«Ашаршылык: тернистый путь к истине»

Сергей КИМ – «На место политизации – научный подход: в Казахстане изучат историю голода 30-х годов» — 16 февраля в Национальной академической библиотеке Республики Казахстан председатель Сената Парламента РК Маулен АШИМБАЕВ заявил, что массовый голод (т.н. «Ашаршылық») является общей для стран бывшего СССР трагедией.

«Ашаршылық – трагедия, через которую прошел не только казахский народ, это страшное гуманитарное бедствие для всех стран бывшего Союза. По этой причине мы к проблеме «Ашаршылық» должны подходить, прежде всего, с научной точки зрения, не придавая вопросу политическую окраску», – заявил Маулен Ашимбаев.

Заявление было сделано спикером Сената в рамках круглого стола: «Тернистый путь к свободе: исторический взгляд на последствия Ашаршылық».

За призыв «не политизировать» тему и непризнание голода 30-х годов геноцидом – второму лицу в государстве уже «прилетело» от национал-патриотов в сети. Ведь Маулен Ашимбаев публично развенчал миф о якобы намеренном геноциде казахской нации — «Нельзя говорить, что голод является преступлением против какой-то определённой нации. Прежде всего, это последствия неправильной политической системы того времени».

Участниками мероприятия в Национальной академической библиотеке РК, как заявляют СМИ, стали «отечественные и зарубежные историки и общественные деятели». На встрече, например, выступили Талас ОМАРБЕКОВ, Смагул ЕЛУБАЙ, Бейбит КОЙШЫБАЕВ, Берик АБДЫГАЛИУЛЫ и др. Однако в прессе помимо упомянутых в тексте фамилий из зарубежных ученых СМИ цитируют только американсую исследовательницу Сару КЭМЕРОН – автора книги с говорящим названием «Голодная степь: голод, насилие и создание советского Казахстана».

Ее выступление отметили сразу несколько казахстанских информационных порталов. Именно Кэмерон, кстати, официально трактует события голода в КазССР если не как геноцид, то, как «культурное, политическое, социальное уничтожение» казахов советской властью, что уже не сходится с официальной позицией спикера Сената РК Маулена Ашимбаева.

С другой стороны, имен историков, приглашенных на мероприятие, из современных стран, переживших испытание тем же голодом 30-х годов в составе Советского Союза (России, Украины, Беларуси и др.) в сводках СМИ и Казнете не появилось. Почему приоритет был отдан американской исследовательнице, а не коллегам-экспертам из стран переживших, по словам спикера Сената РК, с Казахстаном общую трагедию – очень большой вопрос.

Женис БАЙХОЖА – «Ашаршылык: не надо путать «политическую окраску» с «политической оценкой»» — Резкое неприятие в стане не только национал-популистов, но и некоторых вроде бы адекватных и интеллигентных людей вызвали нейтральные в общем-то слова, произнесенные председателем сената парламента РК Мауленом АШИМБАЕВЫМ в ходе прошедшего на днях обсуждения за круглым столом темы «Тернистый путь к свободе: исторический взгляд на последствия Ашаршылық».

Нет смысла писать о том, как отреагировали на это выступление люди типа Мухтара ТАЙЖАНА и других так называемых «лидеров общественного мнения» известной ориентации. Они уже давно решили для себя, что массовый голод начала 1930-х был организован искусственно (специально), что его целью было уничтожение казахов как этноса и что случившееся нужно квалифицировать исключительно как геноцид в отношении нашего народа. Поэтому их реакция была вполне предсказуемой.

А вот комментарии некоторых известных политологов и общественных деятелей, считающихся интеллектуалами и вроде бы не чуждых научного подхода, удивили. Вот, что например, написал один из них, Бурихан НУРМУХАМЕДОВ: «В советское время любому событию давали политическую оценку. Мы, к сожалению, до сих пор не можем дать свою политическую оценку событиям того времени. Научные исследования на сегодняшний день достаточны, чтобы дать политическую оценку. И страусиная политика сейчас будет неправильной».

О какой «достаточности научных исследований» можно вести речь, если до сих пор даже профессиональные историки и демографы не могут назвать хотя бы приблизительное количество умерших от голода казахов (цифры варьируются от одного миллиона до трех)? Или кто-нибудь серьезно изучал, сколько на самом деле наших соплеменников безвозвратно откочевало в тот период за пределы СССР – в Китай, Афганистан и другие страны?

Что касается политической оценки, то однажды она уже была дана. Случилось это почти тридцать лет назад, в конце 1992-го, а озвучила ее «комиссия президиума Верховного совета РК по изучению нормативных правовых актов, приведших к голоду во время коллективизации». В ней содержался такой вывод: «Масштабы трагедии были столь чудовищны, что мы с полной моральной ответственностью можем обозначить её как проявление политики геноцида. Такая констатация вытекает из строгих норм международного права, зафиксированных в международной конвенции «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него».

