошеломляющей, всех лихорадило, все нервничали. Один только штрих: секретарь, дрожа руками, аж тридцать минут печатала приказ о моем назначении генеральным директором! Борис Копельман, генеральный директор, меня представил техническому коллективу, показал типографию, цеха.
В этом хозяйстве под названием «Время» было все хитро устроено. Мельцер являлся главным редактором газеты и в то же время заместителем генерального директора. А Копельман был генеральным директором и заместителем главного редактора. Вот такое перекрестное управление. А я назначался и главным редактором газеты, и генеральным директором.
В понедельник я прибыл в редакцию, но ни Мельцер, ни журналисты не соизволили явиться на встречу. Он забыл, что и в печали есть приличие. Кроме Вадика Борейко и заведующего корреспондентской сетью Сергея Саса все написали заявление об уходе. Вадик сказал, что помнит нашу давнюю дружбу, потому, пока я войду в курс дела, согласен пару недель поработать со мной.
Я занял кабинет Мельцера и пока ни о чем не догадывался. Но чуть позже выяснилось, в какой капкан я попал! Оказывается, Мельцер, заранее все продумал, хорошенько подготовился к такому повороту ситуации и ничего не оставил будущему учредителю. Как говорится, быстрота операции зависит от живости ума. Представьте, я сидел в кабинете, который принадлежал Мельцеру. То есть, я должен был арендовать и офис, и типографию, и автотранспорт, и компьютеры. Другими словами, типография, здание, автотранспорт, компьютеры и все остальное принадлежали старым учредителям. А всесильный В.Ни думал, что все это хозяйство достанется ему…
Но это еще не все. На счету процветающей и прибыльной газеты лежало жалких 25-50 тысяч тенге! Вот тебе и Юрьев день, сказал я себе и поехал к Ни. Услышав от меня о положении дел в газете, он был взбешен.
Таким образом, я остался у разбитого корыта: ни журналистов, ни типографии, ни денег. Но все равно на козни Мельцера смотрел сквозь пальцы. Мне надо было выпускать газету! Людям-то не объяснишь, с чем столкнулся в этой газете. Правда, многие известные журналисты Алматы изъявили желание поработать в известной газете, но я пригасил лишь настоящих профессионалов: Жениса Дарменова из Кызыл-Орды, Бахытжана Мукушева, Наталью Штурбабину, Александра Грибанова, Анатолия Иванова, Максима Карташова, Эльвиру Гимаддинову, Казину Касенову, Мурата Мамбетова, Альжан Кусаинову, Марата Шинтимирова, Юлию Золину и других.
Я выпустил первый номер, гвоздевым материалом которого было интервью с Галымжаном Жакияновым. Он тогда еще томился в тюрьме. В прессе и на ТВ начался большой шум, бывшие работники газеты не сидели молча, дружно нападали на меня. Помню, мне позвонил Марат Тажин, первый заместитель руководитель аппарата Президента и попросил сохранить прежний коллектив.
Я частенько заходил к Ни, советовался с ним, докладывал об обстановке. Узнав, что касса газеты пуста, он дал команду финполу, чтобы досконально проверили финансовое состояние издания. Оказалось, что все деньги газеты успели уплыть за кордон.
Во вторник меня вызвал Владимир Ни. Пока я сидел у него ему беспрестанно звонили многие известные люди из Астаны, причем, далекие от сферы журналистики. Во, как зашевелился пчелиный улей, подумал я. Ни попросил помощников срочно соединить его с руководителем администрации президента Адильбеком Джаксыбековым. Потом они долго ругались по телефону, чувствовалось, что и Джаксыбеков не совсем одобряет мое назначение. Слышу злой голос Владимира Васильевича Ни, обращенный к Джаксыбекову: «Не морочь мне голову, кандидатуру Габдуллина одобрил сам шеф. Не лезь сюда. Тут я отвечаю!». «Ладно, я сейчас полечу к шефу и там все решим!» — под конец разговора произнес Ни и бросил трубку.
Потом он сообщил мне, что заказал самолет, и нам надо срочно вылететь в Астану. И как бы между прочим добавил: сплошная чехарда, опять меняется главный учредитель газеты. Я ответил ему твердо, что не полечу в Астану. Сегодня вторник — день сдачи газеты в печать, если полечу, то сорвется выход номера. И тогда мои недруги скажут: вот, Габдуллин, провалил проект, не смог выпустить даже пару номеров!
«Ну, тогда напиши мне список журналистов, которых ты принял. Я покажу шефу. – попросил Владимир Васильевич — Там беспокоятся, что у тебя проблемы с кадрами».