Однако в пространном тексте, опубликованном в «Казахстанской правде» и содержавшем внушительный фактологический материал, нет никаких доказательств того, что это было не просто преступление большевистского режима в отношении миллионов людей, а именно геноцид – в том понимании этого слова, которое зафиксировано в упомянутой международной конвенции. Причем как в самом главном документе, где под геноцидом подразумеваются действия, совершенные с «намерением уничтожить, полностью или частично, национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую», так и в разъяснениях, как нужно это толковать: «Намерение — это самый сложный элемент для определения. Для того, чтобы квалифицировать геноцид, необходимо, чтобы преступники имели доказанное намерение физически уничтожить национальную, этническую, расовую или религиозную группу. Культурного разрушения недостаточно, равно как и намерения просто разогнать группу. Именно это особое намерение, или dolus specialis, делает преступление геноцида таким уникальным».

А поскольку вывод комиссии президиума Верховного совета РК не был подкреплен доказательствами существования такого намерения, то данная ею «политическая оценка» не могла быть воспринята серьезно.

Айгуль ОМАРОВА – «Мифологизация когда-нибудь закончится» — Дмитрий ВЕРХОТУРОВ – историк, специализирующийся на сталинском периоде. Отсюда его естественное желание разобраться в том, что именно происходило в 20-30-х годах прошлого века и какое явление в современной Украине и Казахстане пытаются трактовать как геноцид Москвы против республик.

В январе этого года увидела свет книга Дмитрия Верхотурова «Казахский геноцид», которого не было». После ее выхода мы решили поговорить с Дмитрием о его произведении и не только. Допускаем, что некоторые утверждения автора кому-то могут показаться категоричными, однако жанр интервью изначально предусматривает наличие некой субъективности.

— Во-первых, великое не может быть ложным. Попытка объединить казахскую нацию на фоне некой исторической трагедии в виде выдуманного геноцида не может не окончиться катастрофой.

Во-вторых, миф о казгеноциде – это клевета на казахов, так как их выставляют ни к чему не способными трусами, которых ограбить проще простого. Казахские национал-патриоты требуют, чтобы я отказался от моей концепции и признал геноцид. Они хорошо подумали над тем, чего они требуют?

Если признать, что казгеноцид – это правда, то тогда казахи представляются робкими и неспособными к самозащите трусами, которых легко ограбить и бросить подыхать с голоду. Стало быть, все рассказы о казахском геройстве – выдумка и ложь. Таковы последствия и выводы из той исторической картины, которую навязывают казахские нацпаты. Нравится?

Моя концепция другая. В ауле прошла ожесточенная и бескомпромиссная борьба за власть между баями и коммунистами, где каждая сторона (а их было три: баи, коммунисты и «красные казахи», которые занимали промежуточную позицию, вступив в колхозы, но не порвав со старыми привычками и традициями) действовала, исходя из собственных интересов и в меру своего понимания обстановки. Своих целей они добивались всеми доступными средствами и способами. Вопрос стоял ребром: кто будет править казаулом – баи или коммунисты?

Да, гибли люди, как это часто бывает в подобных конфликтах. Но в моей истории никто – ни коммунисты, ни баи, ни «красные казахи» – не выступает дураком, не является беспомощным трусом и идиотом. Потому моя история коллективизации и голода на казахов не клевещет.

В-третьих, история постоянно нуждается в исследовании, уточнении и исправлении. Так, я признал неправильной свою предыдущую книгу «Ашаршылык. История Великого голода», потому что были обнаружены документы и выполнены расчеты, аргументированно отвергающие прежние представления.

Я вижу, что казахские историки пытаются от этого уклониться. Мне даже предъявили претензии за то, что я якобы не учел «наработки серьезных исследователей». Это, простите, чьи? Сары Камерон, которую я поймал на грубой фальсификации при цитировании документа? Или Роберта Киндлера, который строил свои рассуждения на бездоказательных утверждениях, опровергаемых документами и материалами? Или имеются в виду те, кто предлагает поверить на слово Букейханову, утверждающему, что казахов было более 7 миллионов человек? Пожалуйста, вы можете и дальше играть в такие игры. Но хочу заметить, что всякий, кто будет и далее «исследовать» казгеноцид, обесценивает все свои ученые степени и становится кандидатом или доктором «бешбармачных наук».

Марсель ХАМИТОВ – «Данияр Ашимбаев: Говорить, что казахи были нелюбимым народом Сталина – глупо» — Фактически все сводится к тому, что «злая Россия пыталась уничтожить добрых и мирных казахов». И если посмотреть фильмы о периоде коллективизации в качестве репрессантов в них выступают исключительно славянские типажи. И из дискурса совершенно исключаются такие моменты, как процесс постепенного оседания – те проблемы, с которыми столкнулась кочевая цивилизация на рубеже 18-20 веков.

Опять-таки, когда говорят о коллективизации и принудительном оседании в азиатских республиках Союза, то заметьте, что в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, Туркменистане, Башкирии, Калмыкии – в схожих по укладу республиках – голода не было.

И при этом, говорить, что казахи, мол, были самым нелюбимым народом Ленина или Сталина, мягко говоря, глупо – из всех восточных народов казахи были больше всех представлены в руководстве страны на тот момент. Тот же Рыскулов был заместителем председателя Совета народных комиссаров РСФСР, казахи руководили отделом национальностей ВЦИКа, а это был главный орган, отвечающий за национальную политику в федерации.

Поэтому требования ускоренной коллективизации и оседания и выбранный для достижения этой цели формат во многом исходили из Алма-Аты, а не из Москвы. В других республиках перегибов в таком объеме удалось же избежать.

А говоря о перегибах, нужно не забывать и ту политическую ситуацию, которая сложилась в те годы в казахском руководстве. Оно было расколото и постоянно зависало в разборках между различными группировками – и по национальному, и по родовому, и по идеологическому принципу.

Поэтому многие ошибки того периода, и это подтверждают и независимые исследователи, были связаны именно с позицией алма-атинских руководителей, а значительную роль во всем этом играли как раз-таки местные кадры – тот же Джандосов, к примеру. И однобоко вешать перегибы при коллективизации на Голощекина, как минимум, глупо. Кроме того, не стоит забывать, что в русские районы для проведения коллективизации отправляли русских работников, а в казахские – казахов. И во многом та ситуация, которую мы получили, связана именно с деятельностью национальной бюрократии и чиновничества.

Захар МОСТОВОЙ – «Именами «создателей» голода в Казахстане названы села, улицы и школы» — Политолог Марат ШИБУТОВ — «Еще раз о судьбе членов органов, непосредственно ответственных за голод в 1932-1933 гг., и как они отмечены в современном Казахстане.

Комиссия по конфискации байских хозяйств:

1. Ельтай Ерназаров (Тышканбаев) – председатель. Умер в 1945 году. Название Ельтай носят три села в Акмолинской области, в Алматинской (2 села; 1 село в 2007 году было переименовано на Каражиде, Южно-Казахстанской (3 села), Западно-Казахстанской (2 села), Восточно-Казахстанской (1 село) и Атырауской областях (1 село).
2. Ураз Исаев. Расстрелян в 1938 году. В Алматы и Уральске есть улицы, носящие его имя. В Алматинской области есть село, тоже названное в честь Ураза Исаева.
3. Нигмет Нурмаков. Расстрелян в 1937 году. Его именем названа областная специализированная школа-интернат для одаренных детей г. Караганды. В его честь названы улицы в Кызылорде, Караганде и Алматы.
4. Габдул-Карим Токтабаев. В 1934 году осужден на заключение, в 1936 году умер в ссылке в Воронеже.
5. Николай Волленбег. Умер от болезни в Москве в 1937 году после резидентства в Польше.
6. Толесын Алиев. Умер в 1941 году. Его именем названа улица в ауле Сарга Мангистауской области.
7. Саур Атрауов. Расстрелян в 1937 году.
8. Николай Тимофеев. Умер в 1950 году.
9. Петр Богданов. Скорее всего, умер в лагере после 1940 года, был осужден на 8 лет.
10. Габбас Тогжанов. Расстрелян в 1938 году.
11. Ураз Джандосов. Расстрелян в 1938 году. В Алматы его именем названа улица, гимназия № 105, установлен памятник. В Шымкенте его имя носит школа № 30.

Постоянная комиссия по оседанию при Казкрайкоме, образована в ноябре 1932 года. Ее состав:

1. Филипп Голощекин. Расстрелян в 1941 году.
2. Ураз Исаев (см. выше).
3. Узакбай Кулумбетов. Расстрелян в 1938 году. На центральной площади села Аманколь Иргизского района Актюбинской области Республики Казахстан установлен его бюст. В Иргизском районе Актюбинской области есть село имени Узакбая Кулумбетова. Его именем названы улицы в Алматы, Актобе и Иргизе. 8 сентября 2017 г. на главном фасаде Академии искусств им. Т. Жургенова в г. Алматы установлена мемориальная доска.
4. Кабылбек Сарымулдаев. Расстрелян в 1938 году. В Таразе есть школа, названная его именем, в Меркенском районе — аул.
5. Хаким Дюсенов. Расстрелян в 1938 году.