Я поехал в редакцию.Через минут тридцать список я передал Ни, который мимо редакции на машине мчался в аэропорт.
А потом, взвесив все за и против, спокойно написал заявление о том, что в связи со сменой основного учредителя, я по собственному желанию ухожу из «Времени». Заявление поместил на второй странице выпускаемого свежего номера. Гвоздевым материалом данного второго номера было интервью Макпал Жунусовой, вдовы Заманбека Нуркадилова. Сей материал мне передал Борейко. Он сказал: «Материал залежался у Мельцера, он не осмелился его напечатать. Вряд ли и ты опубликуешь».
Но я опубликовал. Без ложной скромности скажу,что оба номера газеты, мной выпущенные, по содержанию и остроте были не хуже мельцеровских.
Дождался выхода свежего номера газеты, взял штук двадцать экземпляров и поехал в кафе – отмечать свой славный уход из газеты. Туда прибыли и мои друзья. Ни о чем не догадываясь, ныне покойный Нурлан Еримбетов полистал свежий номер и отложил его в сторону. Он не заметил мое заявление. Через некоторое время я спросил у него: ничего странного не обнаружил? Нурлан: «Нет». «Почитай тогда вторую страницу». Он глянул на вторую страницу и ахнул!
Я был абсолютно спокоен.
Так закончилась моя недолгая эпопея с газетой «Время».
— Я слушал вас с большим интересом, хотя сам работал тогда во «Времени» и многое помню, в том числе — вашу «тронную речь» перед журналистами и мой прощальный разговор с вами в кабинете главреда. Но все равно до сих пор удивляюсь: как президентский назначенец не удержался в седле?
— Мой приход в эту газету обсуждался не только на самом верху казахстанской власти, но даже в руководстве США. Мой друг, в то время работавший в посольстве США, рассказал мне следующую историю. Утром на планерке Посол США в Казахстане сообщил: новость номер один — главным редактором газеты «Время»назначен казах Бигельдин Габдуллин.
Далее это тема обсуждалась уже в узком кругу американских дипломатов, где уже отсутствовал мой друг. Потом мне стало известно, что свое недовольство моим назначением высказали Президенту Назарбаеву даже из Вашингтона, мол, эту газету, как и Караван, Борис Гиллер создавал на деньги американских налогоплательщиков (на самом деле, это так: Гиллер занял денег у американского Фонда «Евразия», создал «Караван», потом полностью рассчитался с Фондом) и поэтому мы вправе беспокоиться о судьбе этого издания. Есть у меня и другие сведения, хотя не проверенные:в те дни американцы сделали намек Президенту Н.Назарбаеву, что разговор о судьбе газеты «Время» может быть затронут между высшим руководством двух стран во время предстоящего визита Н.Назарбаева в США.
Неслучайно осенью того года мне позвонит лично М.Тажин и скажет, что я включен в список тех, кто с президентом летит в Вашингтон. Да, я был участником того визита.
— А сегодняшнее «Время» открываете? Это та газета, какой ее хотели видеть вы?
— Нет, я давненько не читаю её. Я сам был руководителем нескольких газет и знаю, что газету делает, прежде всего, главный редактор. Нынешний главный редактор «Времени» Лев Тараков – опытный журналист, главред. Но он — не самостоятельная фигура. И потому, нынешняя газета «Время» — это слабое подобие той газеты, которую выпускал Игорь Мельцер со своими славными перьями.
— Когда в прошлом году президентом стал Касым-Жомарт Токаев его риторика породила у многих – в том числе у медийщиков – серьезные надежды. Скажите, это только мне кажется, или в медийной сфере действительно ничего не изменилось?
— Надежда есть, так как президент К.Токаев — умный, интеллигентный человек, выросший в писательской среде. Он человек либеральных взглядов, прекрасно знающий и понимающий западные ценности, в том числе, основополагающую роль СМИ в обществе и мире. Он намного прогрессивнее своих министров и акимов областей. Потому что жил в Европе, работал в международных организациях. Все понимают, что он своим президентством обязан прежде всего самому себе, своим достоинствам, и все же он благодарно поклоняется своему «творцу». Многие упрекают его в несамостоятельности. Но пусть они побудут в его шкуре хотя бы один день, да в такое сложнейшее время! Критики – это, как правило, люди, которые сами никогда не брали на себя ответственность.
— Существует мнение, что для сильной и влиятельной прессы в Казахстане не хватает не столько абстрактно понимаемой «свободы слова», сколько политического рынка, конкуренции идей. Куда идет страна? Какое государство мы строим? Какой Казахстан оставим в наследство детям и внукам? У вас есть ответы?