Всего 15 человек, из них присланы центром — Голощекин, Волленберг, Тимофеев и Богданов, остальные 11 человек — местные кадры.

На свободе по естественным причинам умерли три человека. Остальные 12 человек были расстреляны или умерли в заключении, потом все были реабилитированы», — говорится в публикации.

Кенже ТАТИЛЯ – «Ашаршылык: тернистый путь к истине» — После недавнего обсуждения за «круглым столом» темы «Тернистый путь к свободе: исторический взгляд на последствия Ашаршылыка» и программного выступления на нем спикера сената Маулена АШИМБАЕВА в социальных сетях и СМИ вспыхнули нешуточные страсти. Они свидетельствуют о наличии в нашем обществе разных, зачастую полярных взглядов на причины и последствия трагедии начала 1930-х годов. Автор этих строк тоже решил поделиться своим видением проблемы и изложить его в виде тезисов.

Не будем кривить душой и честно признаемся, что попытки дать тем событиям политическую оценку и в аналитических кругах, и в массовом сознании воспринимаются как некая форма фронды по отношению к нашему стратегическому союзнику – России. Но насколько это соответствует истине с точки зрения если не формальной логики, то хотя бы здравого смысла?

Во-первых, Ашаршылык целиком и полностью лежит на совести советской власти и ее самого яркого символа – товарища Сталина. Нет-нет, я не собираюсь бросать в его адрес какие-то дежурные и набившие оскомину обвинения, но факты вещь упрямая. Именно он был генератором и бескомпромиссным проводником политики коренной ломки как устоявшегося уклада жизни русской традиционной общины, так и цивилизационной основы традиционного (кочевого) казахского общества.

Да, образ жизни и тип хозяйствования казахов на момент, когда партия большевиков приступила к решительным социальным экспериментам, были не самыми прогрессивными. Но как бы то ни было, выработанный на протяжении тысячелетий цивилизационный опыт позволял оставаться, пусть и не главными, но весьма реальными субъектами истории. Однако к несчастью, политический тренд стали задавать силы, которым были чужды всякие сантименты, что и сыграло ключевую роль в трагической судьбе кочевого казахского этноса. В конкретную фактологию ударяться не имеет смысла, поскольку она общеизвестна.

Исходя из вышесказанного, и это во-вторых, стремление дать Ашаршылыку политическую оценку никоим образом нельзя рассматривать как некий антироссийский выпад. Это глубоко ошибочное во всех отношениях понимание стремления к объективной оценке очевидного исторического факта: казахи стали жертвой теоретически абстрактной, научно не просчитанной, но зато политически мощно пролоббированной программы действий сталинского руководства. Тем не менее, то, что для нас, казахов, стало общенациональной трагедией и едва не привело к утере национальной идентичности, сегодня пытаются преподнести как фрагмент более общей картины политического волюнтаризма.

По сути, это есть не что иное, как реанимация принципов тоталитарной идеологии, когда право на истину всегда было прерогативой более сильного. Однако времена нынче уже иные, и насколько такие подходы могут способствовать позитивному восприятию камланий в пользу интеграции с бывшей метрополией, которые чуть ли не в перманентном режиме звучат из Белокаменной, сказать сложно.

Как мне представляется, давно пришло время понять: проблема Ашаршылыка – это не камень преткновения, а, скорее, точка опоры, которая позволит нам открыть совершенно новую эру в истории взаимоотношений казахов и русских, Казахстана и России. Ашаршылык был, есть и остается темой сугубо внутриказахской и, если угодно, внутриказахстанской повестки дня. Только мы сами, ни к кому не обращаясь, ни к кому не апеллируя, ни на кого не рассчитывая, должны давать оценки, трактовки и конечное определение того, что значит для политической истории казахов ХХ века трагедия начала 1930-х.

Самый сложный момент, связанный с Ашаршылыком, заключается в поиске ответа на вопрос: может ли он считаться актом геноцида с последующим признанием такой оценки на международно-правовом уровне? Именно по этому пути с самого начала своего независимого существования пошла Украина, пережившая столь же катастрофический Голодомор.

И потом, сегодняшняя Российская Федерация и бывший Советский Союз – это две разные страны. Хотя, возможно, некоторые возразят и скажут, что РФ объявила себя правопреемником СССР. Но насколько я понимаю, это касается главным образом международно-правовых обязательств, но никак не преступлений сталинского периода правления, результатом которых и стал Ашаршылык. Таким образом, все вопросы относительно антироссийской направленности выноса этой темы на международно-правовой уровень отпадают сами собой.

Другой вопрос, хватит ли у нас на это политической воли? Как бы ни сложились дальнейшие обстоятельства, я глубоко убежден, что рано или поздно, но сделать этот шаг придется.

***

© ZONAkz, 2021г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.