— Я согласен, что стране не хватает политического рынка. Но значение и роль свободы слова прекрасно понимает почти каждый казахстанский чиновник, в том числе и новый министр Аида Балаева. К сожалению, не их вина, а беда, что в Казахстане практически нет свободы слова. Пока в стране не произойдут реальные политические реформы, ни о какой демократизации СМИ говорить не приходится.
У нас нет реальных политиков, соответственно, нет политики. Зато много политиканства! Появится политика — появятся политический рынок, конкуренция идей. И тогда возникнут интересные СМИ, в полный рост проявят себя талантливые журналисты.
Куда идет страна? Мы вновь оказались на распутье. Топчемся на месте, не зная, куда направить лодку под названием «Казахстан». В стране немало умных и толковых людей, но, увы, они не у дел.
В Казахстане довольно демократичная Конституция, у нас хорошие законы. Другое дело, что с их исполнением зачастую возникают проблемы. Несмотря на постоянную и довольно жесткую борьбу с коррупцией, в нашей стране она еще очень сильна, особенно в судебных и правоохранительных органах, в системе образования, во властных структурах. Власть денег, блата и непотизма пока сильнее власти закона.
— В свое время вы едва избежали тюрьмы по обвинению в «вымогательстве» после появления критических публикаций в адрес конкретных чиновников. Но ни один из них почему-то не подал на вас в суд. Как думаете, почему они не воспользовались статьей УК о распространении заведомо ложной информации, столь популярной сегодня. Ведь доказать факт вымогательства значительно труднее.
— Мой арест был необходим узкому кругу лиц, которым не нравились острые статьи в СentralAsiaMonitor и портале Радиоточка. Мне светило от 7 до 11 лет тюрьмы. Представляете?! Но потом они одумались, и в моем деле решающую роль сыграл Елбасы Н.Назарбаев. Именно он освободил меня от тюрьмы. Но ведь мои «друзья» на этом не успокоились, через полгода Генпрокурор подал протест, где были суровые строки: «…квалифицирую приговор специализированного межрайонного суда по уголовным делам г. Астаны от 24 января в отношении Габдуллина как слишком мягкий, прошу изменить его и:
— назначить Габдуллину наказание в виде 7 (семи) лет лишения свободы с конфискацией имущества и лишением права занимать руководящие должности на государственной службе и в коммерческих организациях, а также заниматься журналистской и издательской деятельностью сроком до 10 (десяти) лет. Отбывание наказания определить в учреждении уголовно-исполнительной системы максимальной безопасности;
— внести представление президенту РК о лишении Габдуллина государственных наград «Курмет» и «Парасат».
Возможны две причины подачи протеста — либо я стал жертвой каких-то межклановых разборок, либо меня хотели изолировать с той целью, чтобы я не имел никакой возможности заниматься журналистской деятельностью. Скорее всего, именно вторая причина стала основным мотивом для реанимации «дела Габдуллина». Значит, в том, что происходило вокруг меня, явственно просматривается политический мотив. Тут не приходилось сомневаться.
В качестве обоснования для вынесения протеста Генпрокурор называл пункты 5 и 6 части 1 статьи 485 УПК: «несоответствие назначенного судом наказания тяжести уголовного правонарушения и личности осужденного»; «неправильное разрешение вопроса о конфискации имущества».
Да, если бы во время суда сторона гособвинения в лице прокурора Алибека Айтжанова попросила для меня более сурового наказания, а суд бы не удовлетворил его просьбу, то в этом случае Генпрокурор, возможно, имел бы формальные основания для вынесения протеста. Но вот что заявлял на судебном заседании гособвинитель: «Назначить наказание в виде пяти лет ограничения свободы без конфискации имущества… Избранную меру пресечения — содержание под стражей — изменить и освободить из зала суда».
Как видим, это сама прокуратура пришла к выводу, что я заслуживаю такого наказания (ограничение свободы сроком на пять лет без конфискации имущества), с чем суд полностью согласился и вынес приговор, точь-в-точь соответствующий просьбе гособвинителя. А теперь Генпрокурор, словно белены объелся, утверждал: «назначенное Габдуллину ограничение свободы не соответствует основным принципам уголовного законодательства, в связи, с чем считаю, что его исправление возможно лишь в условиях изоляции от общества». Выходит, семь месяцев назад сторона гособвинения посчитала, что вынесенное мне наказание полностью соответствует «основным принципам уголовного законодательства», а позже она же, противореча самой себе, заявляет, что «не соответствует».
Я благодарен тогдашнему первому заместителю руководителя аппарата Президента Марату Тажину, который объяснил Президенту всю абсурдность того протеста Генпрокурора. В итоге, без суда и без рассмотрения моего дела Верховный суд отменил Протест.
Почему чиновники, подавшие на меня заявление в адрес Нацбюро по противодействию коррупции, не подали на меня в суд? О, об этом лучше у них спросить. Но я-то понимаю и знаю: просто не было основания.
В итоге я пострадал. Я потерял должность главного редактора газеты, которую сам создал и руководил ею 12 лет, прекратило свое существование другое мое детище — Радиоточка, пришлось оплатить из своего кармана за все выигранные и отработанные газетой тендеры за несколько лет! Ну, и плюс ко всему, я потерял свои депутатские полномочия в маслихате Алматы. Не говоря уже о том, что пришлось уйти из журналистики…
— Давайте вернемся в сегодняшний день. Пандемия коронавируса, которая по одним прогнозам пошла на убыль, а по другим скоро вернется с удвоенной силой, породила разговоры о якобы большей эффективности в борьбе с ней в «полусвободных» (это о нас) и в несвободных государствах. В Казахстане с самого начала не утихают призывы «сплотиться вокруг президента Токаева». Что вы думаете о его чрезвычайной политике? И шире – кто для вас Касым-Жомарт Токаев – новый казахский Ататюрк или тень Назарбаева? У каждого свой способ «выживания» в вынужденной самоизоляции. Кто-то пьет, кто-то читает, кто-то пашет на удаленке. Чем спасаетесь вы?
— Мы до сих пор не видим в полном объеме всю картину об этом вирусе. Много конспирологических версий. Думаю, что президент Токаев тоже не знает всю подноготную этого проекта под названием «Коронавирус». Но его решение об объявлении ЧП, думаю, это верное решение.
Кто для меня Касым-Жомарт Токаев? Он для меня новый президент, вселяющий надежду на лучшее, который в меру своих сил и полномочий делает все, что от него зависит.
Я спокойно отношусь к самоизоляции. Потому что я организованный человек, прошедший суровую жизненную школу. Я четко расписал свой «рабочий день». Меня карантин не тяготит, потому что умею и работать, и отдыхать. Я перечитал массу полезных книг в карантине, просмотрел много качественных фильмов, занимаюсь спортом, детьми, пишу.У казахов есть пословица: «Көппен көрген– ұлы той», что по смыслу переводится: вселенская печаль – это не печаль.
— Многие творческие люди смотрели на Даригу Назарбаеву с некой надеждой: мол, ее приход сделает власть более человечной, поставив культуру и искусство на то место, которое они по праву должны занимать в «цивилизованном государстве». По-вашему, ее уход из большой политики – потеря или благо для страны?
— А вы уверены, что она навсегда ушла из большой политики? Я не совсем уверен. Все может измениться. Но если вы ее отправляете в политическое забвенье, то скажу, что не бывает незаменимых людей.
Я вообще за то, чтобы в политику пришли свежие силы, не связанные родственными отношениями. Нас губит именно отсутствие нормальной кадровой политики.
— Каковы, на ваш взгляд, главные поствирусные вызовы для Казахстана?
— О, эта тема очень серьезная. Я думаю, что реально двадцать первый век наступил не по календарю-1 января 2001 года. Он начал свой отчет с декабря 2019 года, с появлением коронавируса.
Сейчас мир находится в неопределенном состоянии. Возможны несколько вариантов развития событий. А Казахстан, как участник мировой экономики, как правило, ощутит в полной мере влияние мирового кризиса, последствия самоизоляции государств, замкнутости рынков и попытки достичь автаркии — системы замкнутого производства с минимальной зависимостью от внешней торговли.
Прежде всего, произойдут существенные перемены в сознании людей. Появятся новые социальные привычки, скажем, тщательно следить за гигиеной, часто мыть руки, меньше обниматься, люди станут экономнее во всех отношениях. Уединение станет новой социальной нормой.
Увеличится число безработных. Радикальные изменения будут в развитии здравоохранения и образования. Тенденция работы дома станет реальностью. Скорее, будет переход на новые трудовые отношения. Забудем, что такое рабочая неделя, рабочий день. Торговля перейдет на онлайн.
Пройдут геополитические изменения в мире, которые напрямую повлияют на наш Казахстан. Особенно большие подвижки будут в вооруженных силах. Начнет бурное развитие биологическое оружие, чипизация… Словом, нас ждут нелегкие времена!
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